Штамм 13. Книга 1.5. Мятежник

Глава 3

Чем ниже ты падешь, тем выше взлетишь. Чем дальше уйдешь от Бога, тем больше он будет желать, чтобы ты вернулся.
© Чак Паланик "Бойцовский клуб"

Я снова лежу неподвижно, таким же несуществующим взглядом уставившись в потолок. Где-то за этими бетонными стенами продолжается жизнь. А мое время застыло на этой кровати.

Все недвижимо.
Все неподвижно.

В последние дни начинаю чувствовать руки. Не без труда, конечно, но я могу поднимать их и опускать, немного сжимать пальцы. Возможно, скоро заново научусь держать предметы.

Когда я в первый раз поднес руку к лицу, чтобы узнать, что стало с моими пальцами, ожидал самого худшего. Мне казалось, что там, где раньше была ладонь с выступающими венами и длинными пальцами, окажутся обугленные пеньки, которые уже никогда и ничем не смогут мне пригодиться. Но когда рука оказалась перед лицом, я увидел ее тщательно обмотанной медицинскими бинтами. Все не так страшно. Тело восстанавливается, и скоро я смогу вернуться к нормальному состоянию, чтобы закончить миссию.

Кассандра сказала, что куски бетонных плит потолка, обвалившегося во время пожара, сломали мне два ребра, но могло быть и хуже. Я молодец: вовремя уклонился и защитил голову. Внутренние органы тоже в порядке, только кожа сильно обожжена. Хотя моя личная сиделка, девушка-сарказм, и не очень разговорчива, она убедила меня в том, что кожа на лице обожжена меньше всего.

"Не переживай, ты по-прежнему красавчик", – ее слова всплывают в памяти, и я почему-то улыбаюсь этим мыслям. Пока чувствую боль и слабость, я остаюсь человеком.

Но пока ты ощущаешь ненависть, ты слабак,– цедит сквозь зубы второй «Я» в моей голове. Меня передергивает от этого голоса.

Окидываю взглядом комнату и прислушиваюсь. Кажется, ничего. Кажется, никого. Насколько я успел выяснить, дом, в котором нахожусь, сравнительно небольшой, и, благодаря паранормальному обострению органов чувств после пожара, я могу улавливать каждый голос и каждый шаг. Ну... почти.

Сейчас здесь тихо, и это не удивительно: стрелки настенных часов показывают восемь часов утра. Иногда, конечно, Кассандра может приходить и раньше, но если она опаздывает, я ее не виню. Потому что только от прихода Кэсси зависит тот факт, сойду я с ума или нет. Боль ослепляет меня, не позволяет легким сокращаться и перерабатывать кислород, она как будто замораживает время и заставляет мое тело сжиматься в маленький сухой комок плоти. Все, что меня спасает – это таблетки. Обезболивающее. В своем роде настоящий наркотик.