Розовая пыль || Аллия

21.

- Мистер Грей, Вашей дочери перелили
почти четыре литра крови, она в очень
тяжелом состоянии и пока не приходила в себя.
- Что с моим внуком? - обреченно
спросил мужчина.
- Мальчик в инкубаторе, подключен к
аппарату искусственного дыхания, он
не может самостоятельно дышать...
Состояние критическое, у него почти три минуты не билось сердце, и мы не знаем, к каким последствиям привела гипоксия. Мы делаем все возможное...

Грей с трудом сдерживался, глядя на
крошечное тельце внука, под стеклянным колпаком, сплошь обмотанное трубками и датчиками.
- Я хочу видеть дочь, - настойчиво
произнес он, не поднимая взгляд на врача.
- Сюда, пожалуйста. - Доктор указал
Директору на дверь в реанимацию.
Грей придвинул кресло вплотную к
кровати и, аккуратно взяв прохладную
руку Лии, поднес к губам.

***
Стеффи пришла в себя только на
четвертые сутки. Грей все это время не
покидал госпиталь, постоянно находясь с Лией и внуком. На поиски Дуэль он отправил боевое подразделение своих лучших оперативников.
- Джордж??? - почти неслышно прошептала женщина, пытаясь подняться.
- Он в инкубаторе, тихо, тихо... Лия, тебе нельзя делать резких движений. - Грей настойчиво придержал дочь за плечо и руку, удерживая на кровати.
- Аллен? - Лия подняла на Грея полные
слез глаза. - Она... жива? - заикаясь,
шептала Стеффи.
- Не знаю... Ищем... - продолжая
удерживать Лию на подушке, качал
головой Грей.
- Левис? - обреченно спросила
женщина.
- Кевин мертв... - произнес Директор,
наблюдая, как по щекам дочери текли
слезы. - Лия, сейчас нельзя, тебе нельзя нервничать. Потом, мы обо всем потом поговорим...
- Ты говорил, что эта война важнее
любого из нас. Так скажи мне - мы
выиграли? - Лия схватила Грея за руку.
- Прости, что тебе пришлось пройти через весь этот кошмар одной. Я опять виноват, я подвел тебя, меня не было рядом, когда тебе нужна была поддержка. И я подвел Аллен, - не глядя на дочь, говорил Директор.
- Когда выстрелили в Аллен и я увидела, как она падает, я подумала о том, что последнее я ей сказала... Возможно, уже никогда, никогда больше не смогу поговорить с ней, и не смогу это исправить, не коснусь ее, не загляну в глаза. Я могу сколько угодно открывать дверь, но не увижу ее на пороге. От этой мысли хочется бежать, хочется вернуть все назад и забыть - но ты, Грей, как никто другой знаешь: убежать от этого невозможно, ничто не сможет избавить от этой боли. И теперь мне с этим жить, - шептала Стеффи, задыхаясь от слез.
- Я никогда не забуду Аллу и никогда
не смирюсь с ее смертью. Ничто не
избавит от боли потери. Эта рана не
заживет никогда... Какое-то время я
жил по инерции - казалось, ничего не
изменилось. Но наступил день, когда
я всем своим существом осознал
реальность утраты. И тогда почувствовал боль. Невыносимую. Но я сделаю все, чтобы тебе не пришлось это испытать. И, знаешь, все равно я ни о чем не жалею. Ты всегда говорила, что я чудовище. Это правда, но каким-то непостижимым образом этому чудовищу посчастливилось полюбить слишком сильно. Без возможности забыть. Любовь - противоположность смерти и главная
причина того, что мы хотим находиться
здесь. Что ещё у нас есть? На самом деле ничего. Я жив, и двигаюсь дальше, именно благодаря Аллен, потому что теперь у меня есть внук. Алла подарила мне тебя, а ты
подарила мне внука. Разве я мог о таком мечтать еще год назад? Осознание того, что Алла оставила мне тебя, помогло пережить утрату.
- Грей, ты ни в чем не виноват. Это
все моя вина - мое тупое обидчивое
упрямство, глупая гордость, которые подтолкнули к ошибке. - Лия сдерживалась из последних сил.
- Нам надо найти Аллен и спасти, так же, как вы нашли и спасли меня. Ты ведь спасешь ее? - тихо спросила Стеффи.
- ... Я боюсь даже думать о том, что Аллен никогда не возьмет на руки сына... Вся наша жизнь состоит из постоянной боли, которую осознанно или нет мы причиняем своим близким: дети -родителям, родители - детям, жены - мужьям и наоборот. И так до бесконечности. Замкнутый круг, из которого под силу выбраться лишь избранным... С Аллен было легко, она понимала меня с полуслова, достаточно было кивка головой. Не нужны были объяснения, просьбы и уговоры. Она всегда знала, что мне надо, лучше меня самой. А когда пришел мой черед понять ее, я
оказалась неспособной даже выслушать. Я осуждала мать за черствость и эгоизм, а сама не смогла поверить любимому человеку. Любящий человек ведь должен
быть способным на прощение. Но зачем теперь Аллен мое прощение? Я буду расплачиваться за это до конца своих дней. Но и это еще не самое страшное. Самое ужасное в том, что за мою ошибку буду расплачиваться не я, а те, кого я люблю больше всего на свете. Джордж... Он может никогда не узнать, каким человеком была его мама, он может вообще не увидеть ее. Я лишила Аллен и сына возможности быть вместе. Отец, а если Аллен... она ведь так и не узнала, что у нее есть сын... Пожалуйста, дайте мне увидеть Джорджа. - Измученная женщина
умоляюще смотрела на Грея.
- Я отведу тебя, милая, думаю, вам пора встретиться, - мягко произнес Грей.