Миниатюры (18+)

Да, моя любовь, да!

Он умирал. По проткнувшей горло стойке стекали тоненькие струйки крови. Перед глазами стоял мутный туман, в котором мерцали огоньки уцелевших приборов. Ири старался дышать как можно меньше, от этого было не так больно. Сознание начало медленно уплывать в тёмную пелену. Он почти смирился со смертью. Жалко, конечно, родителей, не таким он видел своё будущее боевого пилота, но что уж теперь... Они сами хотели избавиться от него. Отец так и говорил: «Академия выбьет из тебя все твои гейские замашки, сынок!» Что ж, вот теперь всё встанет на свои места.

С самого детства он ощущал себя чужим в этом мире, ведь мальчишкам нравились девочки, а не сверстники. Говорят, после всеобщей генетической терапии вероятность появления в семье гея составляет один на миллион. Значит, ему крупно повезло. Не просто быть изгоем, а быть единственным геем в поселении — это что ж он такого сделал в прошлой жизни?

Зато теперь конец всему. В прошлом насмешки сверстников и ненависть преподавателей. Особенно его доставал этот мистер Крейг. Самый молодой преподаватель, лётчик как раз. Будто специально выбрал его, чтобы поиздеваться. Всегда самые сложные задания, всегда строгость, граничащая с безумием. Да, Ири гей, но это не значит, что над ним можно издеваться! А эта вечно холодная сука прямо сочилась ядом, когда обращалась к Ири. Да ещё и красивый, будто с обложки журнала! Вот за что ему всё это? Ири часто плакал, запершись в туалете. И мысли о самоубийстве всё чётче вырисовывались у него в голове.

Этого момента он ждал. План уже был готов: начинающий пилот не справился с управлением. Такое бывает. Тем более, на планете, где ведутся боевые действия. Устав предписывал его бросить, даже могилы никакой не будет. Останется скелет в кабине учебного истребителя на столетия, пока планету не колонизируют. Потом, может быть, на этом месте появится памятная табличка. Или просто выкинут на помойку. Какое колонистам дело до старого скелета? Не рассчитал только, что конструкции учебного истребителя довольно крепкие. Вероятно, Ири бы даже выжил, но вот какая-то штанга в корпусе не выдержала, лопнула и проткнула ему горло.

Скорее бы! Слишком больно, нет сил терпеть. Кадетам не выдают боевое оружие, они всегда летают с преподавателем. Чтобы поднять на борт Ири, придётся выпускать в атмосферу чёртову тучу дронов прикрытия, садить где-то челнок... Потому он и выбрал эту планету.

Ири старался быть хорошим сыном, лучшим пилотом, старался заслужить похвалу родителей и одобрение преподавателей. Если бы не мистер Крейг, он бы окончил академию и сдох бы где-нибудь в другом месте. Всё равно, пару он себе не найдёт.

Сознание начало погружаться в тягучую пустоту. Вдруг по обшивке забарабанили чьи-то подошвы, зашипел плазменный резак, и бронекалпак с надсадным кряхтением отъехал куда-то в сторону. Холодные пальцы ощупали Ири лицо и горло. Сквозь кровавую пелену проступили черты знакомого красивого лица.

— Только не двигайся, — мистер Крейг склонился над Ири, осматривая рану.

Голос у него был какой-то севший, взволнованный. Всю надменность словно корова языком слизнула. Ири даже пришёл в себя от удивления, хотел что-то сказать, но его рот зажали влажной рукой. В бедро ткнулся инъектор, но Ири его почти не почувствовал.

— Говорю же, не шевелись! Сейчас будет больно. На счёт три. Готов? А, похрен. Три!

От адовой боли Ири подпрыгнул в кресле. Горло наполнилось кровью, его начало тошнить, а мистер Крейг бесцеремонно запихал трубку ему в рот и, не обращая внимания на протесты, зашипел кровоостанавливающей пеной прямо в рану. Наконец, Ири переложили на носилки плавно парящего в воздухе дрона, и мистер Крейг бегом бросился за ним к преподавательскому катеру.

— Ты вот что, пацан, — выкрикнул он на ходу, перекрывая жужжание пропеллеров. — Только держись, ладно? Всё знаю. Знаю, что тяжело тебе. Знаю, что хочешь покончить с собой. Так лучшие пилоты не погибают, а ты лучший пилот, кого я когда-то тренировал, слышишь?

У Ири вдруг сердце забилось часто-часто, и он широко раскрыл глаза, стараясь получше разглядеть мистера Крейга, не шутит ли он над ним, правильно ли он расслышал.

— Да-да, — мистер Крейг криво усмехнулся. — За тем и давал тебе сложные задания, потому и был строг с тобой, что хочу, чтобы ты выжил в этой войне. А ты вон как... Не дождался. Хотел поговорить с тобой об этом, только всё как-то не до того было. Хотел сказать, что ты мне дорог, что люблю тебя всем сердцем...

Дрон чуть не скинул Ири, пытаясь балансировать, когда он вскочил на носилках, и попытался что-то сказать, но предательская трубка только булькнула неприятной отрыжкой.

— Ты лежи, лежи, успеешь ещё сказать. Я теперь буду рядом, если захочешь. А не захочешь... Ну, я приму любое твоё решение. Только живи, хорошо?

Мистер Крейг остановил дрон, уложил парня и погладил по голове холодными пальцами. Ири схватил его за руку, прижал к лицу узкую ладонь и заплакал. В небе раздались взрывы, шлемофон мистера Крейга затараторил приказами об отступлении звеньев, зазвенел командирскими матюгами, а Ири всё не мог отпустить руку учителя. Парень не мог говорить, только надеялся, что он поймёт его, поймёт, что он хочет сказать: «Да, моя любовь, да!»