Розовая пыль || Аллия

23.

- Лия, у меня есть для тебя кое-что. -
Грей слабо улыбался.
- Ты уже сделал мне самый дорогой
подарок. - Стеффи положила обе
руки на предплечье Грея. - Спасибо тебе огромное… Пожалуйста, береги силы, тебе нельзя разговаривать.
- Теперь, когда Аллен здесь, я могу
отдать это тебе. - Директор протянул
Стеффи небольшой пакет. - Прости,
что не отдал раньше. Я не мог, и если бы Аллен не вернулась…
- Я понимаю, понимаю, - быстро
произнесла женщина, пытаясь не дать
Грею продолжить разговор.

***
Прежде чем прочитать письмо, Лия
открыла маленькую коробочку, и, чуть
замерев, достала прекрасное кольцо.
Затем зажала его в кулаке, медленно
поднося к губам, как бы согревая
дыханием. Потом быстро надела на палец и распечатала конверт…

«То, что ты меня не видишь, или то, что я не рядом с тобой, - не значит, что меня нет. Я никогда не смирюсь. Я знаю, что ты чувствуешь меня так же, как и я тебя. И это никогда не изменится. Чтобы выжить, нам необходим всего один человек, который нас любит… У тебя такой человек есть. И что бы ни случилось - это всегда будет принадлежать только тебе!»

- Аллен, милая, пора «просыпаться», - тихо шептала Стеффи, невесомо
касаясь губами щеки.
Теперь Лия целый день металась
между палатами, поочередно навещая
Джорджа, Грея и… Аллен. Она никак не
могла поверить в то, что Аллен, рядом,
им удалось ее спасти. А еще она часто
думала о том, что испытывала девушка, когда Стеффи арестовали в Гонконге. Лия часами беседовала с ней, описывала жуткий токсикоз во время беременности, как внимательно слушал Джордж рассказы о второй маме, и извинялась за то, что скрыла от Аллен информацию о сыне…
- Мне так много надо тебе рассказать,
но если ты хочешь это услышать, надо открыть глазки. Постараться
прислушаться. Аллен, милая, пожалуйста, «просыпайся». Нашему сыну уже три недельки, и он тоже тут рядом с тобой, и тоже спит. Я еще ни разу не слышала его голос, не держала его на руках… Но теперь ты здесь, обе его мамы рядом, и значит, совсем скоро мы все будем вместе.

***
- Лия, ничего не получается, мы не можем «разбудить» ее.
- В чем дело, Джейс? Почему ничего не
выходит???
- Мы никогда не имели дело с больной
кровью. Не проводили испытания
препарата на пациентах с патологиями
крови. А у Аллен общее заражение крови. Ее накачивали «пылью», чтобы не дать умереть. Скорее всего, это ее и спасло. Но теперь точно так же может и убить. Наша вакцина не действует. Она может умереть либо от заражения, либо от «пыли». Я не знаю, что делать. Переливание крови не помогает. Она с трудом перенесла операцию, если бы осколки продолжили оставаться в ней еще два-три дня, процесс, скорее всего, был бы необратим. Мы не знаем, удастся ли нам сохранить ей руку… Дельтовидная мышца разорвана
выстрелом, перебит лучевой нерв,
повреждена плечевая кость. То же самое касается и ноги - десяток осколков, один прошел насквозь через бедренную кость. Также повреждены голосовые связки, но пока нельзя понять, насколько сильно. Необходимо еще несколько операций, но она их не перенесет.
- Наши экспериментальные антибиотики?
- На них нет должной реакции. Не удается подавить инфекцию. Она очень слаба. Заражение ослабило организм.
- Джейс, не останавливайся, пробуй все. Аллен - очень сильная, она справится.
Несмотря на все усилия врачей, которым все-таки в течении трех следующих недель удалось справиться с заражением и провести еще одну операцию, Аллен оставалась в коме.
Джордж уже 45 суток находился в
инкубаторе. За это время он подрос
и врачи, наконец, решили, что можно продолжать его лечение в условиях
вне инкубатора. Благодаря правильной
терапии мальчик мог самостоятельно
дышать. Лия, наконец, впервые взяла на руки крошечного сына. Он был такой маленький, худенький и настолько слаб, что вместо плача только слегка попискивал. И практически все время спал. Когда Стеффи принесла Джорджа в палату Аллен, у нее хватило сил только
плакать.
- Аллен, пожалуйста, я так боюсь, он такой крохотный, я сама не справлюсь никак. Пожалуйста, не бросай нас, ты очень нужна нам, - почти рыдая, шептала Лия.