Твое сердце будет разбито// koreshzy.

Глава 20.

— А в табло тебе не заехать два раза? — вежливо поинтересовалась я. В его опасных глазах заиграл огонь. Не нравится, как с ним разговариваю. Все боятся, а я отвечаю дерзко. Но он сам виноват!
— Почему два? — спокойно спросил Лёня, чуть подавшись вперед.
— Для надежности. Потому что с первого ты, видимо, не понимаешь! — воскликнула я. — Твоей собственностью буду только у тебя во снах, придурок!
— Значит, отказываешься? — Его глаза прожигали меня насквозь. Но я не отводила свой взгляд.
— Отказываюсь, — гордо вздернула я подбородок. Еще чего. Может быть, мне вокруг него с поклонами ходить или вприсядку?
— Окей. Тогда скажу всем, что пошутил. Ты не моя девушка, — выдал он.
— Ты так не сделаешь, — тихо сказала я.
На его лице появилось веселое выражение.
— Уверена?
— Ты не такой.
— Не такой — это какой?
— Не полный придурок.
— Нет. Ты не поняла, с кем связалась, Туманова. Я именно такой. Полный придурок. Отморозок. — Он цедил каждое слово, будто повторяя за кем-то. — Я не спаситель. Не герой. И не такой хороший, как твой дружок.
— Какой дружок? — растерялась я.
— Сама знаешь, какой.
— Что ты несешь...
— Значит, отказ, да? Окей, скажу, что мы не вместе. И пусть делают с тобой, что хотят. Мне плевать. Пока, детка.
⠀С этими словами Леша встал, надел толстовку и направился к выходу — дождь, кажется, закончился. Я уставилась ему вслед. Независимый вид, широкие расправленные плечи, уверенная походка, аура человека, который знает, как поставить на место любого. Кроме меня, разумеется.
У меня сердце ушло в пятки. Да неужели он сделает это?!
Забыв о десертах и кофе, я схватила рюкзак и кинулась следом. Я догнала его прежде, чем он вышел из кофейни, и дернула за рукав толстовки.
— Стой!
Лёня лениво обернулся. На его красивом лице с правильными чертами заиграли отблески фонарей. От ресниц на скулы падала тень.
— Что?
— Я согласна, — торопливо сказала я. А что мне оставалось делать?! Тарханова и ее компания не успокоятся, пока я не уйду из школы. Не дадут мне жизни. Ни мне, ни Кае. Я должна защитить ее. И ее, и себя.
— На что согласна? — спросил Барс.
— На то, что ты предложил! — выкрикнула я.
— А что я предложил? — продолжил он валять дурака.
— Делать все, что ты хочешь, — сквозь зубы проговорила я.
— Кому делать? — играл Деревяшкин.
— Мне делать! — выкрикнула я, теряя терпение.
— Ладно, принято, синеглазая, — кивнул он, наконец. — Идем. Хотя... Сначала надень кофту правильно.
Я чертыхнулась — оказывается в туалете натянула свитер задом наперед. Молодец, Полина! Опозорилась! Оскар за женственность! Золотой глобус за внимательность!
— Это не кофта, а свитер, — поправила я Лешу, стараясь делать вид, что не смущена.
— Да мне по барабану. Хоть тулуп.
— Сам ты... тулуп.
— Что?
— Да так, просто мыслю вслух.
Пришлось снимать свитер — хорошо, что под ним была футболка с короткими рукавами. Увидев царапины, Лёша нахмурился, а я поспешила поскорее надеть свитер.
— Надо забрать кофе и пирожные, — опомнилась я. Он пожал плечами — мол, делай, что хочешь. Я быстро купила контейнер, переложила сладкое в них, запихала в рюкзак и вернулась к Лёньке.
— Идем, — не глядя на меня, сказал он.
— Куда?
— Просто иди за мной. Без вопросов, синеглазая.
— А почему ты меня так называешь? — удивилась я.
— Констатирую факт, — ответил он.
— А зачем...
— Не беси меня своими вопросами, — попросил Леша. Вот зануда!
Едва он отвернулся, я скорчила ему неприятную рожицу, а он, все так же не поворачиваясь ко мне, покачал головой, явно давая понять, что обо мне думает. Я не сразу сообразила, что Деревяшкин смотрел на мое отражение в стекле и все видел. Ну что за неудача за неудачей!
Мы покинули кофейню и вышли на улицу. Дождь уже закончился, а воздух казался свежим, влажным и землистым, будто бы мы были в лесу. Я знала, что запах дождя вскоре угаснет, и с удовольствием втягивала его в легкие. И пока я наслаждалась им, Лёша, скотина, ушел вперед. Пришлось догонять.
Шел он уверенно, сунув руки в карманы, и быстро — так все парни ходят, независимо от того, какого роста. Девчонкам все время приходится догонять!
— Эй, Деревяшкин!
— Что еще?
— Учти, спать с тобой не стану. Понял? — на всякий случай сказала я.
Он вдруг весело рассмеялся. И даже замедлил шаг.
— Я тебя так нравлюсь, синеглазая? Постоянно говоришь об этом.
— Эй!
— Да я и не планировал спать с тобой. Ты не в моем вкусе и все такое. Но если хочешь, могу порадовать.
— Себя порадуй, козлина, — прошипела я. Опять его пошлые намеки!
— Как-то ты дерзко выражаешься для собственности, — ответил Лёня. В его глазах плясали знакомые дьяволята. — Будь скромнее. Не то придется сказать, что ты не моя девушка. Будет забавно, не находишь?
— Нахожу, что ты кретин редкостный, — снова зашипела я, но тихо-тихо.
— Что ты сказала? — сощурился Лёша.
— О, мой повелитель, ваше величие пронзает небеса и достает до Юпитера, — издевательски пропела я и склонилась. — Не бросайте в беде, выручите меня! О, прекрасный из прекраснейших.
И поклонилась еще дважды.
Мы зашли под арку дома, и Леша вдруг схватил меня за предплечье и прижал к стене. Встал напротив, упираясь рукой о стену чуть выше моей головы, и склонился ко мне. Да так близко, что я почувствовала уже знакомый аромат ментола и кофе. Колени задрожали, сердце забилось испуганной птицей, но я отвернулась от него.
— Хватит валять дурака, синеглазая. Не провоцируй меня. Сказал же — я не пай-мальчик, с которым можно развлекаться. Ты будешь делать все, что я скажу, — тихо сказал он мне на ухо. Я чувствовала его дыхание на своей щеке, и по телу бежала дрожь.
Моя ладонь уперлась в его грудь. Горячую, твердую, сильную.
— Мы же договорились.
— Именно. Договорились. Видишь себя смирно. Помогаешь мне в учебе. И будешь наводить порядок у меня дома. В постель не потащу, и не надейся, — прошептал Лёня. И все же случайно коснулся губами моей щеки.
Он замер, и я тоже замерла. Подумала вдруг — если сейчас повернусь, он точно меня поцелует.
Хотела ли я этого? В тот странный миг хотела. Безумно! До дрожи.
Хотела попробовать его губы на вкус. Понять, какие они — мягкие или жесткие? Как он целуется? Нежно или с напором?
Хотела обнять за плечи. Зарыться пальцами в волосы. Взять в ладони его лицо.
Хотела узнать, каково это — целовать парня?
Его сердце часто билось под моей ладонью — я чувствовала его удары. И хотела, чтобы оно билось еще чаще — из-за меня.
Я все-таки повернулась и смело заглянула в глаза Леши, не понимая, почему моя рука скользит по его груди вверх, к плечу.
— Я согласна на эту сделку, — прошептала я, не отрывая взгляд от его лица. — Но пообещай, что защитишь меня ото всех. Меня и мою подругу.
— Обещаю. Я буду рядом и никто не посмеет тронуть тебя. И ее — тоже.
Где-то вдалеке раздался сильный гром. Словно снаряд разорвался. Я вздрогнула, и Лёша инстинктивно прижал меня к себе, словно желая защитить от чего-то. А я прильнула к нему — такому большому, горячему и сильному.
— Обещай, что весь этот год будешь рядом. Что не бросишь и не предашь.
Не знаю, откуда брались эти слова. И зачем я вообще говорила их. Но по-другому в тот момент не могла. Эти слова шли из души.
— Обещаю. Я буду с тобой до конца, синеглазая, — хрипло сказал Лёша, склонившись еще ближе и почти касаясь моего лица губами. И я поняла, что вдоль позвоночника бегут мурашки. Барс был слишком близко ко мне. Запретно близко. Но я хотела, чтобы был еще ближе.

Еще бы мгновение, всего лишь одно крохотное мгновение, и поцелуй бы точно случился. Он скрепил бы наши обещания, вскружил бы головы, заставил бы забыть обо всем на свете, но... Лёня резко отстранился.
— Идем за мной, синеглазая, дело есть, — бросил он через плечо и первым зашагал вперед, во двор.
— Какое?
— Большое. Идем.
Я смотрела на его широкую спину и чувствовала, как мое собственное сердце стучит, как ненормальное. Так, сердце, что ты в нем нашло? Это просто всплеск адреналина, не иначе!
— Стой! — крикнула я, видя, как Лёша удаляется от меня быстрой походкой. И по лужам бросилась за ним. Схватила его под руку, заставив удивленно оглянуться, и улыбнулась.
— Ты так быстро ходишь, что я не успеваю.
Леня фыркнул, но шаг замедлил. А я, идя вместе с ним, вдруг почувствовала спокойную уверенность и силу. Рядом с ним мне было совсем не страшно.
А сердце все еще колотилось, как бешенное.
— Слушай, а ведь у тебя же есть девушка, — вдруг вспомнила я Аню.
— Мы не встречались, — не оборачиваясь, ответил он.
— Как это? — оторопела я, вспомнив, как они целовались на его балконе.
— Отношения без обязательств. Я ничего ей не обещал. И ничего не требую от нее.
Я смерила его спину недобрым взглядом. Продуманный какой, а!
Словно прочтя мои мысли, Деревяшкин вдруг сказал:
— Я всегда остаюсь честным с девушками. Не придумывай ерунды.
В ответ я лишь вздохнула. Аня наверняка считает иначе.