Обреченная на любовь

Глава 7.

Я двигаюсь по улицам Оттавы аккуратно и непринужденно. Не привлекаю внимание, не разговариваю с незнакомцами, и делаю все, чтобы остаться тенью. Ни телефона, ни наушников, никаких гаджетов, только меченые деньги, и двадцать тысяч канадских долларов от Пахана Русской Братвы. Я осознала, где и с кем находилась только когда вышла за ворота. Меня взяла дрожь, и я просто не понимала, насколько стала отчаянной, что пошла на такой шаг, и приняла помощь от врага собственной семьи. Но меня удивило то, что я не испытывала страха от присутствия такого пугающего мужчины как Исай, но неприятно кололо в груди от его сестры, длинной, психованной стервы. Я сглатываю, вспоминая, как агрессивно она смотрела на меня, и ежусь. Сейчас мне нужно купить костюм, снять отель, и остаться в номере как минимум на неделю. Только вот как зарегистрироваться на ресепшен без упоминания своего имени и документов? Почему я не подготовилась, черт возьми?

Я заваливаюсь в первый попавшийся бутик, не обращая внимания на вывеску. Главное - спрятаться от дождя, а точнее от взглядов. Мои грязные волосы, забрызганные грязью, и потрепанный костюм кричат о том, что я сбежала. Сбежала от жизни, от семьи, от всего.

—Джинсы, топ, кожаная куртка, - говорю я продавщице, кивая на понравившиеся вещи. Недорогие, но стильные, как мне кажется. Главное - комфорт, чтобы не напоминать о том, от чего я сбежала.

Оплачиваю покупку, сбрасываю с себя костюм, словно груз с плеч. В новых джинсах, топе и куртке я чувствую себя легче. Как будто я стряхнула не только грязь, но и всю ту жизнь, которая была связана с семьей.

И не чувствую ни капли вины за то, что подставила Андреа, отца и остальных. Знаю, что его люди уже наверняка на моих следах, и даже с любопытством жду, что происходит в Каморре сейчас, после моего побега.

Но на секунду меня прошибает волна тоски. Этой единственной возможности, навещать могилу матери, больше не будет. Там, в том тихом месте, всегда было тепло, всегда было спокойно. И сейчас, когда я снова чувствую себя в безопасности, но уже в этой новой жизни, в этом новом образе, меня пронзает мысль, что уже никогда не смогу просто так прийти и положить ей цветы. В разум врываются воспоминания, от которых слезы на глазах.

Конрад дёргает меня за прядь волос, я же оборачиваюсь, и одариваю его злым взглядом. Он же продолжает корчить мне рожицу, и я лишь закатываю глаза, и снова утыкаюсь в телефон. Пока идёт перемена, я листаю ленту, отвечаю Эдде в диалогах, как вдруг в кабинет врываются люди, которых я прекрасно знаю в лицо: папины охранники.

На мою парту падает листок, гласящий что мне срочно нужно идти с ними, и я непонимающе смотрю на них, крепко вцепившись в телефон. Им запрещено говорить, но то, что они пришли за мной сюда заставляет меня напрячься. Обычно, я уезжаю с водителем, сама решаю в какое время, и никто кроме мамы не контролирует мои походы в школу.

—Что-то случилось? - я хмурюсь, смотря на мужчин перед собой. Они оба кивают.

Я встаю, быстро закидываю школьные принадлежности в рюкзак, и закидываю его на плечо. Мия, сидящая со мной за партой машет мне, и жестами просит написать ей сообщение, как только я разберусь, что происходит. Я киваю, и покидаю кабинет. Сердце колотится как сумасшедшее, когда папины люди ведут меня к машине, а затем мы едем не домой, а в аэропорт.

—Куда мы? - нервно интересуюсь я, уже пятый раз пытаясь дозвониться до мамы или отца.

Никто из них не поднимает трубку.

—Эй, скажите мне, куда мы летим? - не унимаюсь я, ощущая какое-то сумасшедшее волнение в груди.

Почему мы не едем домой? Почему родители не берут трубки? Охранник, сидящий на пассажирском сидении протягивает мне свой телефон, в заметках которого записано сообщение: Мы отправим вас к синьору Франко и синьоре Грации, в Кентукки.

—Нахрена мне ехать к дяде и тете? Где мои родители? - уже ворчу я, отталкивая от себя его телефон. —Позвоните отцу!

Я начинаю нервничать, они продолжают молчать, и я звоню Эдде. Раз меня везут именно к ним, она должна знать, что происходит.

—Эдда, что за чертовщина? У вас намечается какой-то праздник? Почему меня везут к вам? - тараторю я, стоит ей только поднять трубку. —Никак не могу дозвониться до папы и мамы.

—Агата...

От ее расстроенного голоса меня бросает в дрожь.

—Эдда, что происходит? - ощущая тревогу в груди, говорю я.

—Агата, я не знаю, как сказать, - она прерывается, я слышу ее тяжёлое дыхание, и паника нарастает все сильнее. —Нет, я не могу это сказать, прости, тебе придется дождаться, пока это сделает мой папа.

Все внутри переворачивается.

—Что сказать?

—Ага...

—Что сказать? - кричу я в трубку, уже не выдерживая.

—Твоя мама... она, - шепчет Эдда, и я слышу всхлип. —Она мертва, Агата, мне жаль.

Голова кружится, и я не верю своим ушам.

—Нет, это невозможно, - бормочу я себе под нос, качая головой.   

Я откидываюсь на сидение, изумленно смотря вперед. Мой разум отказывается принимать эту информацию. Мама умерла? Нет, это просто невозможно. 

—Ты шутишь, правда?, - спрашиваю я, усмехаясь, как будто все это просто глупая шутка. 

Я качаю головой, пытаясь отбросить эту мысль, отбросить эту неправду. Но она уже засела глубоко в моем сознании,   и я   чувствую, как моя жизнь разваливается на части. Я чувствую, как умираю.

—Мне жаль, моя милая, правда...

И с того момента начался ад в моей жизни, которую мне хотелось закончить сотни раз. Но я дожила до мгновения, когда смогу отомстить, и слава всем богам, что это оказалось не так трудно, как я считала.

Я бреду по улицам Оттавы, разглядывая все с интересом. Никогда раньше не была в Канаде, и все кажется мне необычным и захватывающим. Свежий воздух, яркие цвета, оживленный ритм жизни - все это пропитывает меня новыми ощущениями.

Но даже эта новизна не может заглушить мысли об Исае. Почему он мне помог? Что его подвигло? Он казался таким загадочным, таким недоступным. Несмотря на свой, судя по всему, немаленький возраст, он выглядел молодо и солидно. Его фигура, ухоженная внешность, излучали силу и уверенность, а окружавшие его люди, по всей видимости, его сестры, были словно модели, сошедшие с подиума.

Я всегда мечтала о брате или сестре. Но, к сожалению, судьба распорядилась иначе. И вот сейчас, увидев Исая и его не особо дружелюбных сестер, я вновь ощущаю ту самую щемящую тоску по семье, по любви, по тому, чего у меня никогда не было.

Я вздыхаю, продолжая свой путь. Но даже эта маленькая мечта, эта иллюзия, согревающая меня в этом холодном городе, даёт мне сил идти дальше, к новым горизонтам, к новым открытиям. К новой жизни, которую я так хотела.

Осознавать, что теперь мне придется жить одной без чьей либо помощи сложновато, но я справилась. Сняла дешёвый отель, где не нужны документы, оставила там свои меченые деньги, в надежде, что их никто не найдет, и решила пройтись по ночной Оттаве, с желанием употребить пару вкусных бургеров. Хотелось, конечно закурить косяка, чтобы расслабить нервы, но чёртов Чейз забрал у меня все, что было, не оставив даже на один жалкий затяг. Не то чтобы я была зависима от травки, просто она слишком сильно мне нравилась.

Я забретаю в какой-то огромный парк с кучей велосипедных дорожек, сажусь на первую попавшуюся лавочку, и делаю глубокий вдох свежего, и слегка холодного воздуха. Мне нравится быть сейчас здесь. Нет надоедливой охраны, нет давящего чувства неполноценности, нет ощущения, что ты лишний. Все это я ощущала дома с момента маминой гибели. Папа закрылся от меня, словно ее смерть задела его больше, чем меня. Только вот я любила ее искренне, а он был с ней только потому, что это выгодно. Я знала, что он любил другую женщину на протяжении всей своей жизни, и даже не обсуждала его, потому что это не приносило мне дискомфорта. Но вот стоило мне лишиться женщины, что воспитала меня, мое мировоззрение поменялось кардинально.

Пока я раздумываю над своими поступками, неизвестная девушка незамысловатой внешности садится на другой край скамьи, и закидывает ногу на ногу. Я стараюсь не пялиться на нее, но вот ее юбка, которая едва позволяет прикрыть все причинные места, привлекает мое внимание слишком сильно. Незнакомка, чьи волосы будто уголь сложно разглядеть в полумраке, начинает активно кому-то звонить, параллельно доставая из сумочки пачку сигарет. Мне до безумия хочется попросить у нее одну, и не вижу причин, по которым я не должна выполнять свое желание.

—Извините, - неловко говорю я, и улыбаюсь.

Девушка обращает на меня внимание, и слегка хмурит свои ярко накрашенные брови.

—Не угостить сигаретой?  - спрашиваю я, явно выглядящая как малолетка, желающая покурить.

Наверное, так и есть.

—Пожалуйста, - брюнетка жмёт плечами, протягивает мне пачку, и я беру одну сигарету.

Она без вопросов подкуривает ее мне, а затем продолжает заниматься своими делами. Я же наслаждаюсь горечью, текущей по горлу, и запахом дыма с ягодным ароматом. А она курит действительно вкусные сигареты.

Пока я наслаждаюсь уютным вечерком, причиной тишиной и сигаретой, к нашей с незнакомкой скамье начинают приближаться два мужчины, силуэты которых выглядят внушаемыми. Я напрягаюсь, но стоит им подойти ближе, удивление выступает на моем лице. Исай собственной персоной, в компании мужчины, которого я видела в его доме.

—Вика, - разочарованно вздыхает Исай, расстегивая одну пуговичку на своем мускулистом прессе. —Столько скамеек в этом чертовом парке, а ты выбрала эту.

Его взгляд вдруг падает на меня, я кашляю от того, что давлюсь сигаретой от удивления. Та самая незнакомка поднимается с места, выбрасывает сигарету в сторону, а затем достает из кармана пакетик, который я не могу разглядеть, и демонстрирует его тому мужчине, что стоит рядом с Исаем. Я же не знаю как реагировать, сижу остолбеневшая, с тлеющей сигаретой в руках.

—Молодец, - говорит мужчина, и изымает из ее рук пакетик максимально осторожно. —Завтра оформлю тебе документы, полетишь в свою Рязань.

—И маме на подарок, - возмущённо говорит девушка, и Исай ухмыляется.

—Три тысячи.

—Пять.

—Три, и твои сутенеры не будут тебя искать, - грохочет Исай.

—Договорились, мои русские друзья, - флиртует незнакомка, а затем быстрым шагом удаляется, чему я все ещё продолжаю удивляться.

Мои глаза бегают по массивной фигуре Исая, задерживаясь на каждом мускуле, на каждом изгибе тела. Он словно высечен из камня, уверенный и сильный. А его борода... она придает ему такую брутальность, такую мужскую харизму.

Он молчит, и я, не выдержав, выкидываю сигарету, делая вид, что и вовсе ее не курила. Мои руки дрожат. Сигарета больше не лезет в горло, горечь во рту неприятна. Исай садится на скамью, не отрывая от меня взгляда. Он смотрит искоса, будто изучая меня, словно я какое-то насекомое под микроскопом. Мне становится не по себе. Я чувствую себя такой маленькой, такой беспомощной рядом с ним. Он не похож на тех людей, которых я знала. Он словно из другой вселенной, уверенный в себе, невозмутимый.  Я снова бросаю взгляд на его лицо. В его глазах, цвета мокрого асфальиа, читается холодный расчёт.   Я не могу понять, что происходит, и от этого страха становится ещё больше.

—Честно, мне интересно, как ты оказалась именно здесь, - наконец выдает он, пока его друг стоит поодаль что-то набирая в своем смартфоне.

—Мне тоже интересно, как оказались здесь вы, - парирую я, и опускаю взгляд к своим ногам.

—Это мой город, я могу быть где угодно.

—А я прячусь от своей семьи, поэтому тоже могу быть где угодно, - не унимаюсь я, и Исай ухмыляется.

Ему смешно, а мне вот страшно.

—Вот и мне интересно, как скоро твоя самая старшая из младших, сестра откусит эту рыжую голову, и разделит на обед с остальными малышками, - не отрываясь от телефона на русском говорит мужчина, и я злюсь, потому что не понимаю, о чем идёт речь.

Исай меняется в лице после его слов, и тяжело вздыхает.

—Вам всем принципиально трахать мне мозги из-за одной оплошности? Кто Пахан, я или этот бабский батальон? - говорит что-то Исай.

—Да ты, ты, Елисей, - усмехается тот мужчина, и хлопает Исая по плечу. —Мне нужно вернуться на работу, прости, не могу все время уделять русской мафии.

—Иди, подлизывай задницы властям США.

—Главное, что не твоим сестрам, - говорит мужчина, и показывает фак Исаю.

Он двигается вглубь парка, а Исай остаётся неподвижен, от чего внутри меня зарождается тревога. Я была наслышана о тех, кто занимал главенствующие места в иерархии криминальных кланов, и по моим подсчётам Андреа, и кузен его жены - Невио - конченные ублюдки, умеющие ломать людям кости голыми руками. Вот теперь возникает вопрос: на что способен мужчина, сидящий в паре сантиметров от меня? 

—Итак, Агата, - загадочно произносит человек, годный мне в отцы.

Я замираю, и смотрю на него сквозь полумрак.

—Как долго ты собираешься тусоваться на моей территории в гордом одиночестве?

—Пока не убежусь в том, что папа перестал меня искать, - заикаясь, произношу я, и Исай потирает свою бороду.

—Думаю, Каморре кристаллически плевать на тебя в эту минуту, - говорит он, и я прищуриваюсь.

Он что-то знает?

—Откуда такие познания? - я мнусь на месте, и запахиваю кожанку на себе.

—Я знаю все, что мне требуется.

Такой самовлюблённый.

—Тогда я рада, что сейчас никого не волную. Не переживайте, через время я сделаю поддельные документы и уеду в Европу, - сообщаю свои планы так спокойно, словно он мой друг. Дура.

—Звучит интересно, - говорит Исай, поднимается со скамьи, и сует руки в карманы. —А вон те загадочные мужчины, двигающиеся по отдельности по тропам парка случайно не люди твоего отца? Знаешь, они не похожи на русских, а значит не подчиняются мне.

Я, полная шока вскакиваю, оглядываюсь, и правда узнаю одну фигуру, которую я не спутаю ни с кем. Оттавио. Он сыщик, головорез, коллектор и ещё много кто, и вообще, он работает на дядю Стефано, но его я узнаю из тысячи. Его лёгкая хромота в левой ноге выдает его. Именно ему отрубили ногу несколько лет назад на территории Братвы. Блядь. Я быстро преодолеваю расстояние между собой и Исаем, и панически кручусь на месте.

—Вы не хотите помочь мне спрятаться? - фыркаю я, а Исай жмёт плечами.

Я понимаю, что если Оттавио найдет меня, то точно отправит отцу даже силой. Эдда часто рассказывала о том,что он один из немногих солдат, который действует радикально по приказу высших.

—Возьмите что хотите, только спрячьте меня! - шепотом кричу я, и в панике хватаю Исая за лацкан пиджака. —Если меня найдут, это конец.

—Какой смысл тебе помогать? - Исай продолжает игнорировать мою просьбу, а люди отца все ближе и ближе.

—Жест доброй воли, слышали о таком?  Спрячьте меня, я готова даже на колени встать! - уже почти рычу я, и прячусь за его массивной фигурой.

—Мотивации ноль, - шипит он, а затем резко взъерошивает мои волосы, и поднимает так, что я вешу на его плече вниз головой.

—Это хреновое место для пряток. С этой высоты меня видно ещё лучше.

—Думаешь, кто-то рискнет забрать женщину из рук Пахана?

—Убеждающе, - шепчу я, пока грубые руки крепко держат меня за бедра.

Агата, ты хотела сбежать, а не попасть в руки ко взрослому мужчине, помнишь?