Павильон для гостей на ранчо Миллета был таким же большим, как и главное здание, но размещался он среди акаций за плавательным бассейном и теннисным кортом. Дождевая вода с низкого желоба бурно стекала на размытую цветочную грядку.
- У нас нет ключа, - сказал коренастый и ткнул дулом револьвера мне в спину. - Пол нам его не дал.
Но Фрэнк ударил ногой в дверь, и она тотчас распахнулась.
- Зачем тебе ключ?
Коренастый ткнул меня посильнее:
- Входите, Слэгл!
В павильоне было сухо и тепло. И к тому же - после шума дождя - в нем, казалось, царила мертвая тишина.
- Садитесь! - приказал коренастый и подтолкнул меня к какой-то черной массе. Вероятно, это было кресло. Я обошел его сбоку и внезапным броском вырвал револьвер из руки коренастого.
- Собака! - взвыл он. - Проклятая собака!
Но револьвер-то был уже у меня. Правда, Фрэнк тут же влепил мне по почкам, отчего я грохнулся на пол, но револьвер не выпустил. Стрелять или нет?
- У него револьвер! - заорал Фрэнк. Судя по всему, страх смыл наконец улыбку с его лица.
- Как вы догадливы! - процедил я сквозь зубы. - И да будет вам известно: теперь я сумею им воспользоваться! Только сперва услышу от вас, идиотов, чего вам от меня надо. Считаю до трех и стреляю!
- Он не шутит, - прошептал Фрэнк. - Он действительно не шутит. - Теперь его голос прозвучал совсем иначе.
- А вы не так глупы! - бросил я.
Внезапно со стороны двери раздались поспешные шаги.
- Подождите, Слэгл! - раздался голос Пола Глэда.
Я облокотился на спинку кресла, беспечно помахивая револьвером. Щелкнул выключатель, и в помещении стало светло. Глэд оглядел сперва меня, потом своих висельников.
- Что здесь происходит? - сухо поинтересовался он.
- Ваши мальчики на побегушках захотели познакомиться с моими почками, - ответил я. - Ну, хватит вопросов! Один из вас троих должен объяснить мне, что тут происходит.
Я направил пистолет на Глэда, но это его не испугало. Он стоял передо мной неподвижно, и можно легко было видеть, как работают его мозги. В обычно сонных глазах Глэда сверкнула искорка, и эту искорку наверняка зажег я.
- Сами знаете, Слэгл, - наконец ответил он. - Мне надоело ваше постоянное разнюхивание. Я им сыт по горло.
Оружие в моей руке явно прибавляло мне храбрости.
- Как грустно! - бросил я.
Я ни разу не видел, чтобы одежда у Глэда была не синего цвета. Этот его синий цвет мог иметь разные оттенки, но он всегда был синим и только ботинки - черными. Вот и сейчас на нем был синий габардиновый костюм, белоснежная рубашка с голубыми узорами и голубой же галстук. На груди висела платиновая цепочка, поддерживая иглу для галстука, на которой сверкал изумруд, величиной с ноготь моего большого пальца. По непонятной мне причине зелень изумруда хорошо гармонировала с сине-голубой одеждой.
- Ну, говорите! - поторопил я. - Сегодня вы меня совершенно не интересовали. Но что же происходит? Два ваших слабоумных пса набрасываются на меня...
- Это вполне могло быть, - буркнул он. - Но ведь вы приехали сюда не по своим личным делам. Вот я и приказал моим мальчикам привести вас ко мне. А бить вас я не приказывал.
Последняя фраза, кажется, была больше похожа на извинение, чем все предыдущие. Да и вообще я еще как-то не слышал извинений из уст Пола Глэда.
- Нет ничего на свете, чего нельзя было бы исправить, - согласился я. - Но в следующий раз оба ваши парня познакомятся со мной поближе.
Глаза Фрэнка потемнели и увлажнились. Но Пол Глэд умел заставить считаться с собой. И для этого у него были все данные. В его бизнесе приходилось быть и добрым, и ловким. А вообще-то он был суровым и расчетливым игроком, хитрым и честолюбивым. Правда, он никогда не выставлял напоказ эти качества. И всегда трезво смотрел на вещи, словом, был Полом Глэдом.
- Вам позвонил Стив, не так ли? Поэтому вы и приехали?
- Угадали, - кивнул я.
- Не угадал, а знал. Слышал, как он говорил с вами по телефону. И поэтому приказал своим мальчикам привести вас сперва ко мне.
- Это очень осмотрительно с вашей стороны!
Глэд не обратил внимания на мое замечание.
- И Миллет, значит, плакался вам в жилет, не так ли? Слушайте меня внимательно, Слэгл, и можете даже рассказать это своим работодателям, если захотите. Я никому не позволю вмешиваться в свои дела! Ни вы, ни "Консолидейтед Пикчерз" не помешают возвратить мои деньги, которые задолжал мне Стив Миллет.
Я закурил сигарету.
- А кто вам мешает это сделать? Я, кстати, понятия не имел", что Стив Миллет вам должен деньги. Правда, сознаюсь, такая мысль приходила мне в голову, когда я сидел в машине.
- Вы лжете, - сказал Глэд.
Фрэнк осторожно кашлянул.
Глэд даже не взглянул на него, только на лбу появились две вертикальные морщинки: он слишком хорошо знал, что я никогда не лгал.
- Так зачем же вам звонил этот дамский угодник? - поинтересовался он.
Я открыл рот, но снова его закрыл. Это его не касалось.
- Расскажите, Слэгл, - буркнул Глэд. Его правая рука медленно сжалась в кулак. Это не был угрожающий жест, а просто подтверждение приказа.
Я все еще стоял за креслом, покачивая револьвером. Сделал последнюю затяжку и загасил сигарету об пол.
- Вы считаете, что это вас касается?
- Во всяком случае, я сделаю так, чтобы это меня касалось.
- Въезжаю в ворота Миллета, - спокойно начал я, - и останавливаю машину. Он хотел срочно поговорить со мной, и дело, видимо, достаточно важное, иначе он не стал бы вытаскивать меня из кровати в четыре часа утра. Он даже употребил слово "прошу". Но откуда же мне знать, что случилось? Не успел я выйти из машины, как на меня набрасываются ваши слабоумные шимпанзе и избивают до полусмерти. И все это только по той причине, что вы выразили желание поговорить со мной до того, как я встречусь со Стивом Миллетом! Вы считаете, что можете проделывать со мной такие штучки?
- Да, считаю, - кивнул Глэд. - А зачем он вам звонил?
Я обошел кресло и сел в него, откинувшись на спинку.
- Между нами говоря: убирайтесь ко всем чертям!
Его глаза приняли скучающее и сонное выражение.
- Значит, вы хотите, чтобы вами занялись мои мальчики?
- Вы забываете, что у меня в руке револьвер.
- Вы не решитесь им воспользоваться.
- Вы так считаете?
- Хотя... Да, вы сможете это сделать, - согласился он.
- О'кей! Ну, а после того как мы с вами пришли к единому знаменателю...
- Я не думаю, что вас заинтересовали бы несколько сотен долларов.
- Вы совершенно правы.
Выражение лица Глэда нисколько не изменилось.
- Ведите себя разумно, Слэгл. Возможно, все это - лишь случайное недоразумение, но я хотел бы все знать. Как я вам уже говорил, моим мальчикам не было дано приказа напасть на вас. Я только хотел побеседовать с вами до вашей встречи с Миллетом. - Второй раз за несколько минут он проявлял слабость. - Можно исправить положение, если я скажу вам: мне очень жаль, что все так получилось?
Я улыбнулся в мокрый рукав моего плаща. Глэд пожал плечами.
- Хорошо! Но ведь и у вас не всегда будет в руках револьвер, Слэгл. А я - неприятный противник, вы же знаете.
- Еще как! - усмехнулся я.
- Так зачем вам звонил Миллет?
Я мог бы, конечно, сказать, какого я о нем мнения. Но мне приходилось жить и работать в Лос-Анджелесе. И следовало подумать о Салли. Стив не стоил того, чтобы я ради него получил удар по затылку в каком-нибудь темном переулке. Я поднялся и сунул револьвер в карман плаща.
- Миллет сказал, что у него какие-то крупные неприятности. Но, насколько я понимаю, это не имеет ничего общего с карточными и прочими долгами.
- И это все?
- Большего я не знаю. Я ведь еще не разговаривал с ним.
- Наш "Казанова" не упоминал моего имени?
- Нет.
Глэд вытянул губы и дважды кивнул.
- Я вам верю.
Коренастый вытянул руку.
- Могу я теперь получить свой пистолет, Слэгл?
Я взглянул сперва на него, потом - на Фрэнка. На губах этого бульдога играла детская улыбка, а глаза блестели, как влажные черные шары. С Фрэнком у меня наверняка будут неприятности.
Моя шляпа валялась на полу. Я нагнулся, нахлобучив ее на голову, и вышел под дождь. Тонкие крылья носа Пола Глэда затрепыхались, но ни он, ни его телохранители не отважились меня задержать.
Дождь усилился, хотя, казалось, сильнее он уже и не мог быть. Я прошел по газону к своей машине и, усевшись в нее, закурил. Стоит ли вообще разговаривать со Стивом Миллетом или нет? Я отлично знал, чего мне хотелось больше всего - поехать домой. Вероятно, Салли сейчас не спит, смотрит в потолок и думает, думает, думает.
Вечеринка на первом этаже, судя по всему, достигла своей кульминации с точки зрения истерики и попойки. Казалось, уже никто не соображал, что он делал и с кем он делал. Пол Глэд снова вернулся к тому же занятию, от которого его оторвали. Но мысли его, видимо, были заняты не брюнеткой. Время от времени он посматривал на кого-то, сидевшего в той стороне помещения, которое я не мог видеть. Ни Фрэнка, ни коренастого видно не было.
Я вытащил из кармана серебряный доллар и, подбросив его, прихлопнул ладонью другой руки. Если "орел", то я иду к Стиву, если же нет, еду домой. Выпал не "орел". Я потянулся за ключом зажигания, но на крыльцо вышел Миллет - крупный, красивый негодник, выглядевший моложе своих сорока лет, в серых фланелевых брюках и светлой спортивной рубашке, с переброшенным через плечо свитером. Волосы его были в живописном беспорядке. Он вытянул шею и узнал меня. Я опустил стекло. - Как я рад, что ты наконец здесь! - воскликнул он. - Где тебя так долго носило? Я видел твою машину, но тебя найти не мог. И тем не менее ты ведь был где-то здесь?
- Все очень логично, - сказал я. - Но если поднять меня в четыре утра было лишь твоей шуткой... - Я не довел свою угрозу до конца.
Стив натянул на себя свитер. Он показался мне довольно трезвым, но по нему всегда было трудно определить, в какой стадии опьянения он находится. Даже если эта великая звезда накачивалась как сапожник, она тем не менее все равно довольно твердо держалась на ногах.
Стив Миллет просунул голову в машину.
- Это не шутка, клянусь тебе, Джонни!
Я попытался его немного подразнить:
- А в чем дело? Ты кого-нибудь убил?
Он судорожно сглотнул слюну.
- Я действительно так думаю, Джонни. У меня неприятности... Боюсь, что очень крупные.
- Но ты ведь уже должен привыкнуть к неприятностям, - парировал я.
- Все так, но на этот раз дело намного серьезнее.
Я закурил.
- О'кей! Слушаю тебя.
- Это случилось приблизительно в три часа. То есть полтора часа тому назад. Я заметил, что в доме почти не осталось спиртного, и потому...
Прежде чем он заговорил снова, на крыльце дома появилось нечто маленькое и рыжеволосое. Девушка выглядела так, словно только что пришла из церковного хора. Но это касалось лишь ее лица. У нее, похоже, были какие-то неприятности с глубоким вырезом вечернего платья, и она неуверенно посмотрела в сторону машины.
- Это ты, Бенни?
Стив не расслышал слов девушки - шел слишком сильный дождь. Она подождала, а потом подхватила свое длинное платье и приподняла его выше колен. С выражением пьяной решимости на лице выставила вперед ногу. И тотчас же почти по щиколотку погрузилась в воду. После чего быстро вернулась под крышу.
- К тебе кто-то желает пробраться, - сказал я.
У куколки был довольно звучный голос.
- Бенни! - выкрикнула она снова. - Почему ты не отвечаешь?
Миллет полуобернулся, послал ей ослепительную "звездную" улыбку.
- В чем дело, дорогая?
- Бенни! - Должно быть, она окрестила Стива таким именем. - Почему ты стоишь там под дождем?
Стив Миллет был человеком терпеливым.
- Подожди минутку, дорогая.
- Но ведь ты весь мокрый!
Казалось, что терпению Миллета нет границ.
- Будь умной девочкой и возвращайся к гостям. Мне надо поговорить по делу.
Она наморщила свой лобик и недоверчиво уставилась на него.
- В половине пятого утра?
Стив схватился за ручку дверцы так крепко, что у него побелели костяшки пальцев, но улыбка тем не менее не исчезла.
- Беги в зал, дорогая! - повторил он. - И приготовь мне что-нибудь выпить. Или для нас двоих. Я сейчас вернусь.
Девушка тоже улыбнулась. Но потом улыбка ее исчезла, и она неторопливо отправилась обратно в зал. С вырезом ее платья все еще было неладно.
В машине было сухо и даже тепло, но Стив упорно стоял, наклонившись, перед дверцей, и дождь мочил его все больше и больше. Его волнистые волосы слиплись и стали похожи на пучок мокрой травы. Странно, но теперь сразу же изменилась и вся его внешность: он выглядел как простой смертный.
- Ну, что у тебя там, наконец, стряслось? - поинтересовался я. - Что-нибудь связанное с Полом Глэдом?
Миллет вытер лицо.
- С Полом Глэдом? - переспросил он совершенно отсутствующим голосом.
- Да. С Полом Глэдом.
- Почему ты решил, что у меня могут быть с ним неприятности?
- На эту мысль меня наводят мои отбитые почки, - ответил я. - Пол подслушал твой телефонный разговор со мной, и когда я сюда приехал, его обезьяны уже поджидали. Судя по всему, он хотел выудить из меня сведения до того, как мы с тобой встретимся...
Миллет еще крепче вцепился в ручку машины.
- И ты выболтал ему наш разговор? Ну, то, что я думаю, будто кого-то убил?
Я отрицательно покачал головой.
- Спасибо, Джонни.
- По моему разумению, его это совершенно не касается. Я просто сказал ему, что у тебя неприятности. И все. Но если ты крупно играл и опять ему задолжал, тебе пора напомнить об указаниях студии: еще один подобный шаг, и ты вылетаешь со студии.
- Ты был бы, конечно, этому рад? Или нет?
- Да, я был бы этому только рад, - кивнул я. - Но теперь давай наконец твою историю. Что ты подразумеваешь под словами: тебе кажется, будто кого-то убил?
Историю, которую он мне рассказал, можно было назвать какой угодно, но только не красивой. Она была типична именно для Миллета. В Голливуде много порядочных людей: девять из десяти "звезд", а также менее известные актеры - настоящие леди и джентльмены. Они исправно платят свои налоги, женятся, рожают детей. Но Миллет не принадлежал к этой категории. Не добившись успеха в качестве актера, он стал бы гангстером. Имея при этом отличную фигуру, классический профиль и способности к декламации, он считал, что застрахован в этом мире от любой ошибки.
Видимо, ему порядком надоела сегодняшняя вечеринка, а так как ко всему прочему и запасы спиртного подходили к концу, он уселся в машину и помчался к торговцу, как это уже не раз у него случалось.
- Ты один поехал? - поинтересовался я.
Он провел рукой по волосам, с удивлением заметив, что они мокрые, и попытался вытереть их собственным свитером. Судя по всему, он был не так уж трезв.
- Да, я ехал один.
- И ты ехал слишком быстро, - догадался я. - Как обычно.
Миллет устало улыбнулся.
- Думаю, что да. А у канала в Сепульведа... - Он замолчал и снова провел рукой по лицу.
- Дальше! - приказал я.
- Клянусь тебе, Джонни, - покачал головой Миллет, - я действительно ничего не видел, пока не стало слишком поздно.
- А что ты должен был увидеть?
- Эту девочку и ее собачку. - Голос его охрип, едва он представил себе ту картину. - Я попытался затормозить, но было такое чувство, что у машины и тормозов-то нет. Все время я мчался по воде. И машина продолжала скользить, пока, насколько я понимаю, не сбила девушку и ее собаку. Во всяком случае, я слышал крик.
- И ты, естественно, поехал дальше, - сказал я.
Он жалобно заскулил, пытаясь вызвать у меня сочувствие.
- У меня просто не хватило смелости остановиться, Джонни. Я был нетрезв, а на моей карточке и без того дважды стоит число "502".
Эти цифры в округе Лос-Анджелеса означают: был пьяным за рулем. "Великая звезда" испугалась.
- И кроме того, если я попаду еще раз в какую-нибудь историю, "Консолидейтед Пикчерз" не продлит со мной контракта. А старый кончается в следующем месяце. - Он дыхнул на меня хорошим дорогим виски. - Что мне делать? Посоветуй, Джонни.
Ну, для меня-то дело было абсолютно ясным. Ведь не даром же две крупнейшие голливудские студии выплачивают мне щедрые гонорары за то, что я охраняю их злых мальчиков и девочек от всяких неприятностей и защищаю их, конечно, по мере возможности, от закона. Но на этот раз дело касалось не какого-то мелкого нарушения. Своим бегством Миллет превратил несчастный случай в преступление. А имея в своей карточке дважды число "502", он был, как говорится, "готов" для тюрьмы. Конечно, если дело дойдет до суда. Студия платила мне за помощь, но я отлично знал, как на этот раз будет реагировать общественность.
- Свидетели были?
- Не знаю.
Я посмотрел на Миллета, и он тоже каким-то застывшим взглядом уставился на меня. У него были глаза испуганной собаки. Видно, начинал сказываться возраст.
- Боюсь, на этот раз тебе не избежать наказания, - сказал я.
- Прошу тебя, не говори этого, Джонни!
- А что ты хотел услышать? Считаешь, что я должен похлопать тебя по спине и сказать: "Пустяки, старый бродяга! Подумаешь, всего лишь мертвая девушка!"
- Мы же не знаем, действительно ли она мертва.
- Да, пока не знаем, - согласился я. Потом показал на его спортивную машину. - Ты катался на этой ракете?
Он кивнул.
Я вышел из машины и тоже очутился под дождем, как и он. Капот был не поврежден, но на правом переднем крыле имелась вмятина. Я показал ему:
- Этого раньше не было?
Он покачал головой:
- Не было.
Потом я заметил, что на правой сигнальной фаре отсутствовало стекло.
- Судя по всему, им удастся прижать тебя к стенке, - сказал я. - С вмятиной на крыле еще можно как-то отделаться, но полиция наверняка найдет там осколки разбитой фары. Могу посоветовать одно: расскажи все по-честному полиции. И чем дольше ты протянешь с этим делом, тем хуже для тебя. Никому не дано безнаказанно задавить человека и скрыться. Даже любимцу женщин.
- Только не будь таким злым, - простонал Стив Миллет.
- Злым? - усмехнулся я. - Это только констатация факта.
Похоже, он был слишком потрясен, чтобы как-то разумно ответить. Я подтолкнул его на крыльцо, под крышу. Он тупо уставился на меня.
- Что же делать?
Я вынул доллар и сунул в карман его свитера.
- Можешь продать мне порцию чистого бурбона. А пока ты будешь его нести, я позвоню по телефону.
Его щеки покраснели. Он вытащил из кармана долларовую бумажку и скомкал ее. А я распахнул ногой дверь и прошел через холл в комнату Миллета, чтобы позвонить Саулу Блиссу. Пол Глэд видел меня и проводил задумчивым, оценивающим взглядом. Все остальные гости были или слишком пьяны, или слишком заняты собой, чтобы воспринимать в своей среде совершенно трезвою человека.
Комната Миллета была немного меньше, чем зал ожидания на вокзале. Потолок сводчатый; такие бывают обычно в соборах. Я буквально проплыл по толстому мягкому ковру к телефону и набрал номер Саула.
Внезапно позади меня раздался голос - женский и сравнительно трезвый:
- Джонни Слэгл! Вот так неожиданность!
Я вернул трубку на прежнее место и обернулся. Это была Джоан. Я не видел ее с тех пор, как она развелась с Миллетом. Джоан и сейчас выглядела блестяще. Экстравагантная, полногрудая блондинка в плотно облегающем ее фигуру вечернем платье. Декольте было таким глубоким, что глубже, пожалуй, невозможно представить. Словом, она выглядела такой же сексапильной, как и прежде.
- Джонни, дорогой!
Джоан подплыла ко мне, чтобы я ее поцеловал. Она нисколько не изменилась. Но, когда я ее поцеловал, мне показалось, что я целую жидкий динамит.
- Хэлло, Джоан! Давно не виделись.
Она придвинулась еще ближе.
- Слишком давно.
Я скользнул ладонью по ее спине.
- Я теперь женатый человек. Ты не забыла?
Она отстранилась на пару дюймов.
- А как поживает Салли?
- Тебе действительно это интересно?
Она сморщила носик.
- Нет.
- Я так и думал. Но, к твоему сведению, чувствует она себя блестяще, и мы очень-очень счастливы.
Джоан провела кончиком языка по губам. У нее были чудесные губы.
- Как мило.
В прошлом Джоан тоже была актрисой, но ей не удалось выбиться в первые ряды голливудской знати. Так и не став "звездой", она потратила слишком много времени и энергии, чтобы стать ею. Она жила хорошо, одевалась тоже хорошо, ездила в хорошей машине и все это умудрялась делать, не имея видимого источника доходов. Ходили слухи, что она пыталась возобновить ту оргию, которую Стив Миллет называл брачной жизнью.
В жизни Джоан было очень много мужчин. Короткое время я ее тоже довольно близко знал. Это была одна из тех связей, которые кажутся прекрасными, пока длятся, но о которых совсем не сожалеешь, когда они кончаются.
Джоан не отважилась поцеловать меня вторично.
- Какой ты сегодня чудесный, Джонни! Такой высокий, сильный, мужественный! - Она провела ладонью по моей щеке. - И как всегда небритый.
- Тебя тоже противной не назовешь, - ухмыльнулся я.
Джоан мое замечание показалось забавным. Но, возможно, все дело здесь было в алкоголе. У нее один вид пробки уже вызывал жажду. Жажду любви. Вот и сейчас, похоже, стала вспоминать то, что лучше всего было оставить в тени прошлого, и тяжело задышала.
- Может быть, пойдем куда-нибудь, Джонни, и поговорим?
Возле двери что-то шевельнулось, и я обернулся. Это был Пол Глэд. Глаза его больше не были задумчивыми и оценивающими, они прямо-таки сверкали злобой. Может быть, он имел какие-нибудь виды на Джоан? Но если это так, то почему он ничего не предпринимал? Ведь ему достаточно было сделать ей знак из "кадиллака", и его знак не остался бы незамеченным.
Какое-то время Пол смотрел на нас, а потом исчез в холле.
А мне уже стали противны позывы Джоан. Меня подняли из мягкой теплой постели, оторвали от любимой жены, потом избили, а теперь что же еще?
- Ты что-нибудь значишь для Пола Глэда, Джоан? - спросил я. - Или, точнее, он для тебя что-нибудь значит?
- Давай говорить только о нас, - промурлыкала она. Потом сорвала с моей головы шляпу и запустила руки в мои волосы.
- Я серьезно спрашиваю, - сказал я.
- А я серьезно ответила! - Она прижала свои губы к моим. - Не веди себя, как лягушка, Джонни! Ты цены себе не знаешь. Немногие голливудские "звезды" выглядят так же хорошо, как ты.
- А как насчет продюсеров? - поинтересовался я.
- Не дерзи! - прошептала Джоан и начала покусывать мочки моих ушей.
- Осторожнее, - предупредил я ее. - Вдруг войдет Бель Ами? Мне намекнули, что ты вновь пытаешься надеть позолоченное медное кольцо.
- Бель Ами! - сказала она с презрением, однако слухи подтвердила, бросив быстрый взгляд через плечо. Потом снова поцеловала меня, но уже без прежнего пыла. - Может быть, как-нибудь в другой раз, Джонни, - прошептала она. - В ближайшем будущем.
- Может быть, - кивнул я. - Только я очень сомневаюсь.
Джоан направилась в холл. При этом даже не обернулась, бросив мне через плечо:
- Только не веди себя таким неприступным. Возможно, ты еще изменишь свое мнение.
- У тебя в руке осталась моя шляпа, - ответил я. - Кинь-ка мне ее!
Она поморщилась и швырнула шляпу через гостиную. Я поймал ее, не сдвинувшись с места. Потом снова снял телефонную трубку, но тут же мне в голову пришла более удачная мысль. Ведь меня вполне могла подслушать и Джоан, да и у Пола Глэда уши были как у лисицы. Целесообразнее переговорить с Саулом Блиссом с глазу на глаз.
Когда я снова проходил через холл, Пол Глэд на несколько секунд перестал щупать свою брюнетку и, наморщив лоб, посмотрел мне вслед.
У выхода стояла рыжеволосая девушка, держа в каждой руке по бокалу с коктейлем и уставясь глазами в дождливую тьму. Сейчас она показалась мне еще привлекательнее, чем раньше. Она была свеженькой, как сама невинность. И если она сказала Миллету, что ей уже восемнадцать, то она солгала.
- А почему Бенни не идет? - спросила девушка меня. - Ведь там все время дождь...
- Не знаю, - ответил я, пожимая плечами. - Может быть, он слишком глуп.
Ее голубые глаза превратились в щелки.
- Не говорите такого о Бенни.
Я прошел мимо. Стив Миллет уже успел забраться в мою машину и сидел на переднем сиденье.
- Я решил лично поговорить с Блиссом, - сказал я. - Кстати, мне нужно осмотреть место происшествия, прежде чем отправиться в полицию.
Казалось, мои слова его немного взбодрили.
- Может быть, все это мне только показалось, - заметил он. - Может быть, и не было никакого несчастного случая.
Если бы Миллет сам внимательно осмотрел крыло своей машины, он не говорил бы этого. Сейчас на нем были темные брюки, свежая рубашка и спортивная куртка. Он вытащил из кармана куртки неоткупоренную бутылку виски.
- Вот тебе выпивка!
Я соскоблил лак вокруг завинчивающейся пробки и выпил ровно на доллар. Виски мне понравилось.
