Академия оборотней. #Wattys2018

Глава 1

Привет! Меня зовут Виктория Райкен. Моя настоящая фамилия Гарсиа. Но мне пришлось скрыть это, поскольку я хочу избежать насмешек со стороны одногруппников. В нашем мире не принято носить имя смертного. Моя мама , как мне рассказывали в детстве, была одной и нас, а вот отец... Человек. Конечно, я не одна такая, но все же. И чтоб вы поняли, о чем идёт речь — я оборотень. Да-да, вы не ослышались.
Оборотень.
Я учусь в академии Адриана Великого, о личности которого ходит много мифов и легенд. Академия скрыта могущественными чарами в глубинках Северной Дакоты. Хоть здесь и не многолюдно, некоторые смертные забредают сюда. В основном это люди с даром ясновидения, о котором они сами не подозревают. Также здесь учится моя подруга Мира Светлицкая. На английский манер её называют Марай. Она приехала из Сибири, где круглый год дожди и снег. "Тающая ледяная пустыня", так она выражается.
Смертные верят, что оборотни существуют, но никогда не видели их в живую. Сложено много мифов, в которых нас изображают как свирепых тварей с волчьей головой и светящимися в темноте глазами, перегрызающих глотки, выпивая всю кровь. Тут все спутано с легендой о вампирах. Я знаю нескольких "холодных" из академии Святого Владимира, которые уж совсем не похожи на кровопийц. Бледные и высокие, они внушают доверие и уважение. И уж явно не отвращение. Обе рассы похожи на обычных людей. У нас схожий образ жизни — спим, питаемся, дышим в конце концов. Все мы маловосприимчивы к солнечному свету. Однако, стоит заметить, что оборотни, вампиры, и отчасти алхимики, от рождения имеют более менее идеальную стройную фигуру, прекрасные волосы и чистую кожу, обладают невероятной силой, или же магическими способностями, как у мороев.
Сила оборотня проявляется не только в чувствах и силе, но и внешне. У кого-то это только цвет глаз, у кого-то уши, пятна на коже. Кицунэ имеют невидимые хвосты. У меня, как у воина, полный набор — белоснежные волчьи клыки, острые когти и большие янтарные глаза. Во мне борятся гены человека и оборотня. Поэтому я могу с лёгкостью контролировать своё обращение. Марай повезло меньше. Она чистокровный вервольф. И именно поэтому меня приставили к ней следить, чтобы она в порыве чувств не покалечила кого-нибудь.
Этот учебный год особенный для меня — мы становимся старшеклассниками. А через пару лет будет выпускной. Но сначала нужно будет сдавать экзамены и проходить испытания. Мне не терпится, в этом я гордо признаюсь. Ещё для старших классов полно привилегий: отдельный холл, где можно пообщаться вдали от галдящих малышей, отдельная столовая, но самое главное — отдельный жилой корпус.
Сегодня мы перевезли все вещи. Нам с Марай повезло — комната только на двоих. Не каждый день такая удача.
— Ты чего, не рада? — спрашивает она. — Викки!
— Конечно рада, — равнодушно улыбаюсь в ответ. — Просто... Я устала.
Марай тяжко вздохнула, будто это она устала от всего. Девушка ходит и раскладывает вещи по полочкам в шкафу. И, как всегда, все набито её шмотками, и мне достаётся маленькая тумбочка у кровати.
— Ну что ты раскисла, Викки? — озадачилась подруга. И вдруг её осенило.
— Тебе нужен парень.
— Давай лучше сходим развеемся, — говорю я, пытаясь отогнать все эти мысли. Знаю, что подруга снова позовёт парочку каких-нибудь горячих парней из выпускников, дабы не упустить попытку заинтересовать меня.
Марай громко пищит и бросается на шею.
— Наконец-то! Узнаю свою старую подругу!
В крепких объятиях валимся на кровать, и я не могу сдержать смеха. Мы так редко улыбаемся.
— Я позвоню Мэтту и Рику, — Марай довольно набирает номер своих друзей. Я панически протестовала. Нет, только не они! — Я отправила смску. Рик будет рад встретиться с тобой.
— Я рассчитывала только на нас двоих, — хмурюсь я.
Марай расхохоталась.
— Викки, тебе нужно расслабиться. Мы сходим на вечеринку выпускников, не более. Потом ты можешь уйти. Без меня.
— Ты же понимаешь, что я не могу оставить тебя одну. А ты хочешь меня подставить. Я пойду в этом, — провожу рукой по одежде.
— С ума сошла! Вот, возьми.
Она бросает рядом на кровать лоскут Вишневой ткани. Разворачиваю.
— Я не надену это, — маячу этим куском перед её глазами.
— У тебя нет выбора.
Марай права. Мне придётся тащиться с ней, ведь мы связаны клятвой. Оборотни не бросают слова на ветер. Когда меня бросили гнить на улице, Клан Светлицких принял меня к себе. И я дала обещание защищать Марай. В какой-то степени, я стала её стражем.
— А есть что-нибудь менее откровенное?
— Менее откровенными могут быть только панталоны моей прабабушки.
Я невольно рассмеялась. У нас разное мнение о красоте и моде. Смирившись со своей участью, я хватаю этот вишневый кусок и иду переодеваться. Не нравится мне это.
Наконец, поборов своё недовольство, возвращаюсь к своей подруге.
— Ты шикарна, — выдает она, после долгого немого молчания. Я стою будто в нижнем белье. Но очень приятно к телу.
— Это не я, — снова перечу я.
— Ты не видела себя в зеркале, — Марай всегда говорит то, что видит. Она не умеет врать. Не умеет. Значит, не так уж ужасно я выгляжу. Она собирает мои длинные волосы на затылке и закрепляет серебряной заколкой. — А теперь смотри.
Я заглядываю в зеркало. О, Луна! Я не верю своим глазам. Бархатное открытое платье-футляр глубокого винного цвета оттеняет и без того мою светлую кожу. Я и не знала, что это так сочетается с моими зелёными глазами. Наряд коротковат, но даже узкая юбка не затрудняет движения.
— Последний штрих, — подруга протягивает шпильки.
— Нет!
— Не спорь. Кроссовки ты не оденешь, а другой обуви у меня нет.
Скрепя зубами принимаю туфли.