Красные огни

i know

        Ёджин, если честно, к Юнги любви не испытывает – она испытывает влечение и некую страсть, которая сжигает её в тот момент, когда парень выходит в одном полотенце из душа и ведёт себя так, будто её и нет здесь вовсе. А когда Юнги просит, чтобы она сходила с ним в магазин, чтобы выбрать рубашку (ведь все его кто-то случайно выкинул), то девушка готова на себе волосы рвать и выбросить ещё сотню, лишь бы застегнуть верхнюю пуговицу, которую парень так ненавидит.
Ёджин любит Намджуна и встречается с ним, и спит, и создаёт некие планы на будущее. А к Юнги же она испытывает обычное влечение, которое скоро пройдёт.

– Слушай, я понимаю, что ты думаешь о том, как мы отпразднуем годовщину нашей дружбы, но ты мне так рубашку спалишь, – Юнги подходит запредельно близко, что Ёджин чувствует его дыхание. – Уже. Дурында.
– Что? – Ёджин оборачивается и хватается за край гладильной доски. – Юнги, ты... это... слишком близко.
– Но я же часто так делал, – Юнги подходит ближе и наклоняется к лицу девушки, – Или ты в меня влюбилась?
– Когда там Намджун придёт?
– Что? – Юнги приподнял бровь.
– Сколько у нас есть времени? – Ёджин делает глубокий вдох и снимает свою майку, кидая на пол; выдох и она тянется пальцами к пряжке его ремня.
– Хм, хочешь тот вечер повторить? – Юнги ухмыляется и притягивает к себе девушку за резинку домашних шорт, которые до неприличия короткие. – У тебя хуёвый вкус в рубашках и в парнях – тоже.

Ёджин чувствует себя последней блядью, но всё равно хватает Юнги за руку и прижимает к стене, обвивая пальцами его шею, спускаясь всё ниже и ниже прямо до ремня. Парень совершенно не сопротивляется, а наоборот, помогает, снимая свою футболку и облизывая шею Ёджин. Плевать, что он потеряет друга; плевать, что Намджун набьёт ему морду; плевать, что сегодня он, как и она, совершенно трезвый; просто, блять, плевать. Юнги тянет Ёджин к дивану, не разрывая поцелуй, а Ёджин медленно сходит с ума, когда всё-таки приземляется на диван и снимает свой лифчик. Парень, подмяв её под себя, целует глубже, властнее.

– Если хочешь, я остановлюсь, – Юнги дышит рвано, а в глазах у него безумие, которое ничего не остановит. Он просто не хочет этого.
– Я – нет, а ты? – девушка облизывает сухие губы и крепче сжимает ремень Юнги.

Юнги даёт свой ответ быстро и резко, когда расстегивает свой ремень и вновь прижимается к Ёджин, не давая ей даже малейшего шанса на спасение, которое должно прийти через два часа. Им просто нужно сделать так, чтобы об этом никто не узнал. И ведь об этом никто не узнает, если только соседи не буду жаловаться на девичьи стоны и только.