Я завещаю тебе мир в мае

10.скажи хоть что-нибудь

Прошло уже больше недели, а он все не появлялся. Я честно пытался не думать о том, что он мог уехать и не попрощаться, но только от одной мысли о том, что я его больше никогда не увижу, бросало в холодный пот. 

Я не верил, что он мог так со мной поступить, но тем не менее в восемь утра в пятницу вместо того, чтобы быть в школе, я шел к дому Фрэнка, и мое сердце бешено колотилось. 

Мне открыла дверь очень худая и бледная женщина. Ее глаза были покрасневшими, а в руках она сжимала белый платок. 

-Миссис Айеро? – взволновано спросил я. 

-Да, – ласково ответила она, тепло улыбаясь. 

-Я… я друг Фрэнка. 

-О, – она снова по-доброму улыбнулась мне, – ты пришел выразить свои соболезнования?

-Ч-что? 

На секунду она показалась удивленной, но потом черты ее лица смягчились, будто она что-то вспомнила, и миссис Айеро снова улыбнулась, печально, по-матерински и с каплей сочувствия. 

-Ты, наверное, Джерард, – мягко сказала она. 

-Да, – ответил я, отказываясь принимать то, что было прямо передо мной. 

-Фрэнки говорил, что ты можешь зайти. Он сказал, чтобы ты поднялся к нему в комнату, там лежит письмо для тебя. 

-Где? – я шумно сглотнул. 

-Второй этаж, третья дверь. 

Я бросился мимо нее в прихожую, вверх по лестнице, в обуви, не спросив разрешения, но она даже не окликнула меня. 

Сделав глубокий вдох, я вошел в его комнату, закрывая за собой дверь, и тут же шум дома и улицы сменился мягкой тишиной, наполненной запахом мятной жвачки, фруктового шампуня и мая. На небольшом письменном столе лежал белый конверт. Дрожащими руками я достал письмо, и мой взгляд упал на его неровный почерк. 

Это было страшнее чем больно. 

Мир рухнул. 

Лейкемия. 

Легкие сдавил раскаленный воздух. 

Он умер. 

Сжав в руках письмо, я выбежал из комнаты, сшибая что-то по пути, пролетел мимо миссис Айеро, вырываясь из этого дома на свежий воздух, дышать, мне нужно было дышать. 

Он умер.

Я бежал, не чувствуя себя. Я запинался, падал, царапался, поднимался и снова бежал. Я не верил. Это неправда. 

Я прибежал в пустой дом, швыряя свою сумку в стену и роняя стулья. Мне нужно было что-то сделать. Мне нужно было куда-то деть себя. Я сходил с ума, я плакал и кричал, потому что я не мог не делать ничего, я хотел куда-то идти, что-то сделать, только найти его, только посмотреть на него, только коснуться его, только хотя бы знать, что где-то в этом мире есть Фрэнк Айеро. 

Я разбил тарелки, вазу, разорвал подушку, я кричал и просил, а он не появлялся. Я плакал и царапал стены, а он все равно не приходил ко мне, я не видел его, я не чувствовал его, я не знал, где он, я не мог найти его. Мне нужно было, мне нужно было найти его, я так хотел что-то сделать, но я только плакал и кричал, хватаясь за живот от жгучей боли внутри, потому что я не верил в это и не чувствовал его. 

Я бил кулаками по полу, но этот гребаный мир не возвращал мне его. Я рвал и разбивал, все что попадалось мне под руку, но я все еще был один. 

Он не мог, думал я. 

Он не умер, думал я. 

Но его не было.