Утром мы с Уинн-Дикси отправились подметать полы к «Питомцам Гертруды», и я захватила с собой «Ромбик Литтмуса» для Отиса.
- А что, сегодня праздник какой-то? - удивился он.
- Нет. Почему вы так решили?
- Ну, ты же принесла мне конфету?
- Просто так. В подарок. А день самый обычный.
- Ну ладно. - Отис снял обертку и сунул конфету в рот. И вдруг по его щекам покатились слезы. - Спасибо.
- Вам понравилось?
Он кивнул.
- Очень вкусная конфета. Но только... как будто снова в тюрьме сидишь.
- Гертруда! - заорала попугаиха и уцепила клювом фантик от «Ромбика Литтмуса». Потом бросила его на пол и снова заверещала: - Гертруда!
- Тебе не положено, - сказала я твердо. - Птицы конфет не едят.
А потом быстро - чтобы не растерять всю решимость - выпалила:
- Отис, а за что вы сидели в тюрьме? Вы убийца?
- Нет, мэм.
- Вы грабитель?
- Нет, мэм. - Отис сосал конфету и смотрел на острые носки своих сапог.
- Ладно, можете не рассказывать... Но просто интересно.
- Я не опасен, - произнес Отис. - Тебе нечего бояться. Я одинокий, но не опасный.
- Понятно, - кивнула я и пошла в чулан за шваброй. А когда вернулась, Отис стоял на том же месте и по-прежнему смотрел в пол.
- Во всем виновата музыка, - сказал он.
- В чем она виновата?
- В том, что я угодил в тюрьму. Из-за музыки.
- И как же это случилось?
- Я все дни напролет играл на гитаре. Иногда играл на улице, и люди бросали мне деньги. Играл-то я не ради денег. Просто музыка становится лучше, если ее кто-то слушает. Но однажды приехала полиция. И мне велели больше не играть. Они объясняли мне, что я нарушаю закон, а я все играл. Ни на минуту не перестал. Ну они и рассвирепели. Хотели наручники на меня надеть. - Он вздохнул. - Мне это не понравилось. С этими наручниками на гитаре уже не поиграешь.
- И что было дальше?
- Я ударил, - прошептал Отис.
- Вы побили полицейских?
- Ударил. Одного. Сбил с ног. И меня посадили в тюрьму. Посадили за решетку и отобрали гитару. А когда в конце концов отпустили, с меня взяли слово, что я больше никогда не буду играть на улице. - Он метнул на меня быстрый взгляд и снова уставился в пол. - Ну, вот я на улице и не играю. Только здесь. Для зверюшек. Гертруда - не попугаиха, а хозяйка магазина - сама предложила мне эту работу, когда прочитала обо мне в газете. Она сказала, что я могу играть здесь сколько душе угодно. Только для зверей.
- Вы и для меня играете. И для Уинн-Дикси. И для Плюшки-пампушки.
- Верно. Но вы же не на улице.
- Спасибо, Отис, - сказала я. - Хорошо, что вы мне все рассказали.
- Да что там... это не секрет.
Тут пришла Плюшка-пампушка, и я тоже дала «Ромбик Литтмуса». Только она сразу выплюнула и сказала, что ей невкусно.
- Такой вкус, будто у меня никогда не будет собачки.
В тот день я подметала медленно-медленно. Мне хотелось подольше побыть с Отисом. Чтобы ему не было одиноко.
Похоже, все люди на белом свете одиноки. Я вспомнила о маме. Я то и дело вспоминаю о ней... как будто залезаю кончиком языка в дырочку от только что вырванного зуба. Раз за разом мои мысли возвращаются к пустоте, которую может заполнить только мама.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Спасибо Уинни-Дикси
Teen FictionДевочка которая встречает собаку в продуктовом магазине.