Мир твоими глазами

Новое начало

Та­кого, как Се­хуна боль­ше не бу­дет в жиз­ни Ху­ан Цзы­тао, и он ни­ког­да не бу­дет ни с кем дру­гим та­ким. Это пер­вое и единс­твен­ное чувс­тво, от­да­юще­еся слад­кой болью под рёб­ра­ми сле­ва в гру­ди. Это всег­да бу­дет луч­шим, что бы­ло в жиз­ни. Их пер­вый по­целуй, та­кой не­лов­кий и не та­кой ска­зоч­ный, ка­ким его опи­сыва­ют дру­гие. Ру­ки Тао мед­ленно стя­гива­ют с Се­хуна фут­болку, про­водя по­душеч­ка­ми паль­цев по куб­кам прес­са, а гу­бами спус­ка­ет­ся ни­же и впи­ва­ет­ся по­целу­ем в неж­ную ко­жу шеи, чем вы­зыва­ет про­тяж­ный стон пар­тнё­ра.

Но вдруг Се­хун от­талки­ва­ет Цзы­тао от се­бя, быс­тро на­тяги­ва­ет фут­болку и вста­ёт, отой­дя от дру­га на нес­коль­ко ша­гов, ос­та­вив Ху­ана од­но­го.

Ки­та­ец был оша­рашен та­ким не­понят­ным по­веде­ни­ем. В го­лове мыс­ли сме­шались в од­ну ка­шу, и он пы­тал­ся по­нять, что же он сде­лал не так. Но по­пыт­ки ра­зоб­рать­ся бы­ли бе­зус­пешны.

— Се­хун-а, что я сде­лал не так? — про­шеп­тал Тао, ти­хо под­ни­ма­ясь на но­ги и приб­ли­жа­ясь к пар­ню вплот­ную. Го­рячее ды­хание Се­хуна об­жи­гало ли­цо, Ху­ану на миг по­каза­лось, что весь мир ос­та­новил­ся. Он нас­лаждал­ся каж­дым мо­мен­том бли­зос­ти с лю­бимым.
— Всё, Тао, всё! — зак­ри­чал Хун, но не спе­шил вновь убе­гать. — Всё это неп­ра­виль­но! Мы друзья. Друзья, слы­шишь? Как мы мо­жем...

Но Тао не хо­телось выс­лу­шивать кри­ки и при­чита­ния лю­бимо­го, и, не дол­го ду­мая, нак­рыл его гу­бы сво­ими. С каж­дой се­кун­дой по­целуй уг­лублял­ся всё боль­ше и боль­ше, а Се­хун и не ду­мал вы­рывать­ся из креп­ких объ­ятий Ху­ана.
Тао на­чина­ет ха­отич­но пок­ры­вать по­целу­ями ли­цо Ху­на.

— Я люб­лю те­бя, О Се­хун.... Люб­лю, — серь­ез­но про­гово­рил Тао, най­дя в се­бе си­лы ска­зать это гром­че. Хун поб­леднел пос­ле ус­лы­шан­но­го. Нет, это всё гал­лю­цина­ции... Его не мо­гут лю­бить, он — ин­ва­лид, а они не мо­гут най­ти счастье сре­ди пол­но­цен­ных лю­дей.
— А я не ве­рю. Как мож­но лю­бить ме­ня, а? Я же та­кой бес­по­мощ­ный и сла­бый и ни­ког­да, слы­шишь, — Се­хун поч­ти кри­чал, сры­вая го­лос, — ни­ког­да не уви­жу мир! — те­ло пар­ня об­мякло в ру­ках ки­тай­ца. Слё­зы ручь­ём мед­ленно сте­кали по бе­лос­нежным ще­кам О.
— А я те­бя люб­лю, Хун! Я люб­лю те­бя всем сер­дцем. Ещё до ава­рии я по­нял, что ис­пы­тываю к те­бе силь­ные чувс­тва и до сих пор они не угас­ли. Силь­но люб­лю. Так силь­но, как ни­кого ни­ког­да не лю­бил, — Тао по­силь­нее при­жал к се­бе те­ло Се­хуна, от че­го слё­зы с но­вой си­лой по­тек­ли из его глаз — его те­ло бы­ло слов­но один ко­мок сплош­ной бо­ли. Ки­та­ец вновь на­чал усы­пать по­целу­ями ли­цо лю­бимо­го, сме­шивая свои слё­зы с его сле­зами...
— Не смей на­зывать се­бя бес­по­мощ­ным и сла­бым, — твёр­до, с уве­рен­ностью в го­лосе, ска­зал ки­та­ец и пос­пе­шил зат­кнуть лю­бимо­го по­целу­ем, по­ка тот не смо­розит оче­ред­ную глу­пость.

Се­хун не раз­ры­вал по­целуя, а толь­ко пос­та­рал­ся уг­лу­бить его. С по­целу­ем вся боль ухо­дила на зад­ний план. И ни­чего не бы­ло важ­но, кро­ме этих губ, к ко­торым он столь­ко вре­мени же­лал при­кос­нуть­ся. Так дол­го они жда­ли это­го мо­мен­та, и вот приш­ло вре­мя нас­лаждать­ся, вре­мя лю­бить, пог­ру­жа­ясь в объ­ятия но­чи.

Тао плав­но опус­тил лю­бимо­го на хо­лод­ный пе­сок, неж­но про­водя ру­кой по ще­ке, сма­хивая ос­тавши­еся слё­зы.
Се­хун от­ки­нул го­лову, под­став­ляя шею под неж­ные при­кос­но­вения губ, сей­час он го­тов был на все, толь­ко что­бы эти ру­ки про­дол­жа­ли лас­кать его. Зу­бы Тао вон­за­ют­ся в неж­ную ко­жу шеи, а тот ши­пит, при­жима­ясь бли­же. Ру­ки ки­тай­ца блуж­да­ют уже где-то под его фут­болкой, за­девая сос­ки. С губ Ху­на сры­ва­ет­ся слад­кий стон, ко­торый тут же та­ет в по­целуе, Тао об­ни­ма­ет неж­но, стас­ки­вая ме­ша­ющий ку­сочек тка­ни, в то вре­мя как Се­хун об­на­жа­ет грудь лю­бимо­го и сколь­зит ла­доня­ми по блед­ной ко­же. Они иде­аль­но со­чета­ют­ся, слег­ка тем­но­ватая ко­жа Тао и мо­лоч­ная ко­жа Се­хуна.

Одеж­да вмиг ле­тит в сто­рону, и пар­ни ос­та­ют­ся пол­ностью об­на­жён­ны­ми, но пол­ностью пог­ру­жён­ны­ми в за­боту и лас­ку друг дру­га.

Се­хун ло­жит­ся, при­зыв­но раз­дви­гая но­ги пе­ред лю­бимым.

Тао под­хо­дит и опус­ка­ет­ся пе­ред Ху­ном, мяг­ко про­водя паль­ца­ми по чувс­тви­тель­ной ко­же. Ки­та­ец мед­ленно ввёл два сво­их паль­ца, ос­то­рож­но дви­гая ими внут­ри. Се­хун по­мор­щился от неп­ри­выч­ных ощу­щений, но Тао не ос­та­нав­ли­ва­ет­ся и вновь пок­ры­ва­ет лю­бимое те­ло по­целу­ями. Каж­дое при­кос­но­вение слов­но ос­тавля­ет ожо­ги на неж­ной ко­же.

— Се­хун-а, — Тао вы­тащил паль­цы, а пос­ле прис­та­вил го­лов­ку сво­его чле­на к рас­тя­нуто­му вхо­ду Ху­на, — я люб­лю те­бя.

Как толь­ко Ху­ан во­шёл в не­го, Се рез­ко выг­нулся в спи­не от силь­ной бо­ли, но неж­ные при­кос­но­вения и лас­ко­вый шё­пот от­вле­кали от неп­ри­выч­ных ощу­щений.

Про­ник­но­вение соп­ро­вож­да­ет­ся гром­ким вскри­ком обо­их, Се­хун ку­са­ет Тао в пле­чо, а тот ти­хо ры­чит, на­чиная дви­гать­ся рез­че, каж­дый раз сры­ва­ясь, по­тому что слу­шать сто­ны Се — бла­женс­тво.

— Тао, я так те­бя люб­лю, — шеп­чет Се­хун, чувс­твуя, как его нак­ры­ва­ет с го­ловой, а се­мя лю­бимо­го за­пол­ня­ет его из­нутри.




— Ма­ма, ма­ма, там го­лые дя­ди! — дев­чонка бе­гала то от пар­ней, то к жен­щи­не лет трид­ца­ти, — пос­мотри!

Тао от­крыл гла­за и уви­дел кра­сивую и ра­дос­тную де­воч­ку лет де­сяти с ми­лыми ко­ротень­ки­ми хвос­ти­ками. Она ве­село ска­кала вок­руг влюб­лённой па­роч­ки.

— Се­хун-а, — поз­вал млад­ше­го Тао и пот­ряс пар­ня за пле­чо, — про­сыпай­ся, нам нуж­но сроч­но ухо­дить!

Но Се не то­ропил­ся вста­вать — теп­ло сол­нца оку­тыва­ло пар­ня и не да­вало под­нять­ся с го­ряче­го пес­ка.

— Се­хун! — прик­рикнул ки­та­ец и стал быс­тро на­тяги­вать на се­бя ски­нутую в по­рыве страс­ти одеж­ду.

Хун на­конец от­крыл гла­за, ле­ниво по­тянул­ся и слад­ко зев­нул

— Что слу­чилось? Сколь­ко сей­час вре­мени? — нев­нятно сон­ным го­лосом спро­сил па­рень.
— По­нятия не имею, но на нас смот­рят лю­ди, — толь­ко ус­пел от­ве­тить Тао, как Се­хун тут же под­ско­чил и ри­нул­ся ис­кать свою одеж­ду, но ки­та­ец за­ранее лю­без­но соб­рал её и про­тянул воз­люблен­но­му.

Пар­ни еле как соб­ра­лись и не без сты­да скры­лись с пля­жа под кри­ки воз­му­щён­ных лю­дей:

— Прочь с пля­жа и не воз­вра­щай­тесь! Та­кими де­лами вы впол­не мо­жете за­нимать­ся у се­бя в но­мере! — кри­чала по­жилая да­ма вдо­гон­ку ре­бятам.

Вско­ре сму­щение уле­тучи­лось, ос­та­вив ве­сёлые вос­по­мина­ния.



Пос­ле этой но­чи от­но­шения меж­ду пар­ня­ми силь­но из­ме­нились: они от­кры­то про­яв­ля­ли свою лю­бовь, дер­жа­лись за ру­ки и це­лова­лись. Им бы­ло всё рав­но на пос­то­рон­них лю­дей, ведь лю­бовь дос­тупная всем, и тут нет раз­ни­цы, кто твоя по­ловин­ка — де­вуш­ка или па­рень. Се­хун стал чувс­тво­вать се­бя у­ют­но под обе­рега­ющим кры­лыш­ком за­бот­ли­вого Тао. Каж­дый из них ста­рал­ся по­дарить нем­но­го люб­ви, теп­ла и лас­ки. Хун пе­рес­тал об­ра­щать вни­мание на пос­то­ян­ный шё­пот за его спи­ной про то, что он сле­пой, ин­ва­лид или не­дораз­ви­тый. Иног­да Тао был го­тов сор­вать­ся и прог­рызть глот­ку то­му, кто ос­ме­ливал­ся ска­зать хоть од­но пло­хое сло­во в сто­рону сво­его лю­бимо­го. Но Се всег­да ус­пе­вал вов­ре­мя ос­та­новить вспыль­чи­вого ки­тай­ца. Ред­кие ссо­ры ста­ли за­кан­чи­вать­ся бур­ным и страс­тным сек­сом, пос­ле ко­торо­го на ут­ро Тао шёл на кух­ню го­товить зав­трак, но по­пыт­ки сде­лать при­ят­ное не всег­да за­кан­чи­вались ус­пешно.



— Тао, ку­да ты во­об­ще смот­ришь! Я и то при­гото­вил бы луч­ше! — кри­чал Се­хун на рас­те­рян­но­го Цзы­тао.
— Да всё-всё, не шу­ми! Я по­зову ко­го-ни­будь, — ус­по­ко­ил Тао Се и по­шёл зво­нить ад­ми­нис­тра­тору, что­бы объ­яс­нить­ся, по­чему на­чал­ся по­жар. По­ка по­жар­ные ту­шили не­доде­лан­ный зав­трак, Тао от­чи­тывал­ся пе­ред стро­гим муж­чи­ной в воз­расте на ан­глий­ском, пы­та­ясь при­нес­ти из­ви­нения и оп­ла­тить штраф.

Приш­лось от­дать не­малые день­ги, но за­то их спо­кой­но и без лиш­не­го шу­ма пе­ресе­лили в отель с бо­лее скром­ны­ми ус­ло­ви­ями, и поп­ро­сили за­казы­вать еду в но­мер.



Сон Ю Ри встре­тила ста­рого зна­комо­го со школь­ных лет и за вре­мя от­пуска силь­но сбли­зилась с ним. Ка­кое-то вре­мя она из­бе­гала сво­его сы­на, го­воря, что про­водит вре­мя в са­нато­рии, но по­том всё-та­ки не сдер­жа­лась. Её зна­комый про­водит здесь свой от­пуск и жи­вёт не­пода­лёку, по­тому пред­ло­жил Ю Ри не ме­шать пар­ням и пе­ре­ехать на ка­кое-то вре­мя к не­му. Се­хун не стал от­го­вари­вать мать, при том он знал то­го муж­чи­ну — он был с ним зна­ком ещё с ран­не­го детс­тва, но пос­ле раз­во­да он пе­рес­тал по­яв­лять­ся в до­ме семьи О, го­воря, что ви­на на рас­па­де семьи на­вер­ня­ка ле­жит на его пле­чах.
Тао и Се­хун не спе­шили опо­вещать Сон Ю Ри о сво­их от­но­шени­ях, бо­ясь ис­пу­гать жен­щи­ну столь не­обыч­ным со­быти­ем. Но, ско­рее все­го, она уже до­гады­ва­ет­ся, что меж­ду ни­ми го­раз­до боль­ше, чем прос­то друж­ба двух пар­ней.



— Се­хун-а, сколь­ко мож­но си­деть, а? — раз­дра­жён­но спро­сил Тао Ху­на, и сно­ва прыг­нул в во­ду. — А ну да­вай быс­трее со мной в бас­сейн! — зак­ри­чал ки­та­ец, про­тирая гла­за.
— Я не люб­лю пла­вать, — про­бур­чал Се­хун и про­дол­жил по­пивать све­жевы­жатый апель­си­новый сок.
— А я не люб­лю бли­ны, но ты пос­то­ян­но про­сишь, что­бы я их те­бе сде­лал!
— Не хо­чешь — не де­лай, — вя­ло от­ве­тил Хун и, пе­ревер­нувшись на дру­гой бок, сде­лал вид, что спит.
— Ах так? Не­делю без сек­са! — впол­не серь­ёз­но ска­зал Цзы­тао и сно­ва оку­нул­ся.

Тот по­нимал, что на та­кие жер­твы Се­хун не пой­дёт, и ско­ро они вдво­ём бу­дут плес­кать­ся в прох­ладном бас­сей­не, а по­том пой­дут греть­ся в са­уну.

— Не-не-не, я уже иду! — че­рез па­ру се­кунд от­ве­тил Се­хун и рез­ко под­нялся с ле­жака, что оп­ро­кинул ма­лень­кий сто­лик со сто­ящим на нём бо­калом, ко­торый тут же раз­бился.



Для влюб­лённых пе­рес­та­ли су­щес­тво­вать ка­кие-ли­бо за­боты, тре­воги о том, что де­лать, ког­да вер­нутся об­ратно в Се­ул, не за­дева­ли их, они нап­рочь за­были о ком-то пос­то­рон­нем и про­дол­жа­ли нас­лаждать­ся каж­дым днём, про­ведён­ным вмес­те. Час­то они стал­ки­вались с не­пони­мани­ем лю­дей, мно­гие бы­ли про­тив выс­тавле­ния сво­их чувств на­показ, но в от­вет по­луча­ли воп­рос от Тао: «По­чему нам нель­зя хо­дить, дер­жась за ру­ки, а вон тем па­роч­кам мож­но? Это по­тому что они „тра­дици­он­ной" ори­ен­та­ции?» и пос­ле лю­ди час­тень­ко за­тыка­лись, по­тупив взгляд. Каж­дое сло­во Тао про­тив них бы­ло силь­ней­шим ору­жи­ем, и Се­хун был рад, что он на­ходит­ся ря­дом с тем, кто мо­жет по­мочь и за­щитить от ок­ру­жа­юще­го ми­ра в лю­бой мо­мент, но час­тая гру­бость Ху­ана его бес­по­ко­ила.



— Тао, по­чему? За­чем ты пре­пира­ешь­ся с людь­ми? Ты мо­жешь не гру­бить лю­дям и мол­ча прой­ти ми­мо? Ты пы­та­ешь­ся им что-то до­казать, но раз­ве ты не по­нима­ешь, что не­воз­можно вбить в го­лову по­ка они са­ми не пой­мут. У каж­до­го своя прав­да, и каж­дый бу­дет от­ста­ивать своё мне­ние. Раз­ве ты не по­нима­ешь? Тао, сло­ва со­вер­шенно чу­жих лю­дей не дол­жны нас за­девать! Ты мне это сам го­ворил всё это вре­мя, — кри­чал Се­хун пос­ле оче­ред­ной стыч­ки.

Два мес­тных пар­ня наз­ва­ли их пе­дика­ми, а Се — не­дораз­ви­тым иди­отом, для ко­торо­го ух­ва­тить­ся за сво­его „дру­га" — единс­твен­ная воз­можность вы­жить в ми­ре пол­но­цен­ных лю­дей. В кон­це до­бавил, что Се­хун — да­ун и ему са­мое мес­то в боль­ни­це для та­ких же, как он.

— И прос­то мол­чать? Не об­ра­щать вни­мания на из­дёвки? Вот ты сей­час, на­вер­но, сме­ёшь­ся, да? Как я мо­гу прос­то мол­чать, ког­да те­бя уни­жа­ют! — ре­вел Ху­ан.

Ли­цо Тао пок­расне­ло от зло­бы и на­кипев­шей ярос­ти. Ему хо­телось сор­вать­ся на ком-ни­будь, но поб­ли­зос­ти был толь­ко Се­хун, чьи сло­ва Тао про­пус­кал ми­мо ушей.

— Тао, ты ме­ня во­об­ще не слу­ша­ешь? — раз­дра­жён­но спро­сил Хун, но от­ве­том на его воп­рос пос­лу­жил страс­тный по­целуй.

Дой­ти до мяг­кой по­вер­хнос­ти, та­кой как ди­ван или же кро­вать, им не уда­ёт­ся, и они па­да­ют на пол, су­дорож­но и жад­но лас­кая друг дру­га, сры­вая одеж­ду, ку­са­ясь и ста­вя мет­ки по все­му те­лу в ви­де за­сосов. При­жима­ясь сво­им го­рячим те­лом, Тао прок­ла­дыва­ет до­рож­ку из по­целу­ев от шеи до по­яс­ни­цы, за­тем раз­дви­га­ет яго­дицы и ка­са­ет­ся язы­ком сжа­того ко­леч­ка мышц. Но Се­хун рез­ко пе­рево­рачи­ва­ет Тао на спи­ну, об­хва­тыва­ет его шею ру­ками и це­лу­ет, на­порис­то раз­дви­гая язы­ком гу­бы. За­тем отс­тра­ня­ет­ся и шеп­чет:

— Я люб­лю те­бя, Ху­ан Цзы­тао.

Тао хва­тило этих слов и с жи­вот­ным ры­чани­ем наб­ра­сыва­ет­ся на Ху­на, рез­ко раз­во­дит его но­ги и ло­жит­ся меж­ду ни­ми, под­ло­жив под по­яс­ни­цу по­душ­ку. С пос­ледни­ми кру­пица­ми са­мокон­тро­ля вхо­дит в Се­хуна на всю дли­ну чле­на, и зас­ты­ва­ет на нес­коль­ко му­читель­но дол­гих се­кунд.

„Мой маль­чик та­кой уз­кий, тес­ный, не­веро­ят­но го­рячий. Не мо­гу боль­ше".

Тао на­чина­ет дви­гать­ся, мед­ленно по­дава­ясь на­зад и рез­ко сры­ва­ясь впе­ред. Се­хун всхли­пыва­ет и сто­нет, а ки­та­ец пу­га­ет­ся и за­мира­ет, прис­таль­но смот­ря то­му в ли­цо, но тут же по­луча­ет от­ветное дви­жение бед­ра­ми:
— Толь­ко не ос­та­нав­ли­вай­ся, про­шу те­бя... — прос­то­нал Се­хун, об­хва­тывая бед­ра но­гами, тем са­мым зас­тавляя вой­ти в се­бя еще глуб­же, и Тао вновь впи­ва­ет­ся в его гу­бы дер­зким, страс­тным по­целу­ем.

Дни про­ходи­ли быс­тро, ос­тавляя пос­ле се­бя при­ят­ные, тёп­лые и пол­ные доб­ра, вос­по­мина­ния об этом от­ды­хе. Каж­дый день пар­ни про­води­ли вмес­те, от­да­ва­ясь люб­ви без ос­татка и за­бывая обо всём на све­те. Ка­залось, что эти счас­тли­вые дни ни­ког­да не кон­чатся, что каж­дый день они бу­дут про­водить вмес­те, ру­ка об ру­ку и про­сыпать­ся в од­ной пос­те­ли каж­дое ут­ро. Се­хун на­де­ет­ся, что ни­ког­да не бу­дет пла­кать, что боль­ше бу­дет смыс­ла расс­тра­ивать­ся и жизнь вер­нётся на при­выч­ный путь.

Тао стал креп­кой и проч­ной опо­рой для Хун­ни, по­могая то­му про­жить в тем­но­те.



Но всё при­ят­ное ког­да-ни­будь, да и за­кон­чится, и от­пуск под­хо­дит к за­вер­ше­нию. И сно­ва эти за­мороч­ки со сбо­рами че­мода­нов, упа­ков­кой су­вени­ров. Мыс­ли о том, как бы что-ни­будь не за­быть в оте­ле не по­кида­ет ни на се­кун­ду. Ник­то из них до са­мого кон­ца не вспом­нил о Чжиа, хо­тя мыс­ленно на­де­ялись, что боль­ше ни­ког­да и не при­дёт­ся с ней стол­кнуть­ся. Жизнь без неё ка­залось слад­кой, слов­ной мёд, и ник­то не поз­во­лит ис­портить это нас­лажде­ние.



Уже стоя в а­эро­пор­ту, Сон Ю Ри про­щалась со сво­им дав­ним дру­гом, чмок­нув в щё­ку на про­щание, и по­обе­щала уви­деть­ся в Се­уле в ско­ром вре­мени.

Тао и Се­хун мыс­ленно про­щались с этим мес­том, ко­торое от­кры­ло им до­рогу в но­вое и не­из­ве­дан­ное бу­дущее. Этот от­дых из­ме­нил пар­ней в луч­шую, как ду­мали они, сто­рону и те, за­быв о том, где на­ходят­ся, сли­лись в ко­рот­ком, тре­пет­ном по­целуе, как бы бла­года­ря за то, что те­перь они ря­дом. Тао лег­ко сжал ру­ку Се и по­обе­щал, что ког­да вер­нутся до­мой, не отой­дёт от то­го ни на шаг.

Для них эти мгно­вения неж­ности бы­ли бес­ко­неч­ны, но для Сон Ю Ри хва­тило од­ной се­кун­ды, что­бы по­нять про­ис­хо­дящее.
Пар­ни раз­верну­лись и пой­ма­ли гроз­ный взгляд жен­щи­ны, оба уже при­гото­вились к ссо­ре и спо­рам, но к их удив­ле­нию, Ю Ри шум­но вздох­ну­ла, ска­зав, что по­ра на по­сад­ку.

Тао и Се­хун пе­рег­ля­нулись, удив­лённо по­жали пле­чами, но пос­ле­дова­ли за жен­щи­ной к са­молё­ту. Мыс­ли каж­до­го бы­ли за­няты пред­сто­ящим воз­вра­щени­ем до­мой.