Брак

Глава 12

  Белое на белом. Бледная мужская рука скользит по молочной белизне крепкой девичьей груди. Очерчивает пальцем розовый сосок и мягко ласкает, чуть потирая. Пальцы, подрагивая, спускаются ниже, напоследок обняв милую окружность. Бархатная кожа животика с готовностью поддается ласке. Вторая рука нежно поглаживает бедра, рисуя наслаждение на чувствительной коже, поднимается к кудрявому каштановому холмику.

Два гибких тела на черном шелке. Тонкое девичье призывно изогнуто, широко разведены стройные ноги. Сильное мужское скрывает от всего мира средоточие ее женственности, только ему дозволено ласкать жадным взором розовые манящие складочки.

Склоняясь ниже, он вдыхает запах чистоты, невинности и женской неподдельной страсти. С мучительным стоном сдается и припадает к этому обещанию греховной сладости.

Северус резко проснулся и окинул мутным бешеным взором шелковую простынь, обмотавшую ноющие чресла и великолепную железобетонную эрекцию.

– Вот же гадство, – пробормотал декан Слизерина и, хмурясь, направился в ванную избавляться от утреннего стояка. – Давно мне не снились мокрые сны.

«Какая неприятная мужская особенность... Может, сварить себе зелье?»

Он, как любой грамотный зельевар, не любил на себе экспериментировать. И зелья принимал только в крайних случаях. Сегодняшний сон, конечно же, этой крайностью не был.

Все дело в том, что у него уже очень долго не было женщины. И его жена, как–то незаметно для него, стала очень интересной молодой женщиной. Снейп усиленно гнал от себя мысли о сладком сне. После душа к нему вернулась привычная ясность мысли. А так как он не любил себе врать, приходилось признаваться: во сне он видел свою жену. Он по привычке ершился, но истина очевидна – он ее хотел. Соблазнительная картинка двухнедельной давности, видимо, сильно запала в подсознание. И образ возбуждающе прекрасной девичьей груди дополнился воспоминаниями о первой брачной ночи, окрашивая последние в цвета желания и неистребимой потребности осязать, ощущать ее снова.

Он не хотел этих чувств, всеми силами препятствовал их появлению. Гермиона же, как охотник, загоняющий дичь, профессионально теснила его в угол, не оставляя путей к отступлению. Самое обидное, что он не мог обвинить ее в этом. За две недели, с тех пор, как она пришла на первое дополнительное занятие, она сделала лишь одну ошибку.

Тонкий аромат нежных девичьих духов, казалось, до сих пор остался в памяти зельевара. Как он на нее орал... Она стояла прямо, лишь слегка склонив голову, и, молча выслушав его полную уничижительных замечаний речь, вышла из лаборатории.

Гермиона ушла, а он вновь почувствовал себя последней сволочью. Наверное, потому, что заметил слезинку, скользнувшую по ее щеке, когда она выходила.

Он устало опустился в кресло. Вот поэтому их отношения невозможны... Но она вернулась спустя полчаса в другой одежде, и волосы, сколотые в тугой пучок, были влажными. С тех пор ни одной ошибки. Идеальная дистанция и полная собранность. Она даже на уроках перестала его раздражать, стала непривычно тихой. Вероятно, она договорилась с мальчишками, и они уже не дергали ее своими вопросами. Снейп даже иногда любовался ее отточенными и плавными движениями, испытывая заслуженную гордость – его школа.

Она перестала пользоваться духами на дополнительных занятиях, но стало еще хуже. Острый нюх зельевара, сквозь испарения котлов и ароматы тысячи ингредиентов, стал различать ее запах. Одуряющая смесь чистого здорового женского тела и легкого оттенка нейтрального мыла вызывала невольное возбуждение. Он привычным усилием воли пытался подавить это влечение, и, казалось, все у него получалось, пока подсознание не выдало этот сладкий эротический сон.

Профессор Снейп весь день тщательно обдумывал ситуацию, в которой оказался. Мысль о том, как он окажется в постели с молодой женой, уже не вызывала в нем отвращения. Наоборот, он радовался, что сегодня не было зелий у седьмого курса гриффиндора, ведь, едва осознав свое влечение, он боялся не сдержаться и дать понять об этом Гермионе. Ему придется взять себя в руки. Нарушать собственное табу он не станет. Никогда профессор Снейп не заведет личных отношений со студенткой, даже если она его жена.

Что ж, потерпеть осталось всего–то полгода. С такими удручающими мыслями он и лег спать.