Чжучжи-лан с рождения знал, что не способен пробудить в окружающих ничего, кроме отвращения.
Даже в южных землях Царства демонов, где пруд пруди всяческих монстров, он был уродцем средь уродов.
Правда, тогда он ещё не был Чжучжи-ланом — у него вовсе не было никакого имени. По правде говоря, никто просто не пожелал озаботиться тем, чтобы придумать хоть какое-то имя для полузмея-получеловека, пресмыкающегося по земле. Если кто из встречающихся ему демонов и был наделён достаточной силой воображения, вместо этого они предпочитали наградить его пинком-другим, завязать его хвост узлом или попытаться выведать, где находится уязвимое место этого нелепого создания, и сдохнет ли оно, если по нему хорошенько вдарить.
Распорядок его жизни был проще не придумаешь: ползти, чтобы найти воду, ползти в поисках пищи, ползти и быть вовлеченным в схватку с каким-нибудь другим монстром.
И, пусть его наружность нельзя было назвать выигрышной, она была не лишена достоинств, когда дело доходило до драки: его мягкие конечности не только отличались невероятной гибкостью, но и своим отвратительным видом нередко отвлекали противников, сбивая их с боевого настроя.
Короче говоря, этого мерзкого на вид создания, с которым ко всему прочему весьма непросто совладать, сторонились абсолютно все на южных рубежах.
Даже утончённый Тяньлан-цзюнь, впервые смерив его взглядом, со всей искренностью бросил:
— Ну и уродство!
Разумеется, его облаченные в воронёные доспехи генералы, стоявшие за его спиной, ничего не могли к этому прибавить. Словно жалуясь какому-то незримому собеседнику, Тяньлан-цзюнь повторил:
— Право, невыносимое уродство.
Это было произнесено с таким нажимом, что даже привыкшее к оскорблениям существо слегка поёжилось.
И всё же в его словах не было того открытого презрения, которого всеми ненавидимая тварь успела немало хлебнуть за свою жизнь — в них звучало что-то иное.
Грациозно опустившись на корточки, Тяньлан-цзюнь спросил, вновь воззрившись на него:
— Ты помнишь свою мать?
Существо покачало головой.
— Что ж, может, это и к лучшему, — рассудил Тяньлан-цзюнь. — Будь у меня такая мать, я тоже предпочёл бы её забыть.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Система спаси себя сам для главного злодея
Aléatoire«Почему, спрашиваете, я больше не могу читать новеллы в жанре гарема?» Шэнь Юань перерождается в теле молодого мужчины, подлеца и мерзавца Шэнь Цинцю, которому предначертано умереть от руки своего ученика, Ло Бинхэ. Это история, рассказывающая о зло...
