Задачи о рыцарях и лжецах

Часть 7. Шах

Часть 7. Шах

Тюя

Момент с перчатками почему-то запомнился мне лучше всего, хотя потом мы, конечно, трахнулись нормально (и было хорошо... очень, очень хорошо), но когда он засунул пальцы ко мне в перчатки, я не кончил только потому, что, ну, мне типа было уже не тринадцать лет. Дадзай все-таки совсем больной, да и я не лучше...

В общем, кайфово было.

И только спустя время, в ванной, сполоснувшись и переодевшись (футболка «Good boys go to Heaven, bad boys go to London» еще не очень грязная была, надел ее), я вдруг понял — когда ко мне постепенно начало возвращаться внутреннее зрение после спокойной, как сон, темноты прикосновений Дадзая, — что в гостиной пусто. Пусто, а ведь не должно было быть...

Я даже пошел туда, чтобы посмотреть глазами, хотя благодаря «Смутной печали» и так прекрасно чувствовал отсутствие двух пленников и обрезки веревок на батарее. Энн и Уайльд сбежали.

— Ай-яй-яй, — сокрушенно произнес тихо подошедший Дадзай и поцокал языком. — Обжималки на работе до добра не доводят, я всегда это знал...

Пиздеж. Я узнавал пиздеж, когда слышал его. Я отлично знал и этот его тон, и манеру вставлять в речь какие-то чужие тупые словечки.

— Ты... – Я вдруг все понял. И так охуел, что даже отступил от него на пару шагов. – Ты переспал со мной, чтобы отвлечь? Ну ты и козел...

— Не надо драматизировать, — мило улыбнулся он и шагнул ко мне. — Я переспал с тобой, потому что хотел. Разве плохо было? Может, повторим?

Кажется, он собрался меня обнять. Зачем? Явно уж не просто так...

— Не трогай! Не трогай меня своими, блядь, говноруками. Ты как тот царь из мифа... Твои друзья, ученики, отношения — все, за что ты берешься, превращается в дерьмо. А ну отвали от меня, Говномидас!

Надеюсь, мне правда удалось его обидеть. Дадзай остановился, скрестил руки на груди, сделал холодную морду.

— Ну что ж, вообще-то ты прав. Мне нужно было, чтобы твоя «Смутная печаль» отключилась, и чтобы Уайльд и Энн увидели... или, скорее, услышали, что мы отвлеклись на достаточно долгое время. Нужно было приблизить развязку, и секс был самым простым и очевидным решением.