Я завещаю тебе мир в мае

3. приключение второе: самое чистое, что есть в мире

Через два дня в мое окно опять постучали. Фрэнк был немного не вовремя, потому что я готовился к своему экзамену по французскому, но на этот раз он пришел не в два часа ночи, а всего лишь в четыре вечера, и уже за это я был ему благодарен. 

-Ты знаешь, что есть такая штука, как дверь, и ты мог бы господи, что ты тут делаешь в такой ливень?! 

Он снова стоял перед моим окном, снова широко улыбался, снова собирался меня во что-то втянуть, и он был промокший до нитки, по его лицу стекали капельки воды, а он, боже, все равно улыбался, а за его спиной проливной дождь разбивался об асфальт. 

-Пошли гулять? – беззаботно спросил он. 

-Сейчас? – тупо переспросил я. 

-Ага. 

-Но там дождь. 

-Вот именно поэтому прямо сейчас. 

-Мои родители сидят внизу, они меня никуда не выпустят! 

-Вылезай ко мне через окно! 

И что мне оставалось делать? На улице был проливной дождь, в моей комнате было сухо и тепло, Фрэнк Айеро был бледным, промокшим и счастливым, и я безумно хотел пойти с ним. 

-Могу я хотя бы толстовку надеть? – спросил я, соглашаясь на все, что бы он теперь ни придумал. 

-Нет! – радостно ответил Фрэнк. 

Я тяжело вздохнул, открыл пошире окно и вылез к нему, как я был – в тонкой футболке, пижамных штанах и домашних тапочках, и холодный майский дождь тут же обволок меня со всех сторон, заставляя мелко дрожать, но Фрэнк выглядел таким невероятным со счастливой улыбкой на посиневших губах, что я забыл обо всем на свете. 

Он быстро схватил меня за руку, и мы побежали вперед: сквозь туман дождя, разбивая лужи на асфальте, он в кедах, я в – тапочках, капли на моей коже были холодными, его ладонь – горячей, в моей комнате была куча еще невыученных уроков, а я был – свободным. 

Я просто бежал за ним, крепко сжимая его руку в своей, понимая, что это, наверное, то, чего мне так давно хотелось. Я никогда не жаловался, потому что я никогда всерьез об этом не задумывался. Но вот я бежал – под холодным и свежим дождем и понимал, насколько пыльной, потной и душной была моя жизнь. Моя жизнь была знойной пустыней, а Фрэнки был чистым и свежим дождем, и я держал его за руку, пока он куда-то бежал, и я без слов бежал за ним. 

Он привел меня на набережную, такую же холодную и совершенно безлюдную, и так же уверенно он потащил меня прямо к воде. Я говорил что-то, но из-за шума дождя ничего не было слышно, и он упорно шел вперед, и когда мы стояли по пояс в реке, он с силой плюхнулся в воду, окатив меня ледяной волной. 

Я бы возмутился, но я и так был насквозь промокший, а Фрэнк снова засмеялся, и он опять выглядел ошеломляюще… свободным, и я засмеялся вместе с ним, тоже брызгаясь, и, что-то прокричав, он запрыгнул на меня, и мы оба повалились в воду. 

-Джерард! – громко выкрикнул Фрэнк, пытаясь перекричать шум дождя. 

-Что? – крикнул в ответ я. 

Он указал рукой в сторону. 

-Твоя тапка уплывает! 

Он опять засмеялся. Я никогда не видел таких искренне счастливых людей. Он мелко дрожал от холода и продолжал прыгать в воде, брызгаясь и громко смеясь, и мне казалось, что в его детских глазах цвета ореха я видел саму жизнь. 

Мы купались еще минут десять, пока ноги совсем не закоченели от холода, а дождь не закончился. Фрэнк быстро вылез на берег, абсолютно промокший, и я вылез следом за ним. И мы пошли обратно домой, вступая в глубокие лужи и громко смеясь, потому что его ботинки смешно хлюпали, а я вообще был в одном тонком, мокром тапочке.