Желания Бога

Желание четвертое: Нежность

В любви особенно восхитительны паузы. Как будто в эти минуты накопляется нежность, прорывающаяся потом сладостными излияниями - Виктор Гюго, «Человек, который смеется»

Усталые и изможденные, Бог Бедствий и Сэкки медленно брели по бульвару, возвращаясь после долгой рутинной работы по зачистке нескольких густонаселенных районов от нечисти. Работа эта непыльная, сил отнимала достаточно. А дело было так: благополучно истратив все свои, потом и кровью заработанные сбережения в парке аттракционов, где он беспечно резвился, как дитё малое, Ято вновь оказался у разбитого корыта суровой реальности, щедро приправленной нищетой, без средств к существованию и дальнейших супер-идей для заработка. И все бы ничего, состояние «голь перекатная» для него было вполне нормальным, ибо божок практически всегда беден, словно церковная мышь, однако суровый Юки, выполнявший при нем роль экономки, своеобразного воспитателя и скупого бухгалтера, взбунтовался, мол, он не хочет больше прозябать на дне бытия, и самолично вызвался найти разленившемуся, размякшему со скуки хозяину новую подработку. Как вы думаете, где он ее нашел? Нет, не по объявлению. И не с помощью саморекламы. Связи! Благодаря хорошим связям. Благородный, великодушный, мудрый и справедливый, Тэндзин внял уговорам юного синки, тайно посетившего храм Бога Знаний ранним утром, и милостиво предложил ему и Ято поработать денек-другой «Мистерами Проперами» против призраков. Дел у старика невпроворот, отдыха совсем нет, а барьеры, что он установил в северной части города, ослабли и нуждаются в защите. За каждого уничтоженного призрака хитроумный Митидзане пообещал соблюдать выгодный тариф - одно чудовище - одна монетка в пять йен. Нежити много, значит, и монеток тоже. Дело в шляпе! Ох, уж Ято истерил, ругался, проклиная весь божественный пантеон, кричал и бил посуду, что никогда ни за какие коврижки не свяжется вновь с «чванливым пердуном-гаремщиком», что в гробу он видал его деньги и что лучше пахать нянькой при сопливой малышне или хот-догом, нежели бегать Савраской, молча терпя явное социальное неравенство мира Богов. Короче, творил сплошной бедлам. Лишь благодаря стараниям добросердечной Ики, усмирившей распустившего нюни Ябоку парочкой ласковых слов, Ято, скрепя сердце, согласился на вполне честный, по мнению Сэкки, договор с «пердуном». К тому же, злопамятный мальчик еще не простил ему ту подставу во время катания на горках, когда синки выкинули за борт, кхм, когда с ним поступили очень плохо. Поэтому набегались наши воины сегодня славно, исследовав, если не весь город, то бóльшую его часть. Мобильник Ято то и дело разрывался отвратительной механической трелью, сообщая о ежесекундном появлении непрошенных чудовищ с Дальнего берега. И откуда их столько взялось? Никак, потустороннюю «трубу» прорвало. Так или иначе, промотав пролетевший незаметно день, трудясь не покладая рук, наши «унесенные призраками» вяло тащились домой. Юкине, еле переставляя ноги и буквально падая от усталости, завистливым взглядом сверлил спину бодренько шагающего вперед, подозрительно веселого и насвистывающего неопределенный мотивчик какой-то песенки хозяина. Из них двоих, пожалуй, только мальчик чувствовал себя по-настоящему усталым и изможденным. Разумеется, ведь не телом же Ято шинковали призрачный салат оливье. Юки недовольно хмыкнул: божественный негодяй, просто обманщик - валяется в кровати, увиливает от выполнения прямых обязанностей, а сам, вон, какой радостный. И Тэндзина, поди, не поминает лихом.