Обреченная на любовь

Глава 6.

София хмурится, но подчиняется, а вот Гаяна пылает как самый настоящий огонь. Карие глаза блестят, челюсти плотно сжаты. Краем глаза я замечаю, как за всей этой вакханалией наблюдает Агата. Она явно не понимает, что здесь происходит, и ей этого не нужно. Моя семья - личное, и даже невинная личность вроде нее не должна знать, что именно скрывается под завесой семьи Елисеев.

—Мы поговорим позже, - цежу сквозь зубы, смотря на Гаяну. —Выйди, сейчас же.

—Мне не нравятся тайны, - недовольно бурчит она, а затем разворачивается и покидает мой кабинет, демонстративно хлопая дверью.

Мы снова остаемся наедине с рыжей проблемой, которую я сам себе создал. Поговорив с Михаилом, пока Агата ждала меня в кабинете я понял, что не стоит рисковать. Мне не нужны данные о Каморре, которые скорее всего Тимофей достанет без каких-либо проблем, не нужны подозрения братьев Романо, и тем более не нужна ещё одна женщина в моем окружении. Я любезно помог Агате с пересечением границы, потому что мой водитель слегка испортил ей наряд. Может, на эту помощь должна быть другая причина, но я ее не вижу. Мне нужно как можно скорее избавиться от Агаты, пока мои ревнивые и невероятно вспыльчивые сестры не убили ее собственноручно.

—Итак, пойдем, провожу тебя до ворот и дам денег на новый спортивный костюм, - говорю я, стараясь не смотреть в лицо рыжеволосой бестии.

—Как любезно, - с ноткой ехидства произносит Агата, и мнется на месте. —Только у меня есть просьба.

Я перевожу на нее взгляд, и смотрю сверху вниз. Такая низкая, едва достающая макушкой мне до плеча.

—Хотелось бы получить изъятый товар, - неуверенно проговаривает она, и я действительно удивляюсь ее смелости.

Мне хочется прямо сейчас прочесть ей лекцию о вреде наркотиков, но я сдерживаюсь, понимая, что это не моя ответственность.

—На моей территории запрещены наркотики, - грозно говорю я.

—Косяк - не наркотик, - отвечает Агата, и закатывает глаза.

Господи. Мне хватает Софы, что постоянно так делает.

—Началось в колхозе утро, - говорю я в ответ, и она недоуменно смотрит на меня.

—Странное выражение.

—Русские фразы, - парирую я.

—Так а что на счёт косяка? Можно вернуть Sour D? Он дороговат, если честно.

Блядь. Женщины вокруг меня одна сплошная проблема.

—Нет. Тебе вообще сколько лет, и где ты берешь эту дрянь? - возмущаюсь я, блуждая глазами по круглому лицу Агаты, чьи щеки украшены мелкими, еле заметными веснушками. —И как твой отец позволяет тебе этим заниматься?

В ее взгляде читается недоумение, и я, признаться, немного теряюсь. Она, совсем юная, хрупкая девушка, явно младше меня вдвое, и при этом не выглядит испуганной, находясь наедине со мной, с незнакомцем. Неужели она не боится? Мне становится любопытно. Я жду ответа, но она молчит, прижимая к себе сумку покрепче. Сумка — не то, чтобы большая, но она обхватывает ее, как бы защищаясь. Я чувствую некую странность в ее реакции, но не могу понять, что именно заставляет ее себя так вести. Она просто не реагирует на мой вопрос и, не говоря ни слова, двигается к выходу.

—Вы проведёте меня до ворот? - остановившись около массивной двери,кидает через плечо Агата.

—Да, - отвечаю я, но все ещё думаю о том, как ее отец позволяет ей губить свою жизнь.

Я все ещё помнил тот момент, когда наш отец обнаружил то, что разрушило нашу жизнь в тот период.

Выбегаю из гаража, прячу пистолет в кобуру, и поправляю кофту. Папа не должен был знать, чем я занимаюсь в свободное от заданий и работы время. Свернув к черному входу, хочу тихо войти в дом, как Тайя идёт мне на встречу с напуганным взглядом и трясущимися руками. Ее русые волосы прилипают к мокрым от слез щекам, и малышка тут же обнимает меня за ноги, тихо всхлипывая.

—Что произошло? - я сразу же опускаюсь на колени перед сестрёнкой, обхватываю ее плечи, и пытаюсь понять, почему она плачет.

—Папа кричит, громко кричит, - еле выговаривает моя маленькая принцесса, и сжимает мои запястья. —Гаечка в комнате закрылась, а Амелия...

Тайя замолкает, чтобы сделать вдох, а я уже зверею от одного упоминания женщины, ради которой я готов умереть.

—Что с Амелией?

—Папа ругается, сильно на нее ругается. Она плачет, ее руки синие.

Мне не нужно ни секунды, чтобы обдумать слова шестилетнего ребенка, я вскакиваю с места, подхватываю Тайю на руки, и лечу в дом. Если папа хотя бы попытается тронуть мою старшую сестру, ему придется столкнуться с моим гневом, который я тщательно контролирую с того момента, как я впервые его ощутил.

Тайя держит меня за шею, когда я вбегаю в комнату Амелии, и вижу картину, от которой кровь стынет в жилах. Тело немеет, я сжимаю талию Тайи от страха, что сковывает горло.

Папа стоит около письменного стола, уперевшись руками в него, на деревянном полу сидит Амелия, и криво улыбается смотря ему в спину. Мои глаза находят синеву на ее руках, но я сразу понимаю, что это не следы насилия. Хочется взреветь от осознания того, что здесь происходит, но как только Амелия замечает наше присутствие, ее взгляд принимает совершенно другой вид.

—Дети мои, - вздыхает она, и от мелодичности ее голоса Тайя моментально замирает, смотря на старшую сестру.

Ее губы дрожат. Она считала нас всех своими детьми, потому что прекрасно видела, что Лилит не справляется со статусом матери. Она просто рожает детей для того, чтобы отец не бросил ее.

—Ами? - сглатывает Тайя, дёргается на моих руках, и тянется к Амелии, но в этот момент папа оборачивается, и его пронзительный взгляд заставляет меня сделать шаг назад.

—Выйди, - цедит он сквозь зубы, смотря на меня, но я не подчиняюсь.

—Ты ударил ее? - спрашиваю я напрямую, а папа лишь расправляет плечи, и укоризненно смотрит на Амелию.

—Такого ты мнения об отце? Амелия первая дочь, я скорее вырву себе руки, чем позволю ударить ее, - рычит он агрессивнее, его седые брови сводятся к переносице, и он наступает на нас с Тайей.

—Моя маленькая девочка должна уйти к Гаяне, - тут же его голос меняется, он торопливо целует Тайю в щеку, и забирает из моих рук.

Я же сразу бегу к Амелии, и сажусь рядом с ней. Ее голубые глаза впиваются в мое лицо, когда я хватаю ее за запястье, и смотрю на синяки на сгибе локтя, прямо на вене. Нет. Нет. Нет. Нет.

—Не смотри, Исай, - шепчет она, пытаясь скрыть следы иглы, которую она вгоняет в свою вену ради удовольствия. —Я умоляю тебя, не смотри, мне безумно стыдно.

Все внутри меня скрутило от страха. Это была не та Амелия, которую я знал. Та, которая всегда улыбалась, которая поддерживала меня в трудную минуту, которая была моей защитой и моим ориентиром. Перед мной сидела хрупкая, изможденная женщина, с красными глазами и дрожащими руками. Она напоминала сломанную куклу, которую кто-то бросил на асфальт. И меня, словно ударили током.

—Как, блядь, так? - шепчу я, а она отводит взгляд.

Непроизвольно я сжимаю ее запястья. Они такие тонкие, что я боюсь причинить ей боль. Но ее кожа, которая когда-то была гладкой, как шелк, теперь сухая, покрыта мелкими синими венками. Как я не замечал всего этого? Как долго это длится?

Я смотрю на нее, и в голове проносится тысяча мыслей. Я не могу поверить, что она стала наркоманкой. Я отказываюсь верить. Амелия - это жизнь, это женщина, которая не просто заменила мне мать, но и стала другом. И видеть ее сейчас такой, разбитой, в ломке - это просто невыносимо.

—Ами, - повторяю я, но ее взгляд пустой, словно за стеклом.

Я закрываю глаза от разочарования. Я не знаю, что делать, я не знаю, как ей помочь.

—Как долго? - отчаянно спрашиваю я.

—Полгода, - хрипит она, когда папа уводит Тайю, и оставляет нас наедине. —Прости, думала, вы никогда не узнаете. Я слишком долго не употребляла, теперь меня ломает.

Я наклоняюсь вперед, касаюсь лбом ее лба, что холоден как лёд, и смотрю в океанические глаза. Боль распространяется по всему телу. Нет, Амелия, только не ты.

—Нахрена? - шепчу я. —Чего тебе не хватает дома? Ты могла сказать мне, и я бы вытащил тебя из любой задницы. Ты дочь Пахана, мать твою, ты женщина, которой кланяется каждый солдат Братвы, ты наша сестра, Ами. Ты наш дом.

Ее пухлые губы расплываются в усталой улыбке.

—О нет, мой любимый мальчик, - говорит Амелия, и кладет ладонь мне на щеку. —Ты всего лишь дитя, которого я никогда не заставлю вытаскивать меня из задницы. Я старшая, Исай, я ответственна за вас всех, не вы за меня, понимаешь? Я совершила ошибку, знаю, но я исправлюсь. Исправлюсь ради вас и папочки. Я люблю его сильнее, чем вы можете представить.

И папа снова возвращается, садится рядом с нами, и словно побитый пёс, не замечая меня рядом, укладывает голову на колени Амелии. Я кладу свою ей на плечо, обвивая ее тонкую талию руками, и она вздыхает. Женщина, которая ставит Пахана и его сына на колени. Женщина, заменяющая весь мир.

—Прости меня, папочка, - шепчет Амелия, а затем касается моих волос. —И ты прости, мой любимый мальчик.

—Спасибо, - произносит Агата, когда мы подходим к воротам, и они открываются. —Надеюсь, мое присутствие в Канаде останется в тайне.

—Я не сплетница, - отвечаю я, затем достаю пачку долларов, примерно десять тысяч.

Протягиваю Агате, и она хмурится.

—Я не приму их, - говорит она, мечась взглядом от меня к купюрам. —Мой костюм стоит всего две тысячи.

—Ты беженка, тебе явно понадобятся деньги на жилье или что-нибудь ещё, бери, - не унимаюсь я, и Агата со вздохом, но берет пачку и кладет к себе в сумку, все ещё в своем модном, но грязном костюме.

—Благодарю, теперь мне пора, - говорит она, машет мне ручкой, и покидает территорию замка, а ворота за ней задвигаются.

Что ж, проблема решена, и я чертовски этому рад.

Вхожу в дом и сразу попадаю в эпицентр бури. В гостиной, около дивана, на полу сидят мои сестры, рядом с ними – братья Соколовы. Все они смотрят на меня, их лица напряжены, словно у них вот-вот произойдет нервный срыв.

Это мои люди, мои самые близкие. Мы прошли вместе столько трудностей, столько радостей. Мы – семья, которая всегда поддерживала друг друга. И я понимаю их тревогу. Агата появилась здесь так внезапно, так непонятно. Что она делает в нашем доме? Что она хочет?

Каждый из них смотрит на меня так, словно я предал их. Абсурд.

—Программа "Поле чудес", - фыркаю я, сажусь в кресло, и Агния моментально переходит со стороны зла на мою.

Быстро продвинувшись к креслу, она кладет руки на мои колени, и сверху кладет голову. София сразу же сверлит ее недовольным взглядом, Михаил буквально держит Гаяну, чтобы она не начала кричать, как часто делает, а Тайя и Тимофей сохраняют смертельное спокойствие. Все как всегда.

—На повестке дня..., - не успеваю закончить я, как меня перебивает Гаяна.

—Рыжеволосая шлюха из Каморры. Ты охренел в наш дом всякую шушару водить? Что это за привелегии: бесплатный перелет из США в Канаду, посиделки в твоём кабинете, и десятка зелёных на одну рыжую суку? Что творишь?

Гаяна кричит так звонко, причем ее русский акцент напоминает мне бабушку Полину, и мне приходится зажать одно ухо.

—Нежная моя, помолчи, - шипит ей на ухо Михаил, но она одаривает его своим сумасшедшим взглядом.

—Я, блядь, ещё раз спрашиваю, какого хрена...

Дебаты продолжаются, и ее перебивает Тайя.

—Какая ты громкая, Гаяна, я устаю от одного только твоего голоса, помолчи.

Гаяна не рада дерзости сестры, начинает высказываться на счёт нее, пока в этот момент Агния поднимает голову и манит меня пальцем ближе. Я наклоняюсь.

—Они боятся не того, что она каморристка, а того, что тебе она нравится, - шепчет ангел, и я вскидываю брови. —Ревность, брат. Они не хотят делить тебя с женщиной.

—А ты? - в шутку говорю я, слегка поглаживая светлые волосы.

—Я знаю, что все равно буду любима, даже если у тебя появятся дети. Те слова в зале... Я просто хотела проверить, как ты отреагируешь.

Искренние слова Агнии греют мое сердце. Хочу ответить ей тем же, но крик Софы меняет мои планы.

—Ты вообще какого хрена здесь делаешь?

—Я был частью этого дома, когда ты ещё свой палец вместо еды на обед грызла, - говорит Тимофей, с ухмылкой смотря на Софу.

—Какой же ты мудила, - кричит она, и кидает в него подушку.

—Оскорбление представителя власти, - приподнимает бровь, словив подушку налету.

—Я Елисеев, я здесь власть, выкуси, - гордится София, а Агния хихикает у меня на коленях, пока Миша успокаивает Гаяну, что все ещё недовольна Тайей.

Я живу в этом женском батальоне уже девятнадцать лет, и простит меня господь, иногда мне хочется повеситься.

—А ну закрыли рты, - говорю я достаточно громко, чтобы все услышали меня. —Устроили здесь базар. Гаяна, следи за языком, когда говоришь со мной, это первое. София, имей уважение к старшим – это второе.

Они обе скалятся.

—Как всегда Ангелок подлизала, а твоя принцесска спокойней некуда. Не кажется, что мы немного неравны? - возмущается София, в которой играет не только ревность, но и юношеский максимализм.

—Как вы вообще прожили под одной крышей девятнадцать лет? - качаю головой, потирая свою бороду. —Вечно орете, ругаетесь. Хватит. По поводу Агаты вопрос закрыт. Я помог ей для своей выгоды, сейчас ее здесь нет, как и проблем, связанных с ней. Успокойте свои ревнивые натуры, я не намерен отчитываться за свои действия перед своими детьми.

—Детьми... - передразнивает Гаяна.

—А это не так? Ведёшь себя, будто тебе уже не за тридцать, а только за десять. Что за детский сад?

—Я веду себя так дома, где мои близкие люди. Или уже это под запретом?

—Гаяна, - шипит Миша ей на ухо снова.

—Переворачиваешь, - гневно произношу я, и Агния испуганно поднимает голову. —Не неси хрень.

—Ну, раз даже я для тебя ребенок, сейчас пойду, переверну твой кабинет, обляпаю все красками, и буду плакать посреди коридора, сидя на жопе, - провоцирует Гаяна, что характером была невероятно похожа на мать.

Девочки затихают, видя что настоящая ссора только начинается. Тайя медленно, но верно покидает гостиную, чтобы не участвовать в хаосе, а двойняшки напрягаются, смотря друг на друга.

—Ты сейчас чего добиваешься? - спрашиваю я Гаечку.

—Ничего, - произносит она, поднимается с места, Миша делает тоже самое, и обнимает ее со спины. —Я переночую у мужа сегодня.

—Скатертью дорога, - отвечаю я, и Гаяна злится, что я не отвечаю агрессией на агрессию.

Грёбаный энергетический вампир.

Как только в комнате остаются двойняшки и Тим, я выдыхаю и оглядываю их.

—Кто-то еще хочет подискутировать? - я изгибаю бровь, Тим усмехается, а Софа и Агния молчат.

—Пойду накормлю Тотошку, - все же выдает Агния, поднимается с места, целует меня в щеку и удаляется.

—Все ещё удивляюсь тому, что Агния назвала Алабая Тотошкой, - говорит Тимофей, и растягивается на диване, в надежде что София тоже уйдет.

—Это ее любимый мультфильм, причем именно в русской озвучке,- говорю я.

—А мой любимый мультик помнишь? - щурится Софа.

—Да, - уже начинаю смеяться я. —Пока все радовались свадьбе дюймовочки и короля эльфов, ты плакала, что она не осталась с кротом.

—Ей просто нравятся мужчины в возрасте, - словно конь смеётся Тимофей, и тут же получает подушкой по голове. —Крот - твой потолок, Софи.

—Выгони его из дома! - фыркает София, пока мы смеемся, и вылетает из гостиной, словно ошпаренная.