Только друзья

Трек 15.

Открой глаза

POV Топ

Помимо анестезии, используемой при операции лазерной коррекции, перед входом в операционную пациенту необходимо принять лекарства, расслабляющие его и уменьшающие напряжение на глаза.

Нервозность и радость Мью увидеть свои глаза после операции плавно перетекли в улыбку и сонливость.

Мью одели повязку на оба глаза, и она была похожа на маску из мультфильма Камен Райдер*. Но хоть он и чувствовал себя нормально, я всё равно настоял, чтобы Мью опирался на меня.

(Р/Р: *«Kamen Rider» («Наездник в маске») — японский супергеройский телесериал в жанре токусацу.

Сезоны сериала не связаны между собой, за исключением кроссоверов между героями. Первый сезон вышел в 1971 году. С тех пор сериал несколько раз прерывался, но с 2000 года показывается непрерывно. На данный момент идёт премьера 35 сезона.

Сериал был придуман японским автором манги, аниме и токусацу Сётаро Исимори.)

– Врач сказал, что я нормально вижу. Почему ты меня поддерживаешь? - жаловался, бормоча себе под нос Мью, но его голос звучал немного надломленно.

– Я не боюсь, что ты не сможешь видеть. Я боюсь, что ты заснёшь и упадёшь.

– Со мной всё в порядке. Я просто хочу твоих прикосновений, я хочу получить удовольствие сейчас.

– Я тоже хочу заняться кое-чем ещё. Но я не уверен, разрешит ли это врач. - сказал я ему, подойдя вплотную, когда добрался до кровати, а он похлопал кровать рядом с мягкой улыбкой человека, находившегося под действием анестезии*.

(Р/Р: *Процесс уменьшения чувствительности тела или его части вплоть до полного прекращения восприятия информации об окружающей среде и собственном состоянии. При многих операциях используется как местная, так и общая анестезия. Все организмы по-разному воспринимают анестезию и по-разному от неё отходят.)

Видя его таким, мне так понравилось, что я рассмеялся и не смог удержаться от поцелуя его в голову.

Затем я достал кашу, которую остановился купить на обочине дороги, чтобы накормить его.

Все это время Мью молчал, вероятно, о чём-то думая. Сочетание мышления, чтения и одурманенного ума не могло позволить ему организовать свои мысли, поэтому он говорил медленно, тихо, невнятно и иногда почти неразборчиво.