Сверхъестественный дневник сумеречного Хогвартса 3.Революция.

Глава 17.

  - Что-то я неуверенно себя чувствую, - просипел Деймон, внимательно разглядывая в зеркало результат Оборотного компота – лицо Шерлока Холмса. – Какая же у меня страшная рожа.
Винчестер же, нагло улыбаясь Плаксе Миртл, закивал и, уже переодевшись в одежду Джона Ватсона, приглаживал волосы.
- Стерва! – заорал Деймон, натягивая на голое тело плащ Холмса. – Выходи, пора работать!
- Я...ой нет... идите без меня, - булькнула Гермиона. – Я тут пока поблюю.
- Стерва, мы знаем, что Северус очень плохо выглядит.
- Идите! У вас всего час!
Переглянувшись друг с другом, трудовик и военрук пожали плечами и послушно вышли из туалета.
- Спокойно, - сказал Деймон, путаясь в длинном плаще. – Ведем себя естественно.
И, гордо расправив плечи, самозванец, скрывающийся под личиной профессора Холмса, спустился вниз по лестнице, в допросную. Дин, набив рот жвачкой, громко чавкал, заверяя всех проходящих мимо студентов, что Джон Ватсон – редкостное быдло.
Едва не грохнувшись в обморок из-за пристального взгляда повара, Дин невозмутимо прошагал в кладовую, служившую допросной, а Деймон, стыбрив со стола сосиску и веточку петрушки, многозначительно кивнул поварятам и зашел следом.
Люциус Малфой сидел на перевернутом ведре и гневно пристукивал по полу ногой. Завидев лже-сыщиков, он закатил глаза и раскинул руки.
- Я вас, уроды, два часа уже жду, две банки тушенки приговорил в ожидании, а вы, судя по всему, не спешили! – возмутился старший Малфой.
- Закрой хлебальник, - сказал Деймон. – Вазоеб проклятый.
Люциус оскорбился до глубины души.
- Мистер Холмс, вы не то говорите, - процедил он. – Давайте сразу к делу и я пойду.
- Куда ты пойдешь? На склад фарфоровых изделий в поисках подруги на ночь?
- Мистер Холмс!
- И в кого твой сын такая няшка? Стыдоба! – гаркнул Дин, сев на хлипкий стул. – Ну, хватит титьки мять, перейдем к допросу.
Люциус дураком не был. Разительные изменения в поведении манерного детектива и скромного доктора не ускользнули от пытливого малфоевского взгляда.
- Мистер Холмс, а чем это от вас пахнет? – вкрадчиво спросил Люциус. – Никак самогоном! Вы же не пьете.
- С вами не пить невозможно. Я живу в одном замке с маньяком и вазолюбцем.
- Да начинайте уже! – рявкнул Люциус.
Деймон походив из стороны в сторону, для создания эффекта напряжения, вдруг навис над Малфоем, как грозная туча зла, и, глядя тому прямо в глаза, процедил:
- Что ты знаешь о Тайной комнате?
- Вы имеете в виду Тайный погреб? – икнул Люциус.
- АГА! – рявкнул Дин. – Откуда ты знаешь, как называли комнату в документации?
- Да все знают, нам Дамблдор же говорил!
- Мать моя женщина, - ахнул Дин, он же Ватсон. – И, правда.
Но Деймон, он же Шерлок, не сдавался.
- Кто открыл комнату?
- Хуй его знает. Одно могу сказать, комнату открывали и раньше.
- Етить колотить! – воскликнул Деймон.
Люциус ощутимо напрягся. Видимо, из уст профессора дедукции в принципе не могли вылететь эти слова, а Деймон очень рисковал к херам подорвать всю скрытность и весь план.
- Сударь, не соизволите ли оповестить меня и моего товарища любезного о лихом месте, Тайной комнате именуемом, с целью искоренения супостата проклятого из стен замка благословенного? – мигом исправился Деймон.
«А нет, все в порядке» - успокоился Люциус и тут же смилостивился.
- Рассказывал мне дед мой, как комнату еще при Сталине открывали, - поведал Люциус, чопорно подняв чашку чая. – И тогда блудница какая-то концы отдала.
- Кому отдала? – не понял Дин.
- Это фразеологизм, друг мой, - сухо сказал Люциус. – Тело несчастной нашли в сортире. И после этого маньячина успокоился. Вплоть до этого года.
- Какую блудницу? – поинтересовался Деймон.
- Имя этой юной девы забыто, - вздохнул Люциус. – Одно знаю, очень она...распутной была. Сдается мне, корнеты, в этом году еще одна жизнь прервется. Грешу на то, что Грейнджер будет следующей.
- Не пизди, сука белобрысая! – вскинулся Деймон, залепив Малфою звонкого леща. – Стерва сама любого маньяка порешить сможет!
- Что с вами, любезный? – вскинул брови Люциус. – Это лишь предположение.
Дин шумно отхлебнул кисельку из кружки, заглушив этими звуками мат Деймона.
- Вам, сударь, больше нечего нам рассказать?
- Более ничего не знаю, - подтвердил Люциус. – А сейчас, разрешите откланяться, ждут дела в синдикате.
- Конечно, конечно, - закивал Деймон. – Святое дело.
Люциус, накинув на плечи длинную песцовую шубу, вальяжно вышел из допросной.
- Мне кажется, он гей, - шепнул Дин.
- Гей – это Эдик. А это – пидорас редкостный. Ладно, пошли в сортир, а то чую, скоро рожа Холмса сменится моей добродушной физиономией.

* * *

- Стерва! – крикнул Деймон, уже вернувший себе прежний облик. – Вылазь, стерва! Мы столько всего узнали.
- Пиздуйте, профессор! – орала Гермиона из кабинки. – Волосы Снейпа – хуже Пургена в селедочно-кефирном коктейле!
Дин, уже переодевшись в свой обычный спортивный костюм, робко постучался в двери кабинки. Но вместо ответа, из нее вылетела Плакса Миртл, похотливое приведение туалета.
- Там такое! В рот мне ноги! – покачала головой она.
- Стерва, открой, - потребовал Деймон. – Я хочу это видеть.
- Никогда, никогда не мешайте с зельями волосы Северуса Снейпа, - несчастно сказала Гермиона, открыв двери.
Дин перекрестился, а Деймон захохотал.
Все, что дал стерве Оборотный компот – кустистые черные брови и сальные волосы.
- Стерва, давай сэлфи сделаем, - предложил Деймон.
- Уйдите, садисты. Я иду в больничку. А с вас, кстати, пятерки по трудам и военной дисциплине, - сказала Гермиона и, спрятав волосы под полиэтиленовый пакет, помчалась в больничное крыло.
Деймон ушел следом, неспешно и даже счастливо. План удался, в этом, конечно, заслуга Грейнджер. Но и не стоит забывать о самоотверженных и находчивых профессорах, великолепно сыгравших роль детективов.
Дин закрутил подтекающий кран и, вылив в раковину остатки компота, обернулся к призраку.
- Думаю, нам больше не стоит встречаться.
Миртл потерла ладошкой лоб и, нахмурив бровки, присела на унитаз.
- Я - охотник на нечисть.
- Ты не говорил, - произнесла Миртл. – Я думала, ты обычный трудовик.
- Трудовики не бывают обычными, - сказал Дин. – Теперь ты знаешь правду. Надеюсь, ты простишь меня.
- Я буду ждать тебя здесь, - пообещала Миртл. – В этом туалете. Когда ты умрешь, мы навеки будем вместе. Как король и королева. Как хранители туалетной бумаги и ёршиков.
- Нет. – Дин, театрально отвернувшись, посмотрел в окно. – Мы не сможем любить друг друга как раньше. Я найду себе другую женщину. Возможно, даже живую...
Развернувшись к двери, Дин зашагал прочь, оставив привидение сидеть на унитазе. Но, как и следовало ожидать, у самого выхода Винчестер остановился и, не оборачиваясь, закончил свою фразу:
- ... но я всегда буду любить тебя, Миртл.
И, не дав призраку и слова сказать, захлопнул дверь.