Спасибо Уинни-Дикси

3 Глава

Я тут же взялась за дело: Уинн-Дикси надо было как-то отчистить и отмыть. Сначала мы приняли душ: я намыливала его детским шампунем и поливала из садового шланга. Пес стоял и не рыпался, хотя мытье было ему явно не по нраву. Стоял оскорбленный, даже не улыбнулся мне ни разу, даже хвостом не вильнул. Но я его вымыла, вытерла и взяла в руки щетку. Свою собственную. Старательно расчесала всю свалявшуюся шерсть, разобрала каждый колтун.
Эта процедура понравилась ему куда больше чем мытье - аж извивался весь от удовольствия.
тут же взялась за дело: Уинн-Дикси надо было как-то отчистить и отмыть. Сначала мы приняли душ: я намыливала его детским шампунем и поливала из садового шланга. Пес стоял и не рыпался, хотя мытье было ему явно не по нраву. Стоял оскорбленный, даже не улыбнулся мне ни разу, даже хвостом не вильнул. Но я его вымыла, вытерла и взяла в руки щетку. Свою собственную. Старательно расчесала всю свалявшуюся шерсть, разобрала каждый колтун. Эта процедура понравилась ему куда больше, чем мытье - аж извивался весь от удовольствия.

Все время, пока я трудилась над его внешним видом, я с ним еще и разговаривала. А он слушал. Я объяснила, что мы с ним очень похожи.

- Ну, сам посуди, у тебя нет семьи, и у меня нет семьи. У меня, конечно, есть пастор, но мамы-то все-таки нет. То есть она где-то есть, но где - я не знаю. Она нас бросила, когда мне было всего три года. И я ее почти совсем не помню. Но ведь и ты свою маму не помнишь, спорим? Ну, вот и выходит, что мы с тобой оба сироты.

Тут Уинн-Дикси посмотрел на меня - прямо в глаза. По-моему, он был рад, что наконец-то нашелся человек, понимающий, как трудно ему живется на белом свете. Я кивнула ему и продолжила:

- У меня даже друзей нет, потому что все они остались в Уотли, а нам пришлось переехать сюда. Уотли тоже во Флориде, только на севере. Ты был когда-нибудь на севере Флориды?

Уинн-Дикси задумчиво смотрел в землю, припоминая, куда его забрасывала судьба.

- А знаешь, - добавила я, - с тех пор, как мы переехали, я все время думаю о маме, каждый-каждый день. В Уотли так никогда не было...

Уинн-Дикси вскинул уши и удивленно выгнул брови.

- По-моему, пастор тоже все время думает о маме. Он ее все еще любит, я точно знаю, потому что слышала, как в церкви - в нашей бывшей церкви в Уотли - шушукались тетушки. Мол, пастор все еще надеется, что она вернется. Но мне он об этом не говорит. Он вообще со мной о маме не говорит. А я бы так хотела узнать о ней побольше. Только я боюсь расспрашивать пастора - вдруг рассердится?

Уинн-Дикси посмотрел на меня пристально, словно пытался что-то сказать.
- Что? - спросила я.
Он все смотрел.
- Думаешь, стоит все-таки поговорить с пастором? Чтоб рассказал о маме?
Уинн-Дикси все не сводил с меня глаз - даже чихнул от напряжения.
- Ладно, я подумаю, - согласилась я.

Поработала я на славу: пес выглядел теперь куда лучше прежнего. Проплешины, конечно, остались, никуда не денешься, но шерсть, которая имелась в наличии, стала вполне чистой. Гладкая такая, шелковистая. Ребра по-прежнему торчали, но - дайте срок! Я же буду кормить его до отвала, и он скоро пойдет на поправку. Вот с желтыми кривыми зубами, как видно, ничего не поделаешь, потому что в ответ на все мои попытки почистить их собственной щеткой пес начинал безудержно чихать. Ну да ладно, Уинн-Дикси теперь и так очень неплохо выглядит. Можно запускать его обратно в трейлер - на смотрины к пастору. Пастор работал над проповедью и что-то бормотал себе под нос.

- Папа... - окликнула я.
- Гмм, - отозвался он.
- Папа, посмотри на Уинн-Дикси. Как новенький.
Пастор отложил карандаш, потер пальцем переносицу и, наконец, взглянул в нашу сторону.
- Вот так превращение! - Он широко улыбнулся Уинн-Дикси. - Прямо красавец.
Уинн-Дикси улыбнулся пастору в ответ. А потом подошел и положил морду ему на колени.
- И пахнет от него хорошо, - заметил пастор, почесал пса за ухом и заглянул ему в глаза.
- Папа... - Я решила не откладывать разговор, потому что потом вся моя храбрость могла улетучиться. - Мы тут поговорили с Уинн-Дикси...
- Поговорили с Уинн-Дикси, - машинально повторил папа, поглаживая пса.
- Мы поговорили, и он тоже считает, что раз мне уже десять лет, ты должен рассказать мне о маме. Десять фактов. Всего десять.

Рука пастора замерла, он перестал гладить Уинн-Дикси. Я прямо чувствовала, что он вот-вот втянет свою черепашью голову обратно в панцирь.

- По одному факту на каждый год моей жизни, - сказала я. - Пожалуйста.

Уинн-Дикси посмотрел на пастора и подтолкнул его носом: давай, мол, действуй.
Пастор вздохнул. И сказал - не мне, а Уинн-Дикси:

- Как же я сразу не догадался, что с тобой надо держать ухо востро?
Потом он посмотрел на меня.
- Что ж, Опал, - сказал он. - Садись. Я расскажу тебе десять... фактов. Про маму....