Брак

Глава 9

POV Гермиона.

Мой муж. Мне так нравилось это словосочетание, что мысленно я своего профессора Снейпа по-другому теперь и не называю. Я вообще себе многое позволяю мысленно, а недавние события сняли большую часть запретов.

Никогда бы не подумала, что выйду за него замуж. При виде его темной летящей фигуры у меня всегда замирало сердце. Сначала от страха - как сейчас, помню его слова: «Я расскажу, как разлить по бутылкам известность, как заварить славу и даже как закупорить смерть...» Это было так волшебно и так зловеще. Мы боялись дышать на его уроках. Страх прошел, когда я подожгла его мантию. Возможно, спустя много лет я смогу попросить у него прощения за это и за украденную шкурку бумсланга, после которой я обросла кошачьей шерстью. Тогда я открыла для себя прелесть зельеварения, и сердце вновь стало обмирать при встрече с ним. Я страшно раздражала его своей детской непосредственностью, практически преследуя и засыпая сотнями вопросов. Я точно так же вела себя с профессором Макгонагалл и профессором Вектор, но они отвечали на все вопросы и не создавали интригу из своего мрачного образа.

Я очень надеюсь, что ты когда-нибудь узнаешь о моих чувствах и тогда я смогу тебе рассказать, как они зарождались. Это совсем не было похоже на удар молнии, годы ученичества приучили меня восхищаться твоими знаниями, любоваться умелыми и ловкими руками, стремиться стать тебе интересной. Последнее подвигло меня на самостоятельное изучение окклюменции. Я так гордилась собой тогда, у Гарри не вышло, а я смогла поставить и удержать слабенький мыслеблок. Теперь я не напрягаясь держу его постоянно, мои чувства так сильны теперь, и думала я о тебе так часто, что такому сильному легилименту не составило бы никакого труда считать поверхностный слой. Я не льщу себе, мой дорогой муж, мои слабенькие щиты ты взломаешь за доли секунды, но у тебя никогда не возникало и не возникнет желания лезть мне в голову.

Моя любовь выросла из восхищения и невероятного уважения к твоей незаурядной личности. Последний год перед войной я, кажется, начала догадываться о природе своей маниакальной привязанности к зельеварению. Наверное, я чувствовала, что мы расстанемся, поэтому впитывала все знания, что ты нам давал. И твой учебник... я его забрала потом у Гарри. Когда мы шатались по лесам и полям в поисках крестражей, я ночами перечитывала твои пометки. Я представляла твой летящий почерк в письмах, адресованных мне. Свои фантазии я не ограничивала, воображая взаимную симпатию или невольную вспышку страсти, мечтала о поцелуях при луне, но даже тогда я не могла представить, что ты женишься на мне.

Северус, муж мой, прости меня за мою слабость. Теперь мое сердце трепещет от вины. Когда я пришла в себя, и профессор Макгонагалл рассказывала мне обо всем, я нашла взглядом тебя. В палате суетились целители, Минерва гладила меня по голове, и миссис Лонгботтом с сочувствием смотрела на меня, но мне была важна только твоя реакция. Ты стоял у окна и ненавидел, казалось, весь мир. Хотя о чем я говорю, ты ненавидел меня...

Мне захотелось умереть, только бы не причинять тебе боли. Ты не смотрел мне в глаза, но я чувствовала твое презрение кожей, а отвращение убивало меня не хуже проклятья. Не заметила, как мы остались наедине. Ты встал рядом, такой близкий... такой холодный.

- Спрашивайте, мисс Грейнджер. - В голосе сталь, суровый взгляд.

Я не знаю, что у тебя спрашивать. Мне рассказали, к чему тебя принуждают, но хочу ли я услышать твое мнение? И смогу ли после этого решиться жить и попытаться стать счастливой?

- Что вы думаете об этом, профессор? - услышала я свой голос и отрезала этим себе все шаги к отступлению.

Ты не сразу ответил, по твоему невозмутимому обычно лицу прошла гамма чувств. Я видела такое прежде, на уроках, за секунду до разгромной уничижительной речи.

- Я против такого брака: это принуждение и насилие над личностью, меня заставили в обмен на долг жизни. Для вас лично ничем хорошим брак со мной не обернется. Если я буду страдать, я невольно заставлю вас страдать во сто крат сильнее. - Мне кажется, он сам удивился. В этой ситуации это был наименее болезненный ответ. От неожиданно проявленной им заботы у меня выступили слезы. Отвернулась. Это мой шанс. Он меня возненавидит за проявленную слабость, но это мой шанс не только выжить, но и, возможно, стать счастливой.

Я справилась со слезами.

- Расскажите о подробностях брака, - прошу его. Я уже понимаю, что все решила... за нас обоих. От стыда закрываю глаза рукой. Прости меня, прости меня, прости...

С трудом вслушиваюсь в то, что он рассказывает. Усмехаюсь про себя: «Ты не запугаешь меня, Северус. Я буду с гордостью хранить тебе верность, и ты не сможешь избить женщину. Уничтожить ее словами, издевательскими репликами - это возможно, ты на удивление точно находишь слабые места.

Ой, напугал все же. Процесс запуска магического брака - кажется, так он его назвал. Страшно, мамочки. Не так я себе представляла потерю невинности.

- А теперь подумайте, мисс Грейнджер, готовы ли вы шагнуть в средневековое рабство, тем более с таким хозяином, как я? - Я посмотрела на него. Мерлин, он все еще надеется. Меня раздирают противоречия. Ты же хотела умереть ради него - вот теперь самое время. На глаза навернулись слезы. Если я умру, будет ли он счастлив? Или запишет на свой счет еще один грех? Он наверняка проживет всю жизнь в одиночестве, просто никого к себе не подпуская, довольствуясь иссушающей любовью к мертвой Лили Поттер. Что ж, я решила.

- Простите меня, профессор, когда-нибудь я, возможно, заслужу ваше прощение. Но я согласна стать вашей женой. Я просто хочу жить... - «...с тобой», - мысленно договорила я.

Мой дорогой профессор, я схитрила. Знаю, что ты поймешь стремление выжить, пусть и за твой счет. И твердо уверена: не простишь, если узнаешь, что я сделала это ради любви.

Он ушел, и я почувствовала упадок сил. Надеюсь, он вернется...

Вокруг меня снова хлопоты, целители и Минерва создают мини хаос. Профессор Макгонагалл очень сильно переживает за меня, и я невольно тянусь к ее теплу, позволяя заботиться обо мне.

Августа принесла белое платье и свадебный комплект нижнего белья - я определенно смущена. Слабость не проходит, несмотря на действия колдомедиков, и меня, как куклу, наряжают чужие руки. Августа Лонгботтом ушла, целители крутятся рядом, но не мешают говорить. Минерва пытается рассказать о первой брачной ночи - смущаемся обе. Я не смогла говорить об этом, соврала, что все знаю. На самом деле, пробелы в этом вопросе для меня просто удручающи. Еще до войны я краем уха слышала, о чем шептались девчонки. (Так как я в курсе анатомических особенностей и даже видела у Гарри и Рона их отростки. Кому расскажи, подумают всякое неприятное. Ну разве можно так долго жить в одной палатке с минимумом удобств и не заметить?). У меня никак не укладывается в голове, как можно вставить женщине этот маленький кусочек плоти? Наверное, руками... И это наверняка трудно, я слышала, что при этом пыхтят. В общем, вопрос совершенно не изучен.

Минерва напряглась и с жалостью на меня посмотрела. А, понятно, пришел Северус. Он встал рядом с моей кроватью, мне максимально подняли изголовье, и я сидела во время церемонии.

Седой маг встал напротив и начал обряд бракосочетания. Северус послушно повторял магические клятвы и, казалось, немного успокоился. Я повторяла за ним слова и движения, в нужное время пила зелья, и я была счастлива. Я выхожу замуж за любимого. Завершение церемонии прошло как в тумане, плечо охватила магия и впиталась, став татуировкой. Меня, кажется, кто-то поздравляет... Что-то мне плохо...

Очнулась. В палате главный целитель, я и мой муж. Тогда я впервые так назвала его мысленно. Целитель сбежал, сказав напоследок: «Поторопитесь».

Сейчас меня будут лишать невинности. Мерлин, как же страшно звучит. Ко мне от окна идет муж, расстегивая мантию. Ой, взялся за ремень брюк. Я вытаращила от ужаса глаза и сразу их захлопнула, сильно зажмурившись.

- Правильно, девочка, - услышала, как смеется муж. Это что? Смешно? - Зажмурься и, стиснув зубы, просто перетерпи. - Успокоил, называется, но зубы стиснула, чтобы не стучали.

Кажется, наклонился надо мной... Что же ты медлишь? Как мне страшно, мамочки. Чувствую его большие руки на своих ногах, провел их вверх, собирая складками шелковое платье. Дошел до бедер и поднял собранное платье на живот и стянул с меня трусики. Страшно уже настолько, что прерывается дыхание. Всхлипнула. Еще немного - и я сорвусь в истерику. Начинаю себя успокаивать: «Ты же сама этого хотела, он не чужой, он твой любимый». В конце концов, от этого никто не умирал, а некоторые, если не врут, даже получили удовольствие. Чуточку успокоилась, и тут он начал раздвигать мне ноги. Я мысленно завизжала: «Нет, нет. Я не готова». Как я не закричала вслух - не знаю, но муж сломил мое жалкое сопротивление и широко развел мне ноги. Меня затопил стыд: от пальчиков на ногах до самых корней волос. Казалось, что это душу мою раскрыли на всеобщее обозрение под ярким светом больничных ламп. Я была на грани обморока, когда что-то гладкое коснулось меня внизу, и Северус прошептал мне в губы:

- Постарайся расслабиться, тебе все равно будет больно, но, если расслабишься, у тебя будет меньше внутренних повреждений.

«О чем он говорит? Расслабиться? Как? Тело словно сжатая пружина. Я даже губ разжать не могу...»

Он меня поцеловал? Я сначала даже не поняла, что он сделал. Мой муж, мой любимый целует меня. Вот он, так долго жданный поцелуй. Я стала ему отвечать - сначала немного робко, потом смелее, чувствуя, как тепло расходится от живота и выше, расслабляя каменные мышцы. Я только расслабилась, почувствовала нечто странно приятное - как низ живота остро резануло. Во мне лопнула какая-то струна и обожгла невыносимой болью. Я забилась в его объятьях, невольно стараясь прекратить эту пытку, и тут же почувствовала второй толчок и вторую волну боли. Он накрыл мой рот своими губами и глушил крики поцелуями. Больше он не двигался, и боль потихоньку прошла. Я успокоилась. Северус подался назад, причиняя не сильную боль снова, но избавляя от противного ощущения распирания там, внизу внутри меня.

Немножко прояснилось в голове. Мерлин мой, чем он меня так? Разве возможно такую боль причинить маленьким вялым отросточком, что я мельком видела у мальчишек? И как Лаванда смогла от такого получить удовольствие? Всегда подозревала, что она врушка. Мои глаза все еще были крепко зажмурены, но я решилась посмотреть.

- Малышка, еще не все. Потерпи еще немного и не открывай глазки. - Это Северус Снейп? Такой нежный? Мерлин, спасибо, я не ошиблась в выборе. Если он способен хотя бы на нежность ко мне, я буду самой счастливой.

Он снова на меня навалился и засунул свою «штуку» в меня. Боль в этот раз не была такой острой, скорее, как от содранной коленки, и я стерпела ее без крика. Внутри помокрело, и это немного уменьшило боль. А потом я почувствовала, как запускается магия - она летала искорками вокруг меня и Северуса, оплетая нас коконом, проникая в наши сплетенные тела и изменяя нас, обновляя.

Как только мы перестали искрить и светиться, Северус вышел из меня и спрыгнул с кровати. Секунда - и он одет и полностью застегнут. Стоя полубоком ко мне, произнес:

- Целителям скажи, что контрацептивным заклинанием пользовался я. - Обернулся, поморщился, глядя на то, как я безуспешно пытаюсь справиться со слабостью и накрыться. Махнув палочкой, произнес очищающее заклятие, опустил платье и накрыл меня одеялом. - Не двигайся, я пришлю целителей.

И ушел. Я смотрела на его спину и думала: «Он обо мне заботится», - и, счастливая от этого, провалилась в здоровый сон.