Вчера я умру

Глава 42.

Послышался оглушительный вой сирены, и лампы над головой замигали кроваво-красным цветом. Громкоговорители, проведённые в комнаты, оповестили о том, что всем нужно собраться в Зале Собраний на уровне «С».

Я уже предполагала, что это значит, но совсем, совсем не хотела об этом думать. Пусть всё откажется страшным сном и не более. Пусть я проснусь у себя дома, в тёплой постели, и пойму, что ничего этого не было. Я хочу, чтобы всё это было лишь чёртовым сном!..

- Это может быть опасно? – спросила я, переводя испуганный взгляд на брата.

- Это уже опасно. Никто не знает, что взбредёт в голову Александру, и какой приказ он отдаст. Всё может закончится уже сегодня, и... и для многих гондоловцев и отступников сегодняшняя ночь будет последней.

- Не говори так, чёрт, пожалуйста... Никто не умрёт!

- Per la volontà di Dio tutto, tesoro*. Нам остаётся только надеяться и выполнять приказы.

***

Гондоловцы ввалились в Зал Собраний и их построили во множество колонн. Я шла вслед за Денисом, и мы, остановившись, встали в самом дальнем углу Зала, который совершенно не было видно с трибуны. Кто-то постучал молоточком по железу и все сразу затихли, а голос Александра эхом разлетелся по залу:

- Друзья мои, люди мои! Сегодня ночью будет решена судьба «Гондолы». Мы выступим против Отступников, против тех, кого мы вырастили и тех, кто предал нас. Против Станислава Майорова и против его сторонников. И мы должны одержать победу, во что бы то ни стало. Я желаю вам удачи, друзья мои. И пусть ни один Отступник не очернит вашего гордого имени – Гондоловец!

Я практически не слушала, но моё внимание было приковано к свернувшейся на полу фигуре в противоположном углу зала. Среди стоящих колоннами солдатов я не могла видеть ясно, но фигура явно была мужская. Накрытая мешковиной, она, наверное, уже не дышала. Мужчина был худым. Из-под мешковины выглядывали грязные драные брюки и нога в запёкшейся крови.

- На что ты смотришь? – шепнул Денис мне на ухо. Тёплое дыхание обожгло замёрзшую кожу.

Я кивнула на противоположный угол зала и брат, присмотревшись, тихо выругался. Наши с ним голоса потерялись в шуме, исходящем от пары сотен гондоловцев, спешащих покинуть зал и Денис, воспользовавшись отсутствием внимания, достал из кармана прихваченной куртки связку ключей и открыл какую-то дверь прямо за нами. А потом, силой впихнув меня туда, зашел сам и закрыл дверь с внутренней стороны. Мы оказались погруженными в темноту, а в воздухе витал запах плесени.