5 seconds of death.

Preface.

— Эй, Хлоя, спрячь этикетку! – шёпотом говорю я и, взяв подругу за руку, выхожу из примерочной. — Пошли, пошли, – быстрым шагом мы направляемся к выходу из бутика.
   Проходя спокойно мимо продавцов и камер видеонаблюдения, я все ещё тяну за собой подругу, не поддаваясь панике.
— Кажется, всё хорошо.
— Заткнись и шагай быстрее, – двигаемся мимо сигнализационных ворот.
   Как только я подхожу к маячку, эти чёртовы датчики начинают громко пищать.
— Твою мать! – выкрикиваю. — Бежим!
   Мы с подругой начинаем лететь к выходу из торгового центра, сбивая на пути людей. Позади слышатся крики и свисты охранников. Не замечая, какая скорость развивается от адреналина, я лишь истерически смеюсь и бегу вперёд. Сквозь стеклянные двери показывается улица. Радостно оглянувшись, я понимаю, что не вижу Хлою.
— Чёрт! – падаю.
— Опять ты, – передо мной мужчина с наручниками, поднимает за шкирку. — Cколько можно!
   Теперь мои руки связаны и мы направляемся в комнату с тонированными стёклами, где уже через секунду вижу кареглазую подругу. Мужчина толкает меня вперёд, закрывая дверь.
— Они позвонили... – по истеричному голосу Хлои понимаю, о чём идёт речь.
— Вот уроды.
— За языком следи, малолетка! – нервно произносит охранник, сидящий за мониторами.
— Да пошёл ты!

***

— На выход.
   Ежедневно одно и тоже. Делаю глубокий вдох и поднимаюсь с кровати. На стуле лежит новое платье голубого цвета.
— Уже четверг, что ли?
   Каждый четверг нам выдают чистую одежду, и сегодняшний день – не исключение. Третий месяц мы торчим в этом дурацком месте, и под "дурацким местом" я подразумеваю исправительную школу. Это что-то между тюрьмой для несовершеннолетних и лагерем. Звучит абсурдно... Не могу поверить, что всё это наказание из-за пары кроссовок и толстовки! Ну, или полного рюкзака одежды, десятка предупреждений "отправиться за решётку" и угрозами попасть в список полицейского участка. Нам всего шестнадцать, неужели азарт не может играть в пятой точке?
   Две косички, опрятное платье длины миди, кожа без капли косметики и наигранная улыбка. В очередной раз выходим из комнаты, встречаясь взглядами с остальными заключёнными, делаем пару раз вдох - выдох из утреннего ритуала осознания, что всё это не страшный сон, и уверенно идём на занятия, где нас наставляют на "путь истинный". Я ненавижу, просто НЕНАВИЖУ эту дурацкую исправительную школу!
— Хлоя Джоселин, Кира Оллфорд, немедленно к миссис Пэтч! – охранник кричит с конца коридора.
   Меняя направление идём к кабинету заместителя директора. Из-за этой женщины я буквально ненавижу своё отражение в зеркале! Здесь не дают волю на внутреннее отражение себя. Ни цветных волос, ни пирсингов, ни собственного стиля. Единственное, что позволяют оставить – татуировки. Не сводить же их, ей-богу! Меня совсем не осталось, если не брать в счёт имя и фамилию. Три месяца назад на губе красовалось чёрное колечко, а блондинистые волосы разбавлялись вишнёвыми прядями. А сейчас? Платья до колена, натуральный цвет русого, кроме двух сережек в ушах – НИЧЕГО!
   И зачем миссис Пэтч вызвала нас сейчас?
   Аккуратно стучим, ожидая разрешения войти. Тут слишком душно, несмотря на то, что окно открыто нараспашку. Краем глаза вижу, как Хлоя бледнеет, потому обхватываю её талию и подвожу ближе к источнику свежего воздуха.
— Ты чего? Хэй, – улыбка всплывает на лице сама собой. — Дыши глубже.
— Она что там, уснула?
   Пожимаю плечами и перевожу взгляд в небо. Оно такое голубое, точно цвет топаза, переливающееся от блестящих солнечных лучей. Больше всего сейчас хочется потягивать коктейль на Палм-Бич, ловить кожей загар и смеяться от глупых шуток близких нам людей. Из мыслей выбивает бумажный самолётик, прилетающий прямо в глаз!
— Ауч!
   Позади открывается дверь, в которую мы стучали минут пять. От безысходности хватаю самолётик и пихаю под платье, забегая в кабинет.