Уголек в пепле

29: Лайя

– Можно?

Мои мысли все еще занимал Кинан, и я вздрогнула, когда увидела рядом парня-кочевника. В первый миг я лишь безмолвно смотрела на него.

– Не хотела бы ты потанцевать? – предложил он, протягивая руку. Низко надвинутый капюшон скрывал его глаза, но губы изогнулись в улыбке.

– Мм... я... – Сейчас, когда я отчиталась перед Мэйзеном, нам с Иззи следовало немедленно вернуться в Блэклиф. Рассветет только через несколько часов, но не стоило рисковать. Не хотелось, чтоб нас поймали.

– А... рыжий, – парень улыбнулся, – он твой... муж?

– Что? Нет!

– Жених?

– Нет, не жених.

– Возлюбленный? – парень многозначительно поднял бровь.

Мое лицо зарделось.

– Он – мой... мой друг.

– Тогда о чем беспокоиться? – парень улыбнулся, и в его глазах вспыхнул коварный огонек. Я заметила, что улыбаюсь ему в ответ. Я оглянулась через плечо, нашла Иззи – она беседовала с серьезным на вид парнем-книжником. Он что-то сказал, и она засмеялась. И впервые ее руки не тянулись к повязке на глазу. Поймав мой взгляд, она посмотрела на меня, затем на парня-кочевника и выгнула бровь. Мое лицо снова окатила горячая волна. Один танец не причинит вреда, а потом мы сразу уйдем.

Скрипки запели мелодичную балладу, я кивнула, и кочевник взял мои руки так уверенно, словно мы с ним – давние друзья. Несмотря на высокий рост и ширину плеч, вел он с легкой и вместе с тем чувственной грацией. Подняв глаза, я увидела, что он смотрит на меня сверху вниз. На его губах блуждала легкая улыбка. Дыхание у меня перехватило, и я стала придумывать, что бы такое сказать.

– Ты говоришь не так, как кочевники. – Это довольно нейтрально. – У тебя почти нет акцента.

И хотя его глаза были темными, как у книжников, лицо было волевым и гордым.

– На самом деле ты и не выглядишь, как они.

– Могу сказать что-нибудь на садэйском, если хочешь. – Он приблизил свои губы к моему уху, и его дыхание вызвало у меня приятную дрожь. – Меная эс пулан дила деканала.

Я вздохнула. Неудивительно, что кочевники могут продать что угодно. Его голос, теплый и глубокий, напоминал летний мед, капающий с пчелиных сот.