За гранью понимания

Часть 4

- Сегодня твой счастливый день, принц.
Ага, как же. Разве с ним может быть «счастливый день»? Конечно, они едва знакомы, но Томас уже готов был душу продать, лишь бы оказаться подальше от этого парня с ужасающим взглядом. Вообще-то Сангстер не отрицал, что это амплуа весьма шло Дилану, он был весь такой секси-шмекси, как сказал бы Колтон, но это также пугало до чертиков. Неужели знакомство с новой планетой обязательно начнется с того, что блондин узнает, сколько яда может источить один человек? И человек ли? Что-то парень сомневается, будто все жители Юпитера такие же смертные, как и земляне. Смешно, он уже не причисляет себя к «землянам». До смерти смешно прям.
- Начну с того, что я ненавижу, когда меня не слушают, - послышался рядом раздраженный рык советника. Томас на это только закатил глаза:
- Такое ощущение, что тебе вообще что-то нравится. В жизни не встречал человека хуже тебя.
- Это мне так льстит, даже не представляешь.
О'Брайен вновь пожалел, что влез в эту авантюру. Терпеть он не мог таких языкастых, которые потом бегут и жалуются королеве на него. Ох, простите, а ему что, нужно терпеть эту наглость? Ни за что.
- Итак, я могу продолжить?
Сангстер кивнул, отводя взгляд. М-да, задатки принца все еще не просыпаются. Но это, впрочем, только на руку Дилану.
- Сегодня твой счастливый день, Томас, по двум причинам. Во-первых, я покажу тебе этот мир, твою историческую Родину, скажем так. А во-вторых, ты можешь задавать любые вопросы, я постараюсь на них ответить. Желательно, чтобы они не были идиотскими, у меня на них аллергия.
Советник любил улыбаться с холодком, от которого обычно фрейлины полузадушенно охали, а лакеи шумно сглатывали. Но, кажется, на молодого человека это особо не подействовало, потому что он даже попытался улыбнуться в ответ. Смельчак, чтоб его. Что ж, Дилан согласен на вооруженный нейтралитет. Ради Бога, он вообще существо мирное! Если, конечно, его не выводят из себя.
- Ммм, первый вопрос можно? – немного неуверенно поинтересовался принц, идя вслед за парнем по длинным коридорам.
- Задавай. Только не...
- Идиотские, я понял! В общем, ты человек?
О'Брайен не мог понять, почему этот вопрос входит в категорию «не идиотских вопросов»? Или это он не может угнаться за великим сознанием Его Высочества? Аж смешно.
- В смысле, как бы так выразиться... - тут же затараторил блондин, не желая навлечь на себя гнев советника. – На Земле люди доживают в среднем до восьмидесяти, может, поменьше. А вы?
- Что ж, кажется, я понял суть твоего, несомненно, важного вопроса, - как всегда с иронией начал Дилан. – Все жители шести планет, исключая Землю, Меркурий и Плутон, также считаются людьми. Однако наш генетический код на несколько ступеней выше, чем тот же земной. Наш организм гораздо сильнее, иммунная система очень редко дает «сбои», и клетки стареют медленнее. В общем и целом, мы считаемся высшими существами, но никак не Богами, если ты так мог подумать. В среднем наши жители доживают лет до девятисот.
Сангстер от удивления раскрыл рот. Девятьсот лет. Господи, девятьсот лет! Это же в десять раз превышает срок жизни людей!
- Царская династия обычно доживает до тысячи и больше.
- Вау, - наконец, выдавил блондин, поравнявшись с советником. – И я могу дожить до... тысячи?
- Легко, - пожал плечами Дилан. – Кстати, этот вопрос сейчас был идиотским.
Но Томас и не подумал огрызнуться, он напряженно думал, что он, черт возьми, относится к рангу высших существ! Высших. Существ. Высших существ, которые доживают до тысячи лет. По-тря-са-ю-ще.
- Пользуясь твоей царской задумчивостью, я смею начать свой рассказ. Думаю, самую важную вещь о своем организме ты узнал, следуем дальше - твои способности. Твои покойные родители обладали самой разносторонней магией: и лечебной, и боевой, и прикладной. Прикладная – не входит в классификацию, она существует для удовлетворения мелких потребностей, по сути, овладев лечебной и боевой, ты автоматически становишься носителем прикладной. Как член царской династии, продолжатель рода, под моим чутким руководством ты достаточно быстро должен открыть в себе свои таланты.
А сколько самодовольства звучало в голосе советника, Колтон мог бы позавидовать. Томас вертел головой на все сто восемьдесят градусов, когда они внезапно оказались вне дворца. Как ни странно, вокруг не было ни души, лишь караульные на постах.
- Настоящая жизнь кипит за воротами, - пояснил О'Брайен, будто бы считывая мысли принца. Возможно, так оно и есть, парень уже ничему не удивится. – Если захочешь, я свожу тебя в город, но позже. Сейчас еще рано. Насчет твоей судьбы, я знаю лишь то, что последние годы своей жизни твои родители провели на Земле, когда родился ты, Изабелла сразу же предложила твоему отцу возвратиться на Юпитер. Однако Ричард отказался, заявил, что исполняет предсмертную волю своей жены. Вскоре умер и он сам.
Сангстеру не очень-то было приятно слушать о смерти своих родителей, которых еще день назад он считал обычными людьми, как миллионы на Земле. А оно вот как сложилось... Томас поднял глаза и встретился взглядом с Диланом. Тот тут же отвел взгляд, поджав губы:
- Знаю, это не совсем удачная тема, но мне нужно, чтобы каша в твоей голове рассосалась. Для предстоящей работы нам нужна чистая голова.
И почему блондину стало легче от того, что советник немного, но понимает его? Может, не такой уж он и подонок? Люди не всегда бывают такими, какими мы их представляем. Принц уже хотел спросить, что им предстоит делать дальше, но вдруг понял, что это глупый вопрос и решил повременить с ним, дослушать Дилана. Парень тем временем завел его в шикарный сад, от которого буквально захватывало дух. Сангстер заозирался и чуть не налетел на советника, который лишь процедил что-то типа: «Осторожней», а затем сказал:
- Тебе стоит задавать вопросы, которые интересуют тебя. Разумеется, узнать все за один день просто невозможно. Постепенно ты узнаешь о Юпитере и о себе все, я тебя уверяю.
Дилан не смотрел на Томаса, он смотрел куда-то вглубь сада и думал о чем-то своем. Явно о печальном. И вообще этот человек (все-таки человек, но выше по рангу, чем землянин) казался Сангстеру таинственнее самого Шерлока Холмса. Они знакомы (если это можно так назвать) всего лишь день, но блондину вдруг показалось, что он знал этого парня раньше. Что ж, смысл попусту тратить силы и время, если можно спросить? И плевать, если этот вопрос покажется советнику дебильным.
- Почему мне кажется, что мы встречались раньше?
О'Брайен неожиданно искривил губы в ухмылке.
- Мило, что ты спросил, Томас. Хотя это довольно удивительно, что ты настолько проницателен. Ты же ведь не думаешь, что Изабелла до сего момента не интересовалась твоей жизнью на Земле? К тому же, она свято верила, что эта планета – гнездо порока, и я согласен с ней.
Молодой человек все еще не понимал. А Дилан, видимо, любил говорить загадками. И это ему чертовски шло. По скромному мнению Томаса, разумеется.
- Я присматривал за тобой, принц. Все время. Все двадцать пять лет.
Сангстер осоловело сморгнул, затем сглотнул, потом выдавил:
- Да неужели?
Дилан перевел на него взгляд, который не выражал ничего. В нем было пусто. Возможно, это означало, что советник мыслями далеко отсюда. На самом деле О'Брайен просто вспоминал, как все начиналось. Новенький на службе у королевы, он сумел в кротчайшие сроки добиться ее доверия и был удостоен самого важного задания - присматривать за принцем на Земле. Уже тогда парень узнал, насколько эта планета жестока со своими жителями, что, впрочем, не совсем ее вина. Просто люди почему-то рождаются с черствыми сердцами. На глазах у Дилана проходило все детство Томаса, вся его жизнь, все его неудачи, потери и боль. Не подумайте, что О'Брайен сейчас жалеет этого хрупкого парня, нет. Это было бы глупо, а советник далеко не такой. Разве стоило Сангстеру проходить жизненные трудности, чтобы потом видеть в глазах других одну лишь жалость? О'Брайен прекрасно понимал, почему Мириам оставила своего собственного сына на Земле, без всяких благ и радостей. Она хотела, чтобы он был сильным. Тогда Дилан думал, что обязательно скажет слова восхищения принцу, когда встретит его на Юпитере. А потом в его жизни все как-то закрутилось, завертелось и стало не до этого белобрысого чуда. Стыдно сейчас признавать, но советник гордился Томасом. Спустя двадцать пять лет все как-то стирается из памяти, с учетом того, что последние годы парень был занят другими поручениями королевы.
- Странно, что ты запомнил меня.
- Я не... не запомнил, - немного стушевался Сангстер. – Я просто почувствовал, что... знаю. Особенно, когда ты вот так задумчиво смотришь вдаль. Это просто кажется мне знакомым. Как и весь этот мир, хотя я ни разу здесь не был.
- Это нормально. Значит, еще не все потеряно. Еще есть вопросы?
О'Брайен вдруг снова стал тем засранцем, которого ничего не интересует, кроме самого себя. Это начинало казаться блондину странным. Зачем казаться хуже, чем мы есть? Разве это не глупо?
- Почему ты?
- Это просто смешно, - фыркнул советник, скрещивая руки на груди. – Потому что королева попросила. И я не мог ей отказать. Но уж точно не из особой любви к принцам.
Интересно, а чем это он, Томас, не угодил ему? Слишком худой? Высокий? Молодой? В конце-то концов, сколько Дилану лет?!
- А сколько тебе лет?
О'Брайена начинала пугать эта привычка принца переходить с темы на тему так быстро. Обычно все позволяют себе еще немножечко пообижаться на него, плохого Дилана. Ну, кроме Уиллы. Она никогда на него не обижается, только обещает скинуть его к Аиду, но это она любя. Определенно.
- Я не настолько стар, как ты удумаешь, - лаконично ответил советник. Блондин замолк, на минуту давая себе и парню передышку. Что ж, по мнению Сангстера, Дилан не лучший вариант для его советника или кем он там ему приходится. Слишком угрюм и саркастичен. Слишком для него, Томаса.
- Значит, старый, - зачем-то прошептал принц, приподнимая уголок губ, за что заработал испепеляющий взгляд. Однако была в советнике одна хорошая черта: он был прекрасен в своем гневе, Томас клянется всей планетой Земля. И лучше бы О'Брайен не умел читать мысли...