Академия оборотней. #Wattys2018

Глава 12.

Зеленые глаза. Печальные и ещё живые, впрочем, это все, что осталось в нем живого, застыли на моем лице. Но и они с каждой секундой теряют свой внутренний свет, становясь стеклянными. Я не смогла. Не сумела уберечь его. Наверное, это моя плата за то, что я вернулась с того света. "Во всем должно быть равновесие" — гласит заповедь.

— Викки!

  Мне послышалось. В шуме нарастающего ливня может показаться все, что угодно.
  Мэйсон. Мы знакомы лишь пару дней, но ты отдал жизнь за меня. Как мне жить с этой мыслью? Ведь я не заслужила подобного. В памяти всплывают открывки из учебника истории происхождения нашего вида. Там мельком говорилось, что оборотень, укусивший смертного, обращает его, теряя собственную жизнь. Черт, да я просто цепляюсь за все подряд! "Но что если это на самом деле так?" — скребёт внутренний голос. — Ты ещё можешь спасти его. Терять больше нечего." Я обращаюсь, все ещё сомневаясь в своих действиях. Нет, не то чтобы я переживала за собственную шкуру, меня беспокоит одно: услышу ли я громкий глубокий вдох после всего этого?
  Просто сделай это, Виктория. Всего один укус.
  Успокоив себя надеждой, я опускаю голову парня на землю и приземляюсь рядом. Мне никогда раньше не приходилось кусать кого-либо. Я не знаю, что мне делать. Представляю лишь, как вампиры кусают своих кормильцев. Они находят вену. Мне предстоит то же самое. Прикоснувшись гразбитыми губами к остывающей коже на шее, аккуратно прокусываю тонкую гладкую ткань. Медленно сжимаю челюсть, и в рот попадает тёплая дампирская кровь. Нашла. Не выдержав я глотаю струящуюся жидкость. В голову словно  молния ударила. Я ощущаю такую ясность и прилив сил, будто ничего и не происходило. Я словно могу обратиться ещё больше. Так и есть — резкая боль в дёснах говорит о том, что прорезается ещё пара зубов. Они растут с невероятной скоростью и тоже прокалывают бледную плоть. Между мной и Мэйсоном тянется тонкая нить, связывающая его затухающую жизнь с моей, исполненной света. Я ВИЖУ, как капля за каплей частица меня перетекает в другое тело, расходясь маленькими лучиками. И только теперь все возвращается. Клыки постепенно исчезают, как и связывающая нас нить. Она тает не оставляя следа. Я отпускаю тело из клыкастого капкана.
— Мэйсон, — когтистыми пальцами щупаю пульс. Слезы вновь наворачиваются на звериные глаза. Ничего. Совсем ничего. Ни одного удара сердца. Но хоть что-то должно же было произойти!!!
— ВИККИ!
  За дальними деревьями мелькнул луч фонаря. Нас ищут. Что я им скажу? Что гостя-вампира убили по моей вине? Что я не смогла его защитить?!
— Викки, — позвал звонкий мужской голос, но тут же осекся. — О, Господи!
  Это оказался Кристиан, друг Василисы. Он неверяще опустился на колени в красную лужу.
— Я не смогла... — навзрыд прорычала я, заглядывая в голубые глаза потерянного мороя. Мэйсон был его стражем. Я даже представить не могу, что он чувствует.
  Подоспели люди в белых халатах. Хмурый темноволосый медбрат подвинул Кристиана с места. Я отпрянула в сторону, в ужасе ожидая смертельной фразы.  Я убила его. Что я натворила?!
  После долгой томительной минуты, за которую я уже сотню раз представила свою казнь, мужчина холодно, но громко произнес:

— Есть первые признаки жизни. Забираем.

  Сердце моё остановилось. Моя отяжелевшая  голова не способна переварить эти слова.