Твое сердце будет разбито// koreshzy.

Глава 19.

Когда Лёша почти добежал до того места, где стояли девчонки, первое, что услышал, было:
— ...Тогда встань на колени, Туманова. Оближи мне обувь. Тогда я буду считать, что ты извинилась. И больше не станешь засматриваться на моего мужчину.
Синеглазая не собиралась этого делать. И Лёня вдруг подумал, что она крутая

— Пошла к дьяволу, Тарханова. Лижи, что хочешь. Хоть обувь, хоть землю. Хоть руки своему Куертову, — гордо ответила она.
— Проклятая стерва!
Судя по звукам, они ударили ее, повалил на землю. Кто-то заорал:
— Давайте, девки, давайте! Уделайте эту крысу!
Лёша остановился в проходе между кустами за их спинами. Полина лежала на земле, закрывая голову от ударов. Ее волосы были мокрыми — видимо, на нее что-то вылили. А на губе блестела алая кровь. Но в глазах не было страха — лишь ярость.
От увиденного у Лёни пульс застучал так, будто он пробежал десять километров. И дыхание участилось, только воздух стал горячим и тяжелым — и не вдохнешь во всю мощь легких. Мышцы рук напряглись еще сильнее, еще болезненнее.
— Не трогайте ее, — сказал он, и они тотчас оставили новенькую в покое. Отскочили от нее в стороны и испуганно уставились на него.
Если бы это были не девки, а пацаны, уложил бы на землю каждого. Только у него принцип — девчонок не трогать. Никогда.
— Лёня? А ты тут что делаешь? — спросила Тарханова.
Он ничего не ответил. Подошел к новенькой, помог встать, положил руку на ее плечо. Затем велел дать салфетку, чтобы вытереть кровь на ее бледном лице.
Гнев захлестывал его напополам с непонятной нежностью.
Леша вытер кровь с губ Полины. А она смотрела на него большими синими глазами и дрожала.
Она была такой маленькой, хрупкой, что ему хотелось закрыть ее собой. Обнять и не отпускать.
«Все будет хорошо, малыш», — подумал Лёша и испугался — вдруг сказал вслух? Но нет, не сказал.
Он вручил окровавленные салфетки одной из девиц, которая не посмела выбросить их — смотрела на парня со страхом и молчала.
— Еще раз увижу рядом с ней — у всех вас будут проблемы. Поняли?
— Но...
— Поняли или нет?
— П-поняли.
— Отлично. Извиняйтесь, — велел Лёня, зная, что это поставит идиоток на место. Конечно же, они не посмели его ослушаться.
— Полина, извини, пожалуйста!
— Прости! Мы не хотели!
— Это просто была такая шутка! Ты нас не так поняла!
Как фальшиво. Почему мрази насквозь пропитаны этой фальшью?
— Не так извиняйтесь. На колени вставайте. Каждая, — велел Лёня с усмешкой. На глазах Тархана появились слезы. Она не хотела так унижаться, но знала — пойти против него не сможет.
— Нет, не надо, — вдруг тихо сказала Полина. — Не уподобляюсь ничтожествам.
Алексей едва сдержал довольную улыбку.
— И правильно. Идем, нам пора, — сказал он, не убирая руки с плеча девушки. Дрожать она перестала. И смотрела на него так, как никто никогда не смотрел.
Как на героя.