Голос Безликого

4 глава

С резким скрипом и гулким ударом в проем ворвалась створка, словно кто-то не стерпел ожидания и решительно распахнул её, заставляя звуки пустой комнаты эхом разноситься по воздуху.
За спиной входящего мелькали фигуры людей в форме, но ни один из них не осмелился войти следом. Их молчание говорило громче любых слов: все знали, что дела плохи. Гнев Майки сегодня не остановить.

В комнате повисла мёртвая тишина, и даже воздух стал казаться вязким. Здесь не было покоя, только страх перед ним.

Харучиё стоял в центре внимания, ссутулившись и тяжело дыша. Бледность его лица делала его похожим на призрака.  В голове мелькали голоса , которые пытались достучаться: на этот раз не выйдешь сухим из воды. Отступать некуда. Его пальцы дрожали, но он стиснул их в кулаки, пытаясь сохранить видимость спокойствия.

Манджиро слегка склонил голову в бок, смотря на него с презрением, словно на что-то непоправимо сломанное.

— Как ты мог? —  как лезвием ножа прорезал голос главы. —  Как ты посмел навредить ей?

Глаза Хару бегали из стороны в сторону. Явно искал выход там, где его не было. Он понимал, что каждое
сказанное слово может стать
последним.

— Я... я не знал, кто она, —пробормотал он, облизывая пересохшие губы. —  Мой король, ты должен понять... Я бы никогда...

Слова его так и повисли в воздухе, не находя отклика. Майки шагнул вперёд, и в этот момент что-то изменилось. Может, даже свет в комнате померк. Мгновенно преодолев расстояние между ними, он нанёс удар Санзу коленом в живот. Харучиё согнулся, хрипя и пытаясь вдохнуть.

— Ты должен был знать, — шептал он про себя , и сильнее пронзая костяшками пальцев подчинённого.

Хару шатался, но отчаянно пытался удержаться на ногах. Однако Манджиро не дал ему времени прийти в себя. Следующий удар пришёлся в лицо, и мужчина прильнул к стене, ударившись головой. Комната начала плыть перед глазами, но если упадёт сейчас уже не поднимется.

— Ты думал, что тебе это сойдёт с рук?
—продолжал Майки, — Ты думал, что твоя преданность спасёт тебя?

Санзу попытался заговорить, но вместо слов из его горла вырвался сдавленный стон. Боль разливалась по телу, но он не осмеливался упасть. В таком состоянии он хотел сохранить хоть крупицу достоинства.

Сано, не колеблясь, ударил его снова, на этот раз в бок. Харучиё согнулся, не в силах сдержать болезненный вскрик. Кровь стучала в висках, мешая думать. В голове пульсировала только одна мысль: Он
меня убьёт.

— Ты всегда ошибаешься, Санзу,— прошипел тот, склонившись к нему.— Но на этот раз за ошибку придётся заплатить.

Дверь распахнулась, и Азэми, врываясь с чужих рук,  пробила стену напряжения, охватившего это пространство. Охранники и служанки в замешательстве отступили, не зная, как сдержать этот порыв. Её растрёпанные волосы каскадом падали на плечи, лицо выдавало тревогу , но голос был хладнокровен и твёрд, словно она, вопреки собственному волнению, могла контролировать абсолютно всё.
Мужские руки были напряжённо сцеплены, взгляд, тяжёлый и пронизывающий, метался между сестрой и подчинённым, который лежал на полу, не смея произнести ни звука. Но в  глазах – всё то же осознание своей вины и чувство, что это – его конец.
— Хватит, Манджиро, — произнесла Азэми, ступая вперёд. — Прошу тебя, остановись.
Он едва заметно дёрнулся, но не ответил. Внутри его, словно тянувшись к какой-то грани, кипело неистовство. Её слова звучали для него, как вызов. Майки всегда умел находить слабые стороны других, но теперь он смотрел на сестру, пытаясь прочесть в её лице решение, которого сам не находил.
— Он сделал тебе больно, — наконец, выдохнул он, словно не уверен, говорит ли это ей или себе. Его взгляд скользнул по лицу девушки, как будто пытался прочесть её душу.
Азэми лишь едва заметно покачала головой.
— Это не изменит ничего, — произнесла она, делая ещё шаг. — Месть за боль не залечит её, Манджи. И если ты переступишь сейчас, ты потеряешь гораздо больше.

— Уходите, — бросил он охранникам, не глядя на них. — Оставьте его здесь.

Смотрящие за  немым противостоянием, медленно разошлись, оставляя в помещение троих. Азэми, не сводя глаз с брата, осторожно коснулась его руки, её жест был мягким, едва ощутимым. Старший кивнул, взглянув на лежащего на полу Харучиё. Сано всё ещё был охвачен отвращением, но ещё один шаг назад — и потеряет самое важное.

Теперь он один. Его тело сотрясали спазмы боли, но он даже не попытался встать. Всё, что он мог ,это дышать, цепляясь за остатки жизни.