спасибо тебе,кофе.[ЗАВЕРШЕН]

20.2.

При этом, на уступки идёшь только ты. И в последней ситуации… Ты уверен, что виноват именно ты?
— А кто ещё? Если бы я не заварил всю эту кашу, он бы не пошёл ничего мне доказывать… — Но в чём твоя вина? Ты говорил ему: «Докажи, что ты не такой, как я думаю, и тогда мы сойдёмся обратно»? — Нет, я с ним не разговаривал вообще. — И чьей идеей было получить доказательства? — Его… — А кто начал драку? — Тоже он… — А кто довёл её до таких последствий? — Ванима… — А в чём твоя вина? — В том, что не брось я его, ничего бы этого не случилось! Блин, было бы это какое-то лёгкое сотрясение мозга, я бы так не парился. А тут, из-за какого-то моего сдвига, он реально пострадал.       Девушка замотала головой, и Кунигами обратил на это внимание, прекращая говорить. — Сколько вы там не общались? Месяц? У него есть своя голова на плечах, он сам решил даже просто начать с ними разговор. Сам же говоришь, что тебе эту аудиозапись он и не собирался показывать. Как ты можешь быть в этом виноват? — Я понимаю это логически, но не могу ничего сделать со своими мыслями… Да даже, если в этом я не виноват, я банально боюсь, что у меня снова может поехать крыша. — Ладно, хорошо, я тебя поняла. В принципе, я готова немного проанализировать ситуацию тебе. Как раз про то, что ты сам понимаешь абсурдность своих мыслей, но абстрагироваться и избавиться от них не можешь. Чувство вины, как таковое, бывает естественное и невротическое. В пример естественного чувства вины мы как раз возьмём то, что тебе совестно за то, как ты расстался с Чигири. Это некрасивый поступок, за который совершенно нормально было бы испытывать вину. Но ты говорил, что Чигири простил тебя, верно? — Ага. И не раз, если я правильно помню… — Так вот. Естественная вина может и перейти в невротическую. Это, как раз, то иррациональное чувство, когда ты как бы понимаешь, что тебя готовы простить, но в своей голове ты не прекращаешь винить себя. Если бы ты просто чувствовал себя виноватым в этой ситуации и хотел бы исправить отношения между вами, разговор был бы другой, — девушка внимательно наблюдала за реакцией Кунигами, — Я смотрю, тебя беспокоит в большей степени то, что произошло в результате. — На самом деле — очень… — Ага… Давай так скажем… А если бы ты знал, чем это всё закончится, ты бы поступил иначе? — Естественно… Я не предполагал ни того, что он меня действительно любит, ни, тем более, что это может закончиться травмой… Если бы я знал, я бы поговорил с ним, я бы даже не ушёл… — Вот видишь, у тебя не было информации, с которой ты бы поступил иначе. Всё, что произошло после вашего расставания, никаким образом от тебя не зависело. — Ну… Получается, что да… Я пытаюсь наоборот сделать всё, чтобы помочь… — Например? — Я не знал, что с ним случилось в плоть до момента, когда приехал. Я попытался сделать всё возможное: скорую вызвал, с врачами разговаривал, уладил вопросы с его работой, сообщил друзьям, оплатил операцию… Вы, наверное, не представляете, что это, когда ты видишь любимого человека в таком состоянии… — Неужели ты сделал всё это просто, чтобы искупить вину? И живёшь ты с ним тоже, чтобы искупить вину? В чём тогда смысл дальнейших отношений? Он вылечится через какое-то время, ты, можно сказать, почистишь свою карму, а дальше? — Нет, нет… Я люблю его, я просто хочу, чтобы с ним всё было хорошо… — Что он тебе сказал, когда узнал, что ты сделал для него? — Поблагодарил… — Разве человека, который в чём-то виноват благодарят? Кунигами похлопал глазами. Ему будто открылась простая истина, в которую он сам бы не смог поверить. Парень перевёл удивлённый взгляд на Анри. — Выходит… Выходит, что в этом я не виноват… Ого… — Да, именно. Понял, да?
— Представьте себе, понял, — он удивлённо покачал головой. — А что у нас осталось? То, что ты поверил в сплетни? — Ага. — Ты правильно догадался, из-за чего мог так отреагировать. Мы с тобой ещё проработаем конкретно агрессию, но это уже потом. Ты говорил Чигири о своём прошлом? — Да. Когда мы выясняли отношения в больнице. Тогда я ему рассказал. — И что он тебе сказал? — Ну, он очевидно был не в восторге. Сказал, что с моей стороны это было эгоистично. И, я думаю, он прав. — Почему же? Кунигами задумался, подбирая у себя в голове нужные слова. — Одно дело, если бы у меня было диагностировано какое-то расстройство, либо же, если бы он знал моё прошлое. Короче, если бы был фактор, оправдывающий меня. Другое дело —, что он вообще ничего не знал. Для него это выглядело, будто я оправдываюсь. Он ещё мягко отреагировал, он поверил, что я не просто оправдываюсь, а пытаюсь объяснить свои предположения о возникновении у меня тех чувств. И он имеет полное право злиться, потому что я ничего ему не объяснил. — Хорошо, это ты понимаешь. Если ты считаешь себя виноватым в том, как поступил, чего ты хочешь получить от Чигири? — Ну… Я боюсь, что, даже если он меня простил, он может затаить обиду. Или же я могу не сдержать слово. — И поэтому ты пошёл на психотерапию? — Ага. Чтобы этого не повторилось. — А почему ты думаешь, что он такой злопамятный? — Не знаю… Он не злопамятный, я просто… Я видел до этого его реакцию на обиды, я видел его слёзы из-за моих необдуманных поступков… И я не хочу снова ранить его. Тогда у меня больше не будет шансов на прощение. Он поймёт, что я уже не первый раз ошибаюсь. Я не хочу его потерять… — А ты не помнишь, тебя когда-нибудь наказывали за какие-то проступки? — Да не особо. У меня добрые родители… — А одноклассники? Учителя? — Да нет… — А ты вообще когда-нибудь уже наступал на одни и те же грабли, поступая с любимым человеком плохо? — Нет. Я сам в шоке, что так произошло. Я будто бы очнулся от того состояния. А потом посмотрел на то, что натворил, и мне стало совестно… Ну, я могу это сравнить с чем-нибудь… — Давай, слушаю! — Ну вот… Например, я всегда оберегал свою младшенькую. У меня есть две сестры, кстати: старшая и младшая. А дети порой жестоки… И как-то раз я подрался с мальчиком, который задирал её. Ну, знаете, по-детски так, несерьёзно. Я думал, что творю добро и правосудие, а она расплакалась… Она испугалась такого меня. Примерно то же самое и с Чигири.
— Кстати, неплохой пример, — Анри незаметно чиркнула что-то у себя в планшете, — Ты спрашивал Чигири, боится ли он тебя? — Сначала он и сам сказал, что немного боится. А потом… Потом мы провели несколько дней вместе, и он стал всё больше мне доверять… Я это очень ценю… — А знаешь, что будет самой большой ценностью для него? — Что? — Кунигами распахнул глаза, будто ожидая ответа на все вопросы. — Если ты будешь ему доверять. Ты сейчас очень много ответственности берёшь на себя. Посмотри, например, с кем ты его сравниваешь — со своей младшей сестрой. И потом… Ты говоришь, что заботишься о нём, ты решаешь большинство его вопросов. Ты будто бы всё хочешь суметь сделать сам, но не можешь принять прощение Чигири. Будто защищать его — твой долг. А без этого смысл отношений теряется, ты больше телохранитель, чем его молодой человек. Мне кажется, он и сам хочет, чтобы ты ему доверился. Даже если разбирать драку, то вот он — яркий пример. Он пытался быть на равных, он подрался. Он что-то хотел тебе доказать и доказывал это твоей же моделью поведения. И сейчас ему точно не хочется быть твоим хрустальным принцем. Доверь свои чувства, позволь простить себя, покажи, что ты и сам не железный. Чтобы вы всё-таки были в гармонии друг с другом. И для него будет огромным показателем, что ты не просто работаешь над собой с психологом, а ещё и готов принять всё прошлое и двигаться дальше.
Кунигами молча переваривал слова Анри около минуты, но затем собрался и продолжил. — Знаете… Когда тебе это всё объясняет другой человек, всё настолько иначе воспринимается. Может он думал, что, раз я ему не могу рассказать о своих переживаниях, то хоть психологу рассказать смогу? — Вполне возможно. — Блин… Да, он многого не знает, не то, что вы, но он, наверное, хотел бы, чтобы я мог на него опереться в любой ситуации. Это нечестно, он мне говорит даже негативные мысли по поводу меня самого, а я ему — практически ничего. Вообще, мне стало легче… Сейчас я себя в этом даже не виню, скорее, мне хочется пойти и сказать ему всё, сказать, что я доверяю ему… Спасибо вам, я даже не знаю, как описать эти свои чувства… — Ничего, я тебя прекрасно понимаю, — Анри искренне улыбнулась, — Можно ещё вопрос напоследок? — Конечно. — Вот сейчас… Если представить вину в процентах, на сколько из ста процентов ты виноват? — Хм… Смотря в чём. В том, как бросил Чигири — процентов семьдесят. Но, я уже понимаю, что эту ошибку не исправить, надо двигаться дальше и принять его прощение. А в ситуации с дракой я не виноват. Я вот только сейчас это понял, пока с вами разговаривал… — Ой, это замечательно, что тебе так быстро всё стало понятно! С агрессией мы с тобой залезем уже поглубже в тебя, возможно ты даже вспомнишь что-то, что твой мозг заблокировал. А сегодня у нас домашнего задания не будет, — девушка ойкнула и легонько постучала себе по голове, — А, точно! Я иногда буду просить тебя выполнять какое-то задание, скажем… Скажем, в течение недели. Но сегодня ты просто скажешь Чигири всё, о чём думаешь. Если сможете всё детально обговорить, будет прям отлично. Потом расскажешь мне, естественно, — Анри подняла голову и снова взглянула на часы, — У нас с тобой заканчивается время Рёнске. Ну что, пора прощаться ещё на неделю? — Ага. Ещё раз спасибо большое! Мне очень понравилось с вами разговаривать. — Мне приятно, спасибо! Тогда я скину тебе в переписку свои окна на следующей неделе, и мы выберем дату встречи. — Да, супер! До свидания! — Пока-пока!