Вчера я умру

Глава 33.

***

- Ты подозрительно веселая, - замечает папа, когда мы сидим за кухонным столом, поедая приготовленную мной курицу с овощами. В ответ я усмехаюсь. – И щедрая. Это никогда не было свойственно тебе. Что-то изменилось. - Владимир внимательно смотрит на меня с другого конца стола, отправляя в рот очередной кусок курицы.

- Ничего не изменилось, пап, - отнекиваюсь я, пропуская разглагольствования на тему «Я просто отпустила своё прошлое, и теперь мне значительно легче». – Я просто-напросто не хочу, чтобы ты ненароком спалил квартиру в процессе готовки. Ну, либо пребывание в «Гондоле» пошло мне на пользу, в чём я очень сильно сомневаюсь.

- Я бы не спалил кухню, - обиженно выдаёт папа. Я усмехаюсь. Мне всегда нравилось вот так вот сидеть с папой и болтать о чем-нибудь забавном. Теперь мы старательно избегали темы «Гондолы», Ольги, Стаса и всего того, что могло заставить нас обоих чувствовать себя не в своей тарелке. Мы просто предпочитали отмалчиваться, продолжая, как ни в чём небывало жить жизнью самых обыкновенных отца и дочери.

- Ну, если питался бы «Роллтоном», тогда всё осталось бы целым, - киваю. - Держу пари, всё это время на кухне хозяйничала либо соседка, либо Наталья, - я поднимаю брови, произнося имя женщины и нарочно растягивая его на втором слоге. Папа внезапно начинает смеяться, чего я точно не ожидала. Я удивлённо смотрю на него и в итоге сама не удерживаюсь от смешка.

- Наталья собрала чемоданы в тот же вечер, когда твои друзья устроили стрельбу под дверью в нашей городской квартире. Она сказала что-то вроде «Моя дочь-гопница когда-нибудь убьёт её», - он усмехнулся. – Эта чудачка даже не стала меня слушать, просто собрала чемоданы и укатила к матери. Это всё, что я знаю.

- Ну, она никогда мне не нравилась, - я пожимаю плечами и несу грязные тарелки к раковине, пока папа вытирает со стола крошки и наливает чай. - Поэтому я не слишком расстроена. По-моему, ей нужны были только деньги и всё, - я вываливаю на него своё мнение, и он кивает. Я наперёд знаю папины мысли. Сейчас он думает, что он неудачник и что ему никогда не везло с женщинами. Да, судя по его болезненному выражению лица, он так и думает.

Вытираю руки полотенцем, подхожу к папе и обнимаю его:

- Пап, не кисни. Я больше никуда не уйду, - обещаю я, и Владимир улыбнулся.