Я знаю, о чем ты думаешь. Читала однажды.

По рукам

  Я просыпаюсь оттого, что не могу дышать. Инстинктивно открываю глаза и пытаюсь крикнуть, но кто-то тихо шепчет на ухо:

— Всё хорошо, Майя, это я.

Обладатель мужского голоса убирает руку с моего лица, и я быстро поднимаюсь с кровати, пытаясь разглядеть его.

— Эван? Что ты творишь, чёрт возьми?! Как ты сюда попал?

— Мне нужно было тебя увидеть, — тихо шепчет он, присаживаясь на краешек постели.

Эван говорит как-то задумчиво, словно решая, стоит ли мне действительно знать это. Я резко беру его за руку и уже через мгновение жалею об этом. Он смотрит мне в глаза, и от этого сводит желудок. Хорошо, что в комнате темно, иначе он без труда увидел бы, как я покраснела.

— Ты можешь доверять мне.

— Знаю, — Эван сжимает мою руку, словно подтверждая слова.

Я не знаю, кто он такой, откуда и действительно ли Эван — его настоящее имя, но хочу ему довериться. Для этого мира Эван — такая же тайна, как и я, а значит, мы похожи.

— То, что ты хочешь сделать, — очень опасно.

— Я делаю то, что должна, если собираюсь спасти Трис.

— Ты же знаешь, что Смерти придётся вернуть долг? — сказал Эван как-то слишком серьёзно.

— Что ты имеешь в виду?

— Ничего, — он убрал руку и поднялся с кровати. — Спокойной ночи, Майя.

Он быстро вышел из комнаты, тихо закрыв за собой дверь. Я осталась сидеть на кровати, не понимая, что произошло. С того дня, как бесстрашные выбрали меня лидером, прошла почти неделя. Трис и Тобиас так и не вернулись, но я продолжала ждать. Вместе с Кристиной и Тори мы составили план, с помощью которого буквально убьём двух зайцев. Бесстрашные должны разделиться на две группы. Когда Питер вытащит Трис и Тобиаса из штаб-квартиры эрудитов, они непременно нападут, но мы будем к этому готовы и отразим удар, так как на нашей стороне афракционеры. С их помощью мы с лёгкостью уничтожим Джанин и эрудитов. Всё внимание будет сосредоточено на нападении бесстрашных, никто не заподозрит, что в это время вторая группа пересечёт стену и направится в Бюро. Мы уничтожим оружейную комнату, в которой хранится сыворотка памяти, и тогда Бюро не сможет перезапустить проект. Таким образом, мы уничтожим угрозу в городе и за его стенами, сохранив при этом множество жизней. Я знаю, что это очень опасно, и понимаю, что могу умереть. «Ты знаешь, что Смерти придётся вернуть долг?». Да, Эван, я знаю это. Если собираюсь спасти Трис, то кому-то придётся умереть, и этот кто-то — я.

***

Утром я спустилась на первый этаж и поняла, что все уже проснулись. Пару дней назад основная группа бесстрашных перебралась в поселение Отречения. Именно здесь мы должны встретить Тобиаса и Трис, но прежде я должна кое-что сделать.

Кристина, Юрай и Зик сидели, развалившись на диване в гостиной. Они одновременно обернулись в мою сторону, когда я спустилась по лестнице.

— С добрым утром, — улыбнулась я.

— В твоём мире всегда так долго спят? — спросила Кристина, вскинув руки.

Я рассмеялась.

— Да, обычно так и бывает, если умять за ночь целый сезон сериала.

Ребята удивлённо посмотрели на меня, явно не понимая, о чём я говорю.

— Сериала? — переспросил Зик. — Что это?

— Это то, чем живут подростки в нашем мире.

Ребята промолчали, явно обдумывая, что я сказала. Выражения их лиц были как у детей, которые впервые с чем-то столкнулись. У меня это вызвало дикое умиление. Я хотела спросить насчёт Эвана: видел ли кто его ночью, — но почему-то в последний момент решила, что это не лучшая идея.

Мы расположились в старом доме Тобиаса. Это единственное место, куда он может пойти. Когда я зашла в его комнату, то увидела на столе запылённую голубую статуэтку и невольно улыбнулась. Это знак его протеста отцу. Казалось, что я врываюсь в его личную жизнь, но осознание того, что всё это происходит где-то совершенно в другой реальности, в другом мире, не давало покоя.

Из кухни вышла Тори.

— Наконец-то. Ты готова идти? — спросила она, подходя ближе.

— Да, чем быстрее мы договоримся, тем лучше.

Мы с Тори должны были отправиться к афракционерам. Я уверена, что они помогут нам, ведь всё, что им нужно, — это отмена фракций, а я могу помочь им в осуществлении этой мечты.

— Надо взять с собой оружие, — сказала Тори, протягивая мне пистолет. — Никто не знает, что у них на уме.

— Нет, это необязательно. Мы хотим лишь поговорить, а не настроить против себя.

— Я посмотрю, как запоёшь, когда тебе прострелят голову, — Тори засунула оружие за пояс и поправила футболку. — Без нужды они его даже не увидят, — усмешка.

Я нехотя кивнула и посмотрела на Кристину.

— Ты помнишь, что должна сделать?

— Нужно достать транспорт, — кивнула девушка. — Я поговорю с Джоанной в Дружелюбии.

— Отлично, если она откажет, то дело дрянь.

— Я умею убеждать, — усмехнулась Кристина.

Я улыбнулась: если Кристина действительно так считает, то так оно и есть.

Мы с Тори вышли из дома и молча направились вдоль серых домов Отречения. Кругом были бесстрашные, все суетились, были заняты работой. Самое главное, чтобы Эрудиция не догадалась о нашем плане. Если у забора нас будут поджидать предатели-лихачи, то мы умрём, так и не преодолев стену.

— Ты боишься, — сказала Тори, когда мы вышли из поселения.

Я удивленно посмотрела на нее.

— Вовсе нет.

Тори подняла одну бровь и посмотрела на меня.

— Тебя трясёт.

Я посмотрела на свои руки и поняла, что со мной действительно не всё хорошо.

— Если тебе нужно с кем-то поговорить, то я готова выслушать.

— Не всё так просто, — я покачала головой.

— Исходя из того, что ты уже и так всем поведала, поверь, хуже быть не может.

— Я могу всё испортить.

— Почему ты так считаешь?

— Я постоянно приношу людям неудачи. Поверь, если бы ты видела меня в моём мире, то никогда бы не подошла ближе, чем на пушечный выстрел.

— Я знаю тебя такой, какая ты есть. И мне этого вполне достаточно, чтобы понять, что ты не опасней белого кролика.

Мы рассмеялись.

— Белого кролика? Боже, так меня еще не сравнивали.

— Если ты считаешь себя плохим человеком, то поверь, я знаю людей намного хуже тебя.

— Если ты хотела меня так успокоить, то у тебя получилось.

— Всегда пожалуйста, — улыбнулась девушка.

И вот хороший момент, чтобы сказать Тори правду. О том, что ее брат на самом деле жив и сейчас находится в Бюро, но я упускаю его, потому что мы находим убежище афракционеров. Чем ближе подходим к их жилищам, тем сильнее запах нечистот. Кругом валяется мусор, пахнет дымом и гнилью. Желудок сжался в комок, но я старалась сдерживать рвотный позыв, так же как и Тори. Афракционеры заметили нас и не сводили глаз, пока мы двигались по их району. Мы добрались до полуразрушенного здания, у которого нас ждал афракционер, явно настроенный недружелюбно.

— Кто вы и зачем пришли? — сухо спросил мужчина, уставившись на нас.

Тори покосилась на меня.

— Передайте Эвелин, что ее сын в опасности, Тобиас Итон, — как можно твёрже ответила я.

Мужчина смотрел на меня теперь немного шокированно, словно не веря словам. Его губы сжались в тонкую ниточку.

— Следуйте за мной, — торопясь, ответил он.

Мы зашли в здание, в котором царил полумрак. Афракционеры группами сидели у костров, что-то ели, передавая жестянку друг другу. Мужчина вёл нас вперёд, вглубь здания. Некоторые афракционеры с интересом или презрением смотрели на нас, провожая взглядами. Я чувствовала себя неуютно, но старалась не показывать этого. Мужчина провёл нас к двери в дальнем конце здания.

— Вас ждут, — быстро сказал он, открывая дверь.

Мы с Тори зашли внутрь, бредя по узкому сырому коридору. По бокам я видела трубы и большие баки с водой — наверно, когда-то тут была бойлерная. Мы попали в небольшую комнату, чем-то напоминающую кабинет.

— Кто вы и откуда знаете моего сына? — спросил грубый женский голос.

Мы с Тори обернулись и увидели женщину, стоящую в тени.

— Я знаю не только вашего сына, Эвелин, — уверенно сказала я.

Эвелин сделала шаг вперёд, и я увидела ее лицо. Её черты казались такими знакомыми; я, безусловно, могла представить, как она выглядела, но лишь сейчас впервые увидела. Тёмные кудрявые волосы, крючковатый нос и карие глаза.

— И откуда же ты обладаешь этими знаниями? — усмехнулась женщина.

— Думаю, что сейчас имеет значение лишь то, что Тобиас в опасности и ему нужна твоя помощь.

— Вот как? Я думала, что он отказался от нее в день нашей последней встречи.

— Обстоятельства изменились, грядет революция. Переворот, который раз и навсегда изменит судьбу города.

По взгляду Эвелин я поняла, что она заинтригована, поэтому продолжила:

— Если афракционеры помогут бесстрашным, будут отменены фракции, у каждого будут равные права.

— При чём здесь Тобиас? — тряхнула головой Эвелин.

— Он находится у Эрудитов, и, судя по нашим источникам, его казнь близка. Мы должны поторопиться, чтобы спасти его. Атаковав эрудитов, мы сможем свергнуть нынешний порядок и фракции, ведь именно этого вы всегда хотели?

Эвелин не ответила, но было видно, что она со мной согласна.

— Хорошо, но при одном условии, — с ехидной улыбкой сказала она.

Ох, я и так знаю твои условия, но это моя игра, поэтому я устанавливаю правила.

— Когда всё закончится, я стану главой города.

Я сделала вид, что решила подумать.

— Так и быть, но у меня тоже есть условие.

— Я слушаю, — Эвелин скрестила руки на груди.

— Я буду руководить афракционерами во время нападения.

— Ни в коем случае! — рявкнула Эвелин.

— Почему же? Чего ты боишься? Я сделаю твою работу и буквально на блюдечке принесу ключи от города.

Тори с неприкрытой яростью смотрела на меня, но я не обращала внимания.

— Твои условия в обмен на мои.

Я протянула руку, Эвелин долго смотрела на нее, потом медленно подошла и с ухмылкой на лице пожала ее.

To be continued...