Улыбка Будды

День пятый

В доме всегда был этот огромный чемодан. Мама хранила в нём свои конспекты лекций, черновики научных статей, и прочую писанину по работе. Несмотря на то, что подчерк матери Галина решительно никогда не могла расшифровать, тетради, тем не менее, мёртвым грузом хранились в целости и сохранности. Вся эта кипа макулатуры теперь горой валялась в углу маминой комнаты.

Галина завернула тело Будды в одеяло и поместила в чемодан. Плюшевый зайчик так и остался в руках малыша. Отнять игрушку казалось непомерным кощунством.

Малыш лежал на боку – такое положение тела во сне называют позой эмбриона. Галина долго не могла заставить себя закрыть чемодан. Она сидела рядом на полу и вспоминала, как однажды мама сказала, что этот чемодан принадлежал Галиному отцу. И с тех пор она называла его про себя – папин чемодан. Больше ничего вытянуть из матери так и не удалось. «Я думала ты умнее» - говорила она на любой Галин вопрос про отца, на том разговор, как правило, и заканчивался.

Как странно всё получается в жизни. А ведь смерть – это не то, что можно потрогать.

Было ещё довольно рано, когда Галина приехала в дачный посёлок. Дача, заросшая за лето, - воплощение уныния. Одно из двух окон постройки было разбито и, по всем приметам, в домишко кто-то проникал в отсутствие хозяев. Галина, тем не менее, совершенно бесстрашно вошла внутрь. Что в этом мире может напугать женщину с мертвым ребёнком в чемодане?

Домик был пуст. Пахло плесенью и грязными тряпками. После непродолжительных поисков Галина нашла старую лопату.

Путь в жидкий лесок неподалёку от дачного посёлка был совершенно не похож на похоронную процессию. Однако женщина с огромным чемоданом и лопатой, идущая в лес столь рано смотрелась более чем странно. Нет ни малейших гарантий, что её никто не видел. Очень подозрительно. Но Галине, впервые за долгое время, было совершенно наплевать на это обстоятельство.

Остуженная осенними ливнями земля немилосердно липла к лопате. Неизвестно что было тяжелее копать или скидывать землю. И то и другое требовало неимоверных усилий. Но Галина была даже рада таким сложностям. Когда сердце разрывается от боли и тоски, нет ничего лучше, чем тяжёлая физическая работа. Галина думала, что неправильно вызывать могильщиков, обращаться за помощью в ритуальные агентства. Мы должны сами хоронить любимых – это помогает справиться в болью. А самые любимые должны умирать в крещенские морозы.