Сверхъестественный дневник сумеречного Хогвартса 3.Революция.

Глава 21.

  - А мы точно все правильно делаем? – в который раз спросил Стефан.
- Естественно, - кивнул Дин, переступая через корягу.
Неутомимые искатели истины, просочившись мимо охраны, спустились по тропе в Запретный лес и, отмахиваясь от комаров, шли, куда глаза глядят. Винчестер, вооруженный граблями, махал ими так, что едва не зашибал Стефана, а сам библиотекарь, будучи куда как более смышленым, нежели трудовик, внимательно изучал следы на тропе
- Есть, - шепнул Стефан, посветив на дорожку газовой зажигалкой. – Следы. Предположительно сорок пятого размера.
- Обрати внимание, как втоптана пятка в землю. – Будь рядом Шерлок Холмс, он бы расцеловал Винчестера за проявление проблесков дедукции. – Значит, каблук был довольно высоким. Притом, что обувь – явно мужская. Кто может носить обувь на каблуке?
- Клаус, - прошептал Стефан.
- Ты понял это по следу? – восхитился Дин.
Стефан помотал головой и указал пальцем на древний тополь, на стволе которого перочинным ножом было нацарапано «Здесь был Клаус».
- Туда, - сказал библиотекарь, поспешив вглубь зарослей.
Какой секрет таил Майклсон в лесу? Если не додумался Стефан, то Дин и подавно.
- Знаешь, мы могли бы догадаться, - протянул Стефан. – Что в лесу кто-то есть.
- Как?
- Помнишь, Аларик был в лесу в разведке? И вернулся пьяный. Кто-то же его споил!
- Мы оба знаем, что он мог нажраться сам.
- Но не до такой степени. Кто-то вывел его из леса.
Дин поразился светлой голове вампира и закивал. Вот они уже вышли из колючих зарослей, расцарапанные и усталые, и оказались на поляне. И только Дин хотел достать из кармана беляш и передохнуть, как Стефан подпрыгнул.
- Смотри! – воскликнул он, указав пальцем вдаль.
В промозглой тьме виднелся костер, как крохотная яркая точка на черном холсте ночи.
Стараясь не шуршать и не дышать, не чавкать и не сопеть, путники прокрались по тропе к извилистой дороге, усыпанной камнями, к землянке.
- Выйду ночью в поле с конем, - пропел тоненький женский голос.
Дин посинел от страха.
- Ночкой темной тихо пойдем, - отозвался хор мужских голосов.
Стефан, достав из кармана пластмассовую вилку (да, во всем, что касалось самозащиты, Стефан был идиотом), и прокрался еще ближе.
Пение становилось громче. Дин от волнения едва не поперхнулся беляшом.
И, на свою беду, поперхнулся-таки.
Пение стихло.
- Клаус? – кликнул девичий голос, еще недавно певший песню про коня. – Клаус, это ты?
Стефан, увидев, что сидящие у костра мужчины потянулись за длинными палками, понял, что конспирация провалена. Ничего не оставалось, как выйти из укрытия.
- Мы друзья Клауса, - сказал Стефан и, вылезая из-под куста, поднял руки вверх.
Но, глянув на девушку, приблизившуюся к нему, отпрыгнул назад, повалив на землю Винчестера.
- ТЫ?
- Ты? – ужаснулась девушка.
- Хуясь, - только и протянул Стефан.
Винчестер, не понимая ровным счетом ничего, оглядел девицу, напугавшую библиотекаря. Это была странного вида особа, одетая в нарядный сарафан и красные сапожки, а кокошник, подрагивающий на ее голове, очень уж аутентично сочетался с длинной белокурой косой.
- Так она ж у тебя на свадьбе была, - ойкнул трудовик, смутно припоминая девушку.
- Что ты здесь делаешь, Ребекка? – спросил Стефан и, глянув на двух мужчин, одетых в льняные косоворотки, кивнул. – Элайджа, Кол, рад видеть.
Ребекка Майклсон, жестом пригласив гостей присесть к костру, поправила кокошник на голове (одевал ее явно Клаус) и села рядом.
- Элайджа, я думал ты погиб, - произнес Стефан.
- Негоже тебе, отрок, думать, аки самый разумный здесь, - пробасил Элайджа. – Коли пришел к костру, слово молви.
- Я чего-то не понимаю, - простонал Винчестер.
- Это – родня Клауса, - шепнул Стефан. – Но что вы здесь делаете?
- Где Клаус? – в свою очередь спросил Кол.
- В следственном изоляторе «Азкабан».
Ребекка картинно прижала руки ко рту.
- На Хогвартс нападает маньяк, - сказал Дин. – Вы же знаете о Хогвартсе?
- Знамо дело, - произнес Элайджа. – Знаю, знаю, Никлаус давеча сказывал о супостате лихом, что пол хогвартский топчет.
- То есть, это не вы – маньяки? – Из Дина был парламентер, как из говна пуля.
Майклсоны взглянули на него, как на идиота.
- Почто ты, отрок, тупой, аки пень? – крикнул Кол.
Ребекка, единственная, кто изъяснялась на понятный Винчестеру мотив, осадила братьев и, подсев к нему, произнесла:
- Да как бы мы смогли из человека камень сделать? Максимум фарш. Нет, тут другое лихо. Супостат родился в замке, а мы лишь с гастролями там выступали.
- С гастролями?
Ребекка глубоко вздохнула и начала свой интереснейший рассказ.
- Были мы вокально-инструментальным ансамблем, причем талантливым, на Евровидение даже один раз ездили, правда на сцену нас не пустили, но то такое... Все как полагается: Клаус пел, Элайджа на балалайке играл, Кол – на гармошке, а я на гуслях брынчала.
Кол подкинул в костер несколько веточек и закивал.
- Пришел к нам как-то в гримерку мужик с бородой, назвался директором Хогвартса, - продолжила Ребекка, накинув на плечи пуховой платок. – Предложил в Хогвартсе выступить, мол, культурный уровень там прихрамывает. А мы и согласились, денег-то нам немерено отвалили. Эх, знали бы мы, что нам боком эта затея выйдет.
- Это как?
- Шесть концертов дали, публика очень довольна была. Но вот напасть: какая-то сволочь начала на детей нападать. Ну и начали на нас косо глядеть. Я говорила Никлаусу, мол, уезжать надо, но он сказал, что романсы ему дороже безопасности.
И однажды ворвался к нему в гримерку какой-то цыганенок. И орать начал, что знает все, сейчас всех сдаст. А было это в аккурат после того, как одна наркоманка в туалете померла. Вот на нас это дело и повесили, а все потому, что не вовремя мы с концертами подоспели.
Стефан сочувственно повесил голову.
- А Никлаус, дабы нас всех в каземате не заперли, сам во всем и сознался, - подытожил Элайджа. – Так и сказал: «Бегите, родичи, даст Бог, свидимся».
Дин, промокнув футболкой мокрые от слез глаза, всхлипнул.
- Отмотал в СИЗО двенадцать лет, за серийные убийства, - вздохнула Ребекка. – Но не сломался. Песни новые подхватил, а когда вышел, мы «Владимирский централ» даже у мэра на дне рождения исполняли. И вот опять брата нашего повязали.
- Нехристи богогадские, - выплюнул Кол. – Не мы детишек убивали. Не по-человечьи это.
Не поверить Майклсонам было невозможно. Ясные очи Ребекки смотрели так заискивающе, что Стефан окончательно уверился в том, что Клауса подставили.
- И давно вы здесь? – поинтересовался Стефан, оглядев землянку, белье на веревке и гарцующего вороного коня на поляне.
- Как Клаус в замке осел, так мы сюда и пробрались, - пояснила Ребекка. – Мне бы жениха искать, а то в девках засиделась, а я здесь кукую.
Глаза Дина загорелись, как два маяка.
- Слушайте, барышня, - сказал трудовик. – Брат у меня есть. Вот как для вас рожденный.
- Кто такой? – всполошился Элайджа.
- Повар. Да они с Ребеккой будут как Василиса Прекрасная и Иван-дурак!
- Эка благодать! – обрадовался Кол. – Слыхала, сестрица? Недолго тебе девкой просиживать, косу девичью отращивать!
Вроде все остались довольны, но Стефан все-таки нервничал. Вот Ребекка уже угощает их кисельком да пряниками сусальными, а на душе все равно неспокойно.
- Ну мы пойдем, пожалуй, - сказал библиотекарь, встав на ноги. – Рад был свидеться. Спасибо за информацию...
- И за пряники, - поддакнул Винчестер.
- Куда это путь держать собрались? – Элайджа тоже поднялся с коряги, на которой сидел. – Мы с братцем и сестрицей уж поди пять лет никому концерт не давали.
- Нет, спасибо, - улыбнулся Стефан, попятившись назад.
- Братец, подай-ка гусли и балалайку! – крикнула Ребекка. – Отчего ж не петь, коли душа поет!
- Бежим, - прошептал Дин. – Если они поют, как Клаус, то нашим барабанным перепонкам будет жопа.
Переступив через корягу, путники засеменили в лес.
- Куда бежите, ироды! – заорал Элайджа и, схватив у Кола балалайку, ринулся за ними.
- Держи их! – верещала Ребекка, перепрыгнув через муравейник.
- Песню запевай! – кричал Кол. – Выйду ночью в поле с конем......
- ААААААААААА!!!! – заорали Винчестер и Сальваторе.
Лес казался бесконечным. Извилистые тропы, камни, корни деревьев – как же это мешало бежать. Чувствуя, как из ушей сочится кровь, Дин, как мог, пытался заткнуть уши шишками, но голос Майклсонов был могуч и суров.
- ...Ночью в поле звезд благодать... - баритон Кола, казалось, звучал где-то совсем рядом.
- Нет, - судорожно шептал Стефан. – Не надо петь!
- ...только мы с конем по полю идем...
- Душу бы продал за спасение! – взвыл Дин.
И как раз вовремя.
В лесной глуши заревел мощный мотор и вдруг, изрядно помяв кусты, из чащи выехала блестящая, а потому неповторимая, Шевроле Импала 1967 года выпуска.
- Детка, - прошептал Дин, кинувшись к машине. – Но кто...
- Запрыгивайте, быстро! – из окна машины высунулся невысокий человечек, более известный Дину, как Король Ада.
Пение становилось все громче, и Дин, толкнув Стефана на заднее сидение Импалы, плюхнулся рядом и, заорал:
- ЖМИ НА ГАЗ, КРОУЛИ!
Кроули, с силой надавив на педаль газа, успел высунуть в окно руку с вытянутым средним пальцем и продемонстрировать его Элайдже, уже выбежавшему на поляну.
- НЕТ!!! – сокрушенно прокричал Элайджа, рухнув на колени.
Обидно, что не говори. Зрители сбежали с концерта.
Дин, откинувшись на спинку сидения, блаженно вздохнул.
- Кроули, ты просто космос.
- Да, я такой, - покраснел демон.
- Но я думал, ты продаешь осветительные приборы «Маруся», - произнес Стефан.
- Как видите, еще подрабатываю таксистом. Ну что, может радио включить?
- НЕ НАДО!

До замка доехали без происшествий и, отсыпав Кроули жменю монет, слезно попрощались. Импала снова укатила в Запретный лес.
Дин, тяжело вздохнув, шагнул в теплый холл. Усталость сбивала с ног, а в голове все еще звучало пение любимой песни генералиссимуса семьей Клауса Майклсона.
- Ну и зачем Клаус послал нас в лес? – выдохнул Дин. – Его родня едва не лишила нас слуха.
- Он хотел сказать, что никогда не открывал Тайную комнату, - пояснил Стефан. – И я верю ему.