Мир твоими глазами

Страдание

 Дни шли один за дру­гим, Се­хун и Тао пол­ностью рас­тво­рялись в сво­ей люб­ви, нас­лажда­ясь каж­дым мгно­вень­ем, каж­дой се­кун­дой. Цзы­тао от­но­сил­ся к Ху­ну бе­реж­но, неж­но и лас­ко­во, ока­зывая нуж­ную под­дер­жку и по­мощь лю­бимо­му. Ник­то из них не пы­тал­ся скрыть от­но­шения от пос­то­рон­них глаз, они всем ви­дом по­казы­вали, как счас­тли­вы вдво­ём. Что им ник­то не ну­жен, что у них своя все­лен­ная, свой мир.

Каж­дый день они про­води­ли вмес­те, вре­мя от вре­мени вы­бира­ясь за го­род. Осен­няя по­года пол­ностью пог­ру­зила влюб­лённых, по­казы­вая, что не толь­ко вес­на — по­ра люб­ви. Тао стал пос­то­ян­ным по­сети­телем в за­город­ной ба­зе от­ды­ха, где час­тень­ко стал сни­мать до­мик для них с Ху­ном. Сов­мес­тные по­ходы обыч­но за­кан­чи­вались страс­тным сек­сом где-ни­будь в глу­бине ле­са, в те­ни де­ревь­ев, что скры­ва­ют их.

Тёп­лые осен­ние ве­чера у ка­мина соп­ро­вож­да­лись креп­ки­ми го­рячи­ми объ­яти­ями, чувс­твен­ны­ми и неж­ны­ми, но в то же вре­мя пыл­ки­ми, воз­бужда­ющи­ми по­целу­ями.


Сей­час Тао и Се­хун си­дят вдво­ём на не­боль­шом, пот­рё­пан­ном вре­менем ди­ване гряз­но-си­него цве­та и пь­ют го­рячий, креп­кий ко­фе, лю­без­но при­готов­ленный Ху­аном. Хун дос­тал из кар­ма­на по­тёр­тых брюк те­лефон и рас­пу­тал про­вода, бе­реж­но вста­вил один на­уш­ник Цзы­тао в ухо, не от­вле­кая то­го от чте­ния оче­ред­ной статьи свя­зан­ной с биз­не­сом.

Се­хун слу­чай­ным об­ра­зом выб­рал од­ну из лю­бимых пе­сен и, по­ложив го­лову на пле­чо Тао, зак­рыл гла­за и пог­ру­зил­ся в мир фан­та­зий, где толь­ко они и ни­кого вок­руг. Где у них есть дом, семья, а род­ные и друзья под­держи­ва­ют и не осуж­да­ют их. А глав­ное — он сно­ва ви­дит. Он мо­жет пос­мотреть в гла­за Ху­ана и ска­зать са­мые важ­ные сло­ва в его жиз­ни: «Я люб­лю те­бя». В сво­их фан­та­зи­ях Се­хун боль­ше не был ин­ва­лидом, за­вися­щим от ок­ру­жа­ющих. Толь­ко там он мог са­мос­то­ятель­но пе­ред­ви­гать­ся, ра­ботать и прос­то жить пол­но­цен­ной жизнью. Здесь осу­щест­вля­лись са­мые сок­ро­вен­ные же­лания и меч­ты пар­ня, здесь он вновь чувс­тво­вал се­бя че­лове­ком. Он пред­ста­вил се­бе друж­ную семью, в ко­торой ца­рило бла­гопо­лучие и се­мей­ное счастье. Се­хун хо­тел се­бе сы­на, или да­же двух. Глав­ное — де­ти. Как ему хо­телось вы­рас­тить ма­лень­кое счастье, наб­лю­дать за раз­ви­ти­ем ре­бён­ка и пер­вы­ми его ша­гами, пе­редать на­коп­ленные зна­ния и по­дарить лю­бовь. Меч­та об усы­нов­ле­нии бы­ла чем-то прек­расным, но та­ким не­дос­тупным, да­лёким и скры­тым.

Из грёз Се­хуна вы­вел лёг­кий тол­чок в пле­чо и лёг­кий аро­мат ко­фе с до­бав­ле­ни­ем ва­ниль­но­го си­ропа.

— Эй, Хун­ни, ты за­сыпа­ешь, — про­шеп­тал на ухо лю­бимо­му Ху­ан.

Се­хун на мгно­венье при­от­крыл гла­за и слад­ко зев­нул, по­удоб­нее ус­тро­ив­шись на пле­че пар­ня. На что Тао толь­ко ус­мехнул­ся и пос­та­вил круж­ку с не­допи­тым на­пит­ком. Ему не хо­телось тре­вожить слад­кие сны Ху­на, но, ви­дя как тот пы­та­ет­ся улечь­ся, всё-та­ки ре­шил­ся прер­вать му­зыкаль­ный се­анс. Од­ним лёг­ким рыв­ком вы­тащил на­уш­ни­ки и от­ло­жил те­лефон на край жур­наль­но­го сто­лика.

Тао встал и ос­то­рож­но под­нял на ру­ки Се­хуна, ко­торый за пе­ри­од их встреч ус­пел от­лично наб­рать вес и выг­ля­дел бо­лее здо­ровым, чем в их пер­вую встре­чу пос­ле вы­пис­ки из боль­ни­цы. Но ки­та­ец всё рав­но был нам­но­го силь­нее Ху­на и с лёг­костью пе­ренёс хруп­кое для не­го те­ло на кро­вать, ко­торая на­ходи­лась в ма­лень­кой, сла­бо ос­ве­щён­ной спаль­не.

Сняв с Се­хуна фут­болку и стя­нув брю­ки, Тао нак­рыл пар­ня тёп­лым оде­ялом и усел­ся ря­дом с лю­бимым. Ему при­носи­ло боль­шое удо­воль­ствие наб­лю­дение за спя­щим Ху­ном. Смот­реть, как тот во­роча­ет­ся во сне, но сто­ит толь­ко ему при­жать­ся к раз­го­рячён­но­му те­лу, как Се­хун тут же ус­по­ка­ивал­ся, ды­хание вы­рав­ни­валось, а ру­ки са­ми зак­лю­чали в креп­кие объ­ятия Ху­ана. Каж­дая ночь, про­ведён­ная ря­дом с лю­бимым че­лове­ком, от­кла­дыва­лась в па­мяти Тао, и хоть не­дол­гое рас­ста­вание на­води­ло тос­ку, пе­чаль, и же­лание пос­ко­рее об­нять то­го, с кем хо­чешь быть до кон­ца жиз­ни. Дош­ло до то­го, что да­же душ они при­нима­ли вмес­те, а всё по­тому, что ни­кому из этих дво­их не хо­телось упус­кать до­рого­го сер­дцу че­лове­ка.

Ху­ан пот­ре­пал вновь ок­ра­шен­ные в пе­пель­ный цвет во­лосы и ут­кнул­ся в них ли­цом, вды­хая аро­мат мят­но­го с при­месью яб­ло­ка шам­пу­ня. Этот за­пах хо­рошо со­четал­ся с Се­хуном, его мо­лоч­ной, при­ят­ной и мяг­кой на ощупь ко­жей и блон­ди­нис­той ше­велю­рой. По­луча­лось та­кое хо­лод­ное на вид со­чета­ние, но ед­ва улав­ли­ва­емый за­пах зе­лёно­го яб­ло­ка раз­би­вал пер­вое впе­чат­ле­ние вдре­без­ги.

Уви­дев, что Се­хун вновь на­чал во­рочать­ся, Тао как обыч­но лёг на кро­вать, при­жал к се­бе го­рячее те­ло пар­ня и, по­цело­вав в шею, зас­нул. Хун же в свою оче­редь ак­ку­рат­но пе­ревер­нулся на дру­гой бок, об­хва­тил за та­лию ки­тай­ца и, при­от­крыв на гла­за, по­цело­вал то­го в щё­ку, про­шеп­тал на ухо ти­хое: «Люб­лю».

Се­хун ни­ког­да не ду­мал, что смо­жет вновь вкла­дывать в эти сло­ва всю свою ду­шу так же, как ког­да-то с Чжиа. Бла­года­ря Тао он смог вер­нуть­ся к обыч­ной жиз­ни, ес­ли мож­но так наз­вать жизнь сле­пого. Ско­рее, Се­хун стал су­щес­тво­вать в бо­лее при­ят­ных и удоб­ных ус­ло­ви­ях. Жизнь сле­пого дня не­го не жизнь. Это — за­виси­мость, до­саж­де­ние дру­гим и пос­то­ян­ное тре­бова­ние по­мощи да­же в ти­пич­ных де­лах. Ху­ан по­мог ему встать на но­ги, он по­казал, что жизнь на этом не за­кан­чи­ва­ет­ся и что на­до ид­ти впе­рёд да­же тог­да, ког­да ка­жет­ся, что нет боль­ше на­дежд и не боль­ше ни­како­го смыс­ла.


С нас­тупле­ни­ем зи­мы по­ходы и вы­ез­ды за го­род прек­ра­тились, ор­га­низм Се­хуна был слаб и тот мог с лёг­костью за­рабо­тать се­бе прос­ту­ду с ку­чей пос­ле­ду­ющих ос­ложне­ний. На Тао на­вали­лось мно­го дел, ра­бота пол­ностью за­тяну­ла пар­ня с го­ловой, не да­вая то­му и дня от­ды­ха от бу­маг и про­чей ра­боты. Глу­пые и бес­по­лез­ные со­веща­ния про­ходи­ли до ужа­са скуч­но и не при­носи­ли ни­какой поль­зы, на­чаль­ник пос­то­ян­но ру­гал­ся без при­чин, об­ви­няя во всём Ху­ана. Пос­ле то­го, как тот стал вы­ходить на ули­цу с Се­хуном и пуб­лично по­казы­вать свои чувс­тва к то­му, от­но­шение к не­му на ра­боте кар­ди­наль­но по­меня­лось. Сот­рудни­ки пе­рес­та­ли брать во вни­мание Тао, пос­то­ян­но ука­зыва­ли на его «не­нор­маль­ные» нак­лоннос­ти и бес­числен­ное ко­личес­тво раз от­прав­ля­ли то­го в боль­ни­цу про­верить­ся. Ху­ан же пе­рено­сил это мол­ча, пы­та­ясь сдер­жать обе­щание, дан­ное Ху­ну.

— Тао, по­обе­щай, что не ста­нешь ре­шать всё гру­бым спо­собом, прос­то иг­но­рируй их сло­ва, будь вы­ше их. Они не хо­тят по­нимать и при­нимать те­бя та­ким, ка­кой ты есть, — нас­той­чи­во твер­дил Се­хун, - Тао, по­жалуй­ста, не лезь в ссо­ры и раз­борки, те­бе же нуж­на ра­бота?

Дни на ра­боте пос­ле воз­вра­щения с от­ды­ха прев­ра­тились в пыт­ки, бес­ко­неч­ные стоп­ки бу­маг пол­ностью заг­ру­зили ра­бочий стол. Так ка­залось, что в этом мес­те ему не хва­та­ет воз­ду­ха, ка­залось, что что-то ду­шит, и он вот-вот ум­рёт здесь, и ник­то да­же вни­мания на не­го не об­ра­тит, а толь­ко ткнёт паль­цем и ска­жет: «Фу, как мож­но быть та­ким?»

Зи­ма ста­ла по­рой грус­ти и пе­чали, буд­ни прев­ра­тились в дом-ра­бота-дом. Се­рые дни тя­нулись бес­ко­неч­но и приб­ли­жа­ющи­еся праз­дни­ки ни­чуть не скра­шива­ли су­щес­тво­вание. Квар­ти­ра Ху­ана ста­ла встре­чать дав­но за­бытой пус­то­той. Се­хун стал всё ча­ще ухо­дить к ма­тери и по­могать ей с де­лами, ведь всё рав­но Тао прак­ти­чес­ки но­чу­ет на ра­боте, а на не­го нет вре­мени, да и сил то­же. Да­же ес­ли бы Ху­ан за­хотел выб­рать­ся ку­да-ни­будь с Се, то не смог бы толь­ко по­тому, что ра­бота вы­сасы­ва­ет из не­го все со­ки. Тос­ка по при­выч­но­му теп­лу и род­но­му до­маш­не­му у­юту ох­ва­тыва­ла Тао. Но Цзы­тао вбил се­бе в го­лову од­ну мысль: «Я дол­жен ра­ботать для не­го, я дол­жен су­меть обес­пе­чить его, я обя­зан за­ботить­ся о нём да­же не смот­ря на свою ус­та­лость и проб­ле­мы».


«Я дол­жен».


Пе­реби­рая ста­рые сов­мес­тные фо­тог­ра­фии, по те­лу Тао про­ходи­ла лёг­кая дрожь, а слё­зы на­каты­вали на гла­за. Ему не хва­тало вре­мени для не­го, он не мог уде­лить и ми­нуты для лю­бимо­го че­лове­ка. Ве­чера про­ходи­ли скуч­но за круж­кой го­ряче­го ко­фе, теп­ло ко­торо­го не мог­ло сог­реть Ху­ана. Ему тре­бовал­ся Се­хун, он был до­роже все­го на све­те.


Се­хун от­вле­кал се­бя от мыс­ли о Тао толь­ко ра­ботой по до­му. По­мощь ма­тери — это всё, что он мог де­лать са­мос­то­ятель­но. Вос­по­мина­ния о том лет­нем пу­тешес­твии сдав­ли­вали пар­ня из­нутри, по­нима­ние то­го, что вот она — ре­аль­ность. Жизнь в оди­ночес­тве и да­же Ху­ан не мог по­мочь ему из­ба­вить­ся от этих тре­вожа­щих соз­на­ние мыс­лей. За­нятость Тао и бес­по­мощ­ность Се­хуна — всё это вер­ну­лось на при­выч­ный лад. Он вновь ощу­щал се­бя оди­ноким, от­ре­чён­ным и ни­кому не­нуж­ным че­лове­ком. Счи­тал се­бя обу­зой для ок­ру­жа­ющих, ду­мал, что он лиш­ний в этой жиз­ни и да­же мыс­ли о су­ици­де иног­да по­сеща­ли его го­лову. Но Се­хун вновь воз­вра­щал­ся к обыч­но­му су­щес­тво­ванию, счи­тая, что он слаб для то­го, что­бы на­ложить на се­бя ру­ки.

Се­хун был го­тов кри­чать о по­мощи, но тут же на­поми­нал се­бе о том, что на зов ник­то не при­дёт.


«Сла­бый».
«Ты не ну­жен в этой жиз­ни».
«Ты лиш­ний».


Но­чами он жа­лел о том, что ушёл из до­ма Тао, ос­та­вив то­го со­вер­шенно од­но­го, но днём вспо­минал, что Ху­ан сам ухо­дил из квар­ти­ры и да­же не пре­дуп­реждал его, не от­ве­чал на час­тые звон­ки и при­ходил с ра­боты поз­дно. По­рой иг­но­риро­вал по­пыт­ки Се­хуна вер­нуть всё в при­выч­ное рус­ло. Столь­ко бо­ли и оби­ды на лю­бимо­го че­лове­ка Се ни­ког­да не чувс­тво­вал. Од­на часть пар­ня по­нима­ла, что из них дво­их толь­ко Тао в сос­то­янии ра­ботать и при­носить до­ход, но дру­гая тре­бова­ла вни­мания, за­боты и про­яв­ле­ния хоть ка­кой-то люб­ви. Он по­нимал, что сам сог­ла­сил­ся на та­кие от­но­шения и иног­да ду­мал о том, что­бы рас­стать­ся. Слиш­ком тя­жело для не­го при­ходи­лось пе­рено­сить по­доб­ные труд­ности. Но лю­бовь к Ху­ану бы­ла силь­нее, и тот не мог ре­шить­ся ска­зать ему: «Про­щай».


«Ты — сла­бый и ни­кому не нуж­ный че­ловек».


В го­лове Се­хуна бы­ло слиш­ком мно­го мыс­лей, они сме­шались в один за­путан­ный клу­бок. Па­рень за­путал­ся в сво­их чувс­твах, не по­нимая, что имен­но он ощу­ща­ет: со­жале­ние, грусть, злость или пе­чаль. Бо­лее по­зитив­ных ва­ри­ан­тов не бы­ло — пе­ри­од у не­го тя­жёлый.


Весь ко­нец де­каб­ря жи­тели го­рода про­вели в по­ис­ках по­купок к Но­вому го­ду, вот толь­ко у Се­хуна не бы­ло праз­днич­но­го нас­тро­ения. Ка­залось, что он за­был о том, что су­щес­тву­ет Тао.

— Се­хун-а, ты не приг­ла­сишь Тао на праз­днич­ный ужин? Сов­сем ско­ро же Но­вый год, мо­жем от­ме­тить вмес­те, — Сон Ю Ри бы­ла вся в пред­но­вогод­них за­ботах, но о сы­не не за­быва­ла.

Се­хуну по­вез­ло с по­нима­ющей и лю­бящей ма­терью. Ю Ри не бы­ла про­тив от­но­шений сы­на с Цзы­тао, хо­тя пер­вое вре­мя бы­ла в шо­ке и из­бе­гала сов­мес­тных по­сиде­лок. Но веч­но она не мог­ла отс­тра­нять­ся от жиз­ни Се и при­няла его вы­бор. Она с за­ботой от­неслась к Ху­ану, ста­ла для не­го поч­ти ма­терью, и да­же зва­ла его лас­ко­во: «Сы­нок». Зная, что у Тао нет ро­дите­лей, она смог­ла обес­пе­чить его ма­терин­ской лю­бовью. Иног­да она жа­лела о том, что рань­ше не хо­тела вник­нуть в от­но­шения меж­ду Се­хуном и Тао и уз­нать о нём по­боль­ше.

— Я не знаю, он же пос­то­ян­но за­нят, — ле­ниво вы­тас­ки­вая один на­уш­ник, уг­рю­мо про­из­нёс Се­хун.
— Так поз­во­ни ему, не бу­дете же вы веч­но друг с дру­гом не раз­го­вари­вать! — прик­рикну­ла Ю Ри и зас­та­вила Се под­нять­ся с кро­вати. — Поз­во­ни ему, — твёр­дым го­лосом ска­зала мать и, наб­рав нуж­ный но­мер, да­ла те­лефон сы­ну.

Дол­гие, жут­ко раз­дра­жа­ющие гуд­ки, но вско­ре на том кон­це раз­дался до бо­ли род­ной го­лос Цзы­тао:

— Да, я слу­шаю, — де­ловым то­ном про­из­нёс па­рень.
— Тао, это я, — ти­хо, поч­ти шё­потом ска­зал Се­хун. Он не хо­тел, что­бы мать слы­шала его раз­го­вор, ведь он не знал, уш­ла ли она из ком­на­ты и ос­та­вила его на­еди­не или всё ещё на­ходи­лась здесь.

А Сон Ю Ри удос­то­верив­шись, что Се на­конец раз­го­вари­ва­ет с Ху­аном, улыб­ну­лась и пош­ла на кух­ню пе­реби­рать про­дук­ты.

— Се­хун­ни, это ты? — го­лос Ху­ана рез­ко сме­нил­ся с без­различ­но­го на удив­лённый та­ким не­ожи­дан­ным звон­ком. — Се­хун, прос­ти ме­ня за то, что я так дол­го не зво­нил и не пи­сал, те­бе на­вер­но ка­залось, что я ис­чез из тво­ей жиз­ни, но это не так.

Тао за­дыхал­ся. Он хо­тел ска­зать всё и сра­зу, как мож­но боль­ше.

А Се­хун пла­кал, прос­то пла­кал от счастья слу­шать его го­лос.

— Се­хун, я не хо­тел бро­сать те­бя, не хо­тел ос­тавлять те­бя од­но­го. Я дол­жен был ос­та­вать­ся с то­бой, я обе­щал быть ря­дом всег­да. Я ду­мал, что по­терял те­бя нав­сегда, ког­да не уви­дел тво­их ве­щей в квар­ти­ре. Я дол­жен был ос­та­новить те­бя, удер­жать все­ми си­лами, умо­лять те­бя ос­тать­ся и ве­рить в то, что у нас всё на­ладит­ся. Но ве­ры ма­ло, нуж­но что-то де­лать и я де­лал. Но не то, что нуж­но нам дво­им. Я ра­ботал, ра­ботал не пок­ла­дая рук и не те­ряя сил. И пусть все пы­та­ют­ся уни­зить ме­ня и смес­тить с дол­жнос­ти, я бу­ду креп­ко хва­тать­ся за своё мес­то. Так ду­мал я на счёт ра­боты, но вот те­бя отод­ви­нул на вто­рой план. Ра­бота... Она мог­ла бы по­дож­дать, по­ка в на­ших от­но­шени­ях всё не на­ладит­ся, но я пус­тил всё на са­мотёк.

По ще­кам Ху­ана по­тек­ли слё­зы, у пар­ня пе­рех­ва­тыва­ло ды­хание, не мог нор­маль­но ды­шать, и под ко­нец сло­ва не воз­можно бы­ло ра­зоб­рать. Тао не мог прос­тить се­бе то, что ос­та­вил Се­хуна од­но­го имен­но тог­да, ког­да он был ему край­не не­об­хо­дим.
Се­хун уже зах­лё­бывал­ся сле­зами. Вы­тирая кра­ем фут­болки ли­цо, он от­ло­жил те­лефон, из ко­торо­го бы­ли слыш­ны всхли­пы и ры­дания Цзы­тао.

Оба по­нима­ли, что од­но­го ви­нова­того здесь нет, оба хо­тели из­ви­нить­ся друг пе­ред дру­гом.

— Се­хун, я ра­ботаю для нас дво­их. Для нас, ты по­нима­ешь? Для на­шего бу­дуще­го. Я хо­чу, что­бы вско­ре мы мог­ли жить так, что­бы ни о чём не бес­по­ко­ить­ся. Я хо­чу обес­пе­чить те­бя, всю на­шу семью. Я дол­жен ра­ботать так упор­но, что­бы по­том не приш­лось из­ви­нять­ся пе­ред то­бой за то, что не смог мно­гого до­бить­ся. Мы не дол­жны жить в бед­ности и ни­щете, я так не хо­чу и не поз­во­лю! — го­лос Тао сры­вал­ся на крик, эмо­ции би­ли че­рез край, по­ток мыс­лей и чувств уже не ос­та­новить.
Нас­ту­пило мол­ча­ние, все­ми не­навис­тная ти­шина, ко­торую ник­то не смел пе­ребить.

Се­хун ушёл в се­бя, об­ду­мывая толь­ко что ска­зан­ные сло­ва Ху­ана. И нет, он не ви­нил его, он не счи­тал, что по его ви­не они пе­рес­та­ли встре­чать­ся, что от­но­шения пош­ли на спад. Нет. Он счи­тал се­бя ужас­ным эго­ис­том. Тао ра­ботал и каж­дый день при­ходил до­мой поз­дно ночью, при­нося с со­бой ещё ку­чу бу­маж­ной ра­боты, ко­торую нуж­но бы­ло сде­лать за ночь, а он не мог прос­то сва­рить его лю­бимый ко­фе, сесть ря­дом, ле­гонь­ко при­об­няв и неж­но по­цело­вав в су­хие, пот­рескав­ши­еся гу­бы, и ска­зать: «Я с то­бой, всё бу­дет хо­рошо». Он не по­нимал тог­да, как Цзы­тао нуж­на бы­ла под­дер­жка, его под­дер­жка. Ник­то дру­гой не мог ока­зать ему по­мощи, не мог ска­зать тёп­лых обод­ря­ющих слов.

— Мне пло­хо без те­бя, Се­хун, — приг­лу­шён­но ска­зал Тао. — Квар­ти­ра пус­ту­ет без те­бя, без тво­его за­паха и тво­их веч­ных шу­ток и под­ко­лов на­до мной. Ты ну­жен мне. Се­хун, про­шу те­бя, вер­нись.

Пос­ле этих слов Се раз­ры­дал­ся. Он ки­нул те­лефон в сто­рону и упал на кро­вать, прик­рыл ли­цо по­душ­кой, пы­та­ясь заг­лу­шить всхли­пы. Ка­ким же ду­раком он се­бя ощу­щал.

«Не Тао дол­жен из­ви­нять­ся пе­редо мной, а я. Я дол­жен умо­лять его о про­щении и по­нима­нии мо­его эго­из­ма».

Слё­зы тек­ли неп­ре­рыв­ны­ми ручь­ями, по­ток ко­торых, ка­залось, не ос­та­новить.

Соб­равшись с си­лами, Се­хун взял те­лефон и ус­лы­шал тя­жёлое ды­хание.

— Тао, прос­ти ме­ня. — Шё­потом ска­зал Се и за­кусил от оби­ды гу­бу.
— Нет, лю­бимый, не те­бе пе­редо мной из­ви­нять­ся. Я дол­жен был на­ходить­ся с то­бой всег­да. Под­держи­вать и обе­регать. Я не сдер­жал сво­его обе­щания, слы­шишь? Я не смог, прос­ти.
— Тао, нет... — толь­ко на­чал го­ворить Се­хун, но в ком­на­ту вош­ла Ю Ри и обор­ва­ла по­ток слов и эмо­ций.
— И дол­го вы бу­дете ещё про­сить про­щения друг у дру­га, а? — раз­дра­жён­но спро­сила мать Се.

Се­хун зас­тыл в не­лов­ком мол­ча­нии.

— Ма­ма? — на­конец про­из­нёс па­рень, вы­тирая слё­зы.
— Хва­тит ры­дать. Зо­ви луч­ше Ху­ана на праз­днич­ный ужин! — ска­зала Ю Ри, но уви­дев, что Се­хун не то­ропит­ся про­дол­жать раз­го­вор с Цзы­тао, выр­ва­ла труб­ку из рук сы­на, — Ху­ан Цзы­тао! Ты прос­то обя­зан прий­ти к нам на Но­вый год. И ес­ли ты, не­год­ник, пос­ме­ешь не по­явить­ся у ме­ня до­ма, то ты ещё не пред­став­ля­ешь, что я с то­бой сде­лаю! И да, по­мири­тесь вы уже, на­до­ело смот­реть на кис­лое вы­раже­ние ли­ца Се­хуна. И не­важ­но кто у вас ви­новат, а кто нет, — стро­гим го­лосом ска­зала жен­щи­на и прак­ти­чес­ки каж­дое сло­во про­из­но­сила по бук­вам, не да­вая со­бесед­ни­ку и сло­ва ска­зать.
— Л-лад­но, — за­ика­ясь, не­уве­рен­но про­из­нёс Тао, — я при­ду. Обе­щаю.
— Вот и слав­нень­ко. Лад­но, я пой­ду, ос­та­лись не­закон­ченные де­ла, а праз­дник-то уже сов­сем ско­ро, — за­дор­но про­пела Ю Ри и, как ни в чём не бы­вало, вер­ну­ла труб­ку Се­хуну.
- Тао? — ти­хо спро­сил Хун.
— Всё хо­рошо, лю­бимый. Я бу­ду ря­дом, по­дож­ди до праз­дни­ка. Я при­еду, и мы от­ме­тим как сле­ду­ет! — Тао был нас­тро­ен весь­ма по­зитив­но, чем и под­нял нас­тро­ение Се­хуну. — Лад­но, я дол­жен вер­нуть­ся к ра­боте, а то к ут­ру мо­гу не ус­петь за­кон­чить.
— Хо­рошо, я бу­ду ждать, — про­шеп­тал на про­щание Се.
— Ты ну­жен мне, не за­бывай, — ска­зал Ху­ан и за­вер­шил те­лефон­ный раз­го­вор.

Се­хун был рад, что всё прош­ло ус­пешно. Они по­мири­лись, и ос­та­валось толь­ко тер­пе­ливо ждать, ког­да Тао вновь смо­жет си­деть с ним за од­ним сто­лом и по­пивать го­рячий ко­фе, уп­ле­тая при этом вкус­ные, толь­ко что при­готов­ленные фир­менные бу­лоч­ки Сон Ю Ри.

Усев­шись по­удоб­нее, Се­хун взял с прик­ро­ват­ной тум­бы те­лефон и вклю­чил пер­вую по­пав­шу­юся пес­ню. По­рой он жа­лел о том, что не мо­жет са­мос­то­ятель­но выб­рать нуж­ную ком­по­зицию, но не­ожи­дан­ность ра­дова­ла, и он нас­лаждал­ся тем, что сам и выб­рал.


Вре­мя бли­зилось к праз­дни­ку, до Но­вого го­да ос­та­вались счи­тан­ные ча­сы. Се­хун с не­тер­пе­ни­ем ждал при­хода Тао. Он пред­став­лял, как смо­жет в пер­вый раз об­нять лю­бимо­го за столь дол­гое вре­мя раз­лу­ки.

Пос­ле при­готов­ле­ния раз­личных блюд Ю Ри зас­та­вила сы­на соб­рать­ся и вы­нес­ти му­сор. А он так хо­рошо си­дел на ди­ване и нас­лаждал­ся прек­расны­ми зву­ками му­зыки из праз­днич­ной прог­раммы. Не­хотя под­нявшись, он ле­ниво поп­лёлся в спаль­ню. На­тянул на се­бя пер­вый по­пав­ший­ся сви­тер, джин­сы. С обувью и вер­хней одеж­дой так же не за­мора­чивал­ся. Под кри­ки ма­тери: «Одень что-ни­будь по­теп­лее!» Се­хун быс­тро на­кинул лёг­кую кур­тку и, взяв три му­сор­ных па­кета, вы­шел из до­ма.

Хун уве­рен­но шёл по ули­це в нап­равле­нии му­сор­ных кон­тей­не­ров. Зи­ма в этом го­ду вы­далась не осо­бо хо­лод­ной, плю­совая тем­пе­рату­ра ра­дова­ла и сол­нце гре­ло. В об­щем, нич­то не мог­ло ис­портить нас­тро­ение Се­хуну. Сне­га то­же ма­ло, ид­ти бы­ло лег­ко и не сколь­зко. Се­хун боль­ше все­го бо­ял­ся имен­но па­дений. Пос­ле ава­рии на не­го в пер­вое вре­мя на­ходи­ли прис­ту­пы па­ники, ког­да он один пе­рехо­дил до­рогу. Спот­кнуть­ся, упасть где-ни­будь на про­ез­жей час­ти и не по­лучить ка­кой-ли­бо по­мощи, так и ос­тавшись ле­жать на мес­те по­ка не за­давит про­ез­жа­ющая ма­шина — са­мое страш­ное, что пред­став­лял се­бе па­рень.

Се­хун за­вер­нул за угол бли­жай­ше­го до­ма, по па­мяти вспом­нив мес­то­нахож­де­ние му­сор­ных кон­тей­не­ров, и выб­ро­сил злос­час­тные па­кеты. На ду­ше бы­ло ве­село и теп­ло, лю­бовь гре­ла.... Да и сол­нце то­же.

По пу­ти до­мой Се за­шёл в ма­газин ку­пить что-ни­будь по­жевать, а то мать не да­ёт по­есть до на­чала праз­дно­вания. Про­давец дав­но зна­кома с пар­нем и пос­ле ава­рии ста­ла об­слу­живать его вне оче­реди, тер­пе­ливо по­могая ему с вы­бором. По­купа­тели по­нача­лу всег­да зли­лись, мол, что за наг­лость, но уви­дев пе­ред со­бой ин­ва­лида, сра­зу же за­тыка­лись.

Се­хун ку­пил чип­сы, шо­колад, бу­тыл­ку га­зиров­ки и до­воль­ный по­куп­ка­ми по­шёл до­мой. Ю Ри бу­дет очень злить­ся за то, что Се бу­дет есть до ужи­на, но силь­ный го­лод тол­кал пар­ня на не­об­ду­ман­ные пос­тупки.

Се­хун уже под­хо­дил к до­му, как ус­лы­шал сза­ди чьи-то гром­кие ша­ги. Па­рень ус­ко­рил­ся, но прес­ле­дова­тель не от­ста­вал.

«Мо­жет, ему прос­то со мной по пу­ти, а я тут па­никую?» — сам се­бя спро­сил Се­хун и сба­вил ско­рость, от­хо­дя в сто­рону и ус­ту­пая сза­ди иду­щему че­лове­ку мес­то. Но Се­хун со­вер­шил ошиб­ку.

Че­ловек сза­ди вос­поль­зо­вал­ся тем, что Хун по­мед­лил и схва­тил то­го за ка­пюшон. Се­хун стал соп­ро­тив­лять­ся, но спе­реди его под­хва­тили чьи-то ру­ки. Нес­коль­ко че­ловек с си­лой за­пиха­ли пар­ня в ма­шину на зад­нее си­денье.

— Да­вай, быс­тро у­ез­жа­ем от­сю­да! — раз­дался чей-то гру­бый го­лос, и ма­шина дви­нулась в не­из­вес­тном нап­равле­нии.

Всю до­рогу под гром­кий смех по­хити­телей Се­хун пы­тал­ся выр­вать­ся на­ружу, но две­ри бы­ли плот­но зак­ры­ты.

Ре­шив не за­давать глу­пые и ба­наль­ные воп­ро­сы, Се усел­ся на мес­те и стал ждать. Как сле­пой че­ловек мо­жет дать от­пор двум пол­но­цен­ным лю­дям? Ни­как. И Се­хун это как ни­ког­да яс­но по­нимал. По­хити­тели шу­мели, шу­тили на пош­лые те­мы и пос­то­ян­но тол­ка­ли в ко­лено Ху­на, при­гова­ривая: «Эй, ну как там, уда­лось най­ти спо­соб как сбе­жать от нас? Ах, да, прос­ти, ты же сле­пой!» Пос­ле это­го вновь сле­довал гру­бый, неп­ри­ят­ный смех.

Как Се­хун хо­тел, что­бы сей­час по­явил­ся Тао. Вот из не­от­ку­да. Прос­то взял и спас его, как это бы­ва­ет в кни­гах или филь­мах. Но нет, ник­то не по­может ему выб­рать­ся. Сей­час он один на­еди­не со сво­ими стра­хами. В го­лове про­нес­лись нес­коль­ко ужа­са­ющих кар­тин, и Се­хун ещё силь­нее вжал­ся в твёр­дое си­денье.

— Вы­вали­вай­ся! — прох­ри­пел муж­чи­на, чь­его го­лоса Се­хун не слы­шал на про­тяже­нии всей по­ез­дки. Воз­можно, это по­тому, что он ус­нул, хо­тя и спал-то он в не очень удач­ном по­ложе­нии: всё те­ло ло­мило от жут­кой бо­ли.

Силь­ные ру­ки вы­тащи­ли Се­хуна из ма­шины и по­вали­ли на хо­лод­ную зем­лю. Раз­дался звук у­ез­жа­ющей ма­шины.

— Те­перь мы од­ни, па­рень, — ска­зал уже дру­гой че­ловек, чей го­лос был ему зна­ком. Этот же па­рень и сле­довал за ним по пу­ти до­мой, он же и «шу­тил» над его сле­потой и бес­по­мощ­ностью.- Вста­вай, — уве­рен­но про­из­нёс тот, — вста­вай, я ска­зал! — про­рычал тот и под­нял Се­хуна — он был в его ру­ках слов­но лёг­кая иг­рушка.
— Кто ты? За что ты так со мной? — спро­сил Хун, за что по­лучил силь­ный удар в жи­вот. Се сог­нулся от жут­кой бо­ли, но по­хити­тель тут же пе­реки­нул то­го че­рез пле­чо и ку­да-то по­шёл.
— Ты не зна­ешь ме­ня лич­но, а я за то­бой дав­нень­ко прис­матри­ваю. Зна­ешь, в го­роде тя­жело най­ти дей­стви­тель­но­го сто­яще­го пар­тнё­ра, не хо­чет­ся тра­хать­ся со все­ми под­ряд. А тут по­явил­ся ты. Твой жал­кий, бес­по­мощ­ный вид ме­ня прив­лёк, я за­ин­те­ресо­вал­ся то­бой. Вот толь­ко бы­ла од­на прег­ра­да — твой па­рень. Он пос­то­ян­но на­ходил­ся ря­дом с то­бой. Да­же в ма­газин за ту­алет­ной бу­магой вы хо­дите вмес­те, — по­хити­тель гром­ко рас­сме­ял­ся, — до та­кой сте­пени у вас близ­кие от­но­шения, что вы да­же жи­ли вмес­те, ведь так?

Се­хун не от­ве­тил, а толь­ко нер­вно сглот­нул. Пос­ле пер­вых слов ему ста­ло по­нят­но, для че­го он по­надо­бил­ся это­му пар­ню.

— Но вдруг вы оба пе­рес­та­ли по­яв­лять­ся на лю­дях вмес­те. Я по­думал, что вы прос­то пос­со­рились и что ес­ли я вдруг рис­кну по­дой­ти к те­бе, то по­явит­ся твой за­щит­ник, а я рис­ко­вать не хо­тел, — зло­рад­но про­тянул тот и сбро­сил Се­хуна с плеч на зем­лю. — Но че­рез па­ру не­дель ты соб­рал свои ве­щич­ки и у­ехал из его до­ма, тог­да-то я и по­нял, что моё вре­мя нас­ла­дить­ся то­бой нас­та­ло!

Не­из­вес­тный па­рень на­нёс Се­хуну ещё нес­коль­ко уда­ров в жи­вот, чем обез­дви­жил те­ло нес­час­тно­го. Схва­тил за во­лосы и вновь пос­та­вил на но­ги.

— И да, ты не зна­ешь, где мы на­ходим­ся, но даю те­бе сло­во, что да­же ес­ли ты бу­дешь гром­ко и изо всех сил кри­чать, то к те­бе ник­то не при­дёт.

С эти­ми сло­вами по­хити­тель сор­вал кур­тку с Се­хуна и вновь по­валил на хо­лод­ную зем­лю, а сам же при­нял­ся сни­мать с се­бя одеж­ду. В сто­рону по­лете­ла кур­тка и коф­та, на те­ле пар­ня ос­та­лась лишь май­ка и брю­ки. В спе­хе рас­стег­нув ши­рин­ку, по­хити­тель пос­та­вил на ко­лени Се и на­чал про­тал­ки­вать в его глот­ку свой член. Но Хун соп­ро­тив­лялся, от­талки­вал на­силь­ни­ка, чем и ра­зоз­лил то­го. По­хити­тель уда­рил но­гой в жи­вот пар­ня, из гру­ди выр­вался глу­хой стон, раз­дался лёг­кий хруст. Сле­дом тот с раз­во­рота со всей си­лы бь­ёт Се­хуна ку­лаком в че­люсть. Удар ока­зыва­ет­ся слиш­ком силь­ным и не­ожи­дан­ным для пар­ня.

— Де­лай, что я ве­лю, и ос­та­нешь­ся жив. — Сквозь зу­бы про­цедил по­хити­тель и под­нёс к гу­бам нес­час­тно­го член. — Пос­та­рай­ся для ме­ня, а то бу­дет ещё ху­же.

По­мед­лив па­ру се­кунд, Се­хун не­весо­мо об­хва­тил гу­бами воз­бужден­ную плоть и ле­гонь­ко кос­нулся го­лов­ки язы­ком, от че­го по­хити­тель из­дал су­дорож­ный стон. Сде­лав мед­ленное дви­жение гу­бами вниз, Се ус­лы­шал ещё один стон. То, что он де­лал, при­носи­ло ему ужас­ное от­вра­щение. Бо­лела че­люсть от боль­шо­го раз­ме­ра и за­пах смаз­ки был очень спе­цифи­чен и неп­ри­ятен. На­силь­ни­ку на­до­ели мед­ленные, не­уве­рен­ные и раз­дра­жа­ющие дви­жения Ху­на и стал быс­трее на­сажи­вать на член бед­ня­гу. Он по­ложил обе ру­ки на го­лову Се­хуна и опять на­садил его на свою плоть, на­чиная быс­тро тра­хать его в рот. Се пы­тал­ся отс­тра­нить­ся, ибо та­кие рез­кие тол­чки вы­зыва­ли у не­го рвот­ные по­зывы и сле­зы из глаз, но все бы­ло бес­по­лез­но. Сил не бы­ло сов­сем, а рас­сла­бить гор­ло ни­как не по­луча­лось... Ос­та­валось толь­ко тер­петь. Че­рез нес­коль­ко ми­нут на­силь­ник боль­ше не вы­дер­жал и, на­садив Се­хуна по са­мое ос­но­вание, с гром­ким сто­ном из­лился в не­го. Го­рячая спер­ма обож­гла гор­ло. Он пы­тал­ся отс­тра­нить­ся, ибо на­чинал за­дыхать­ся от жид­кости, но тот креп­ко дер­жал его за го­лову, по­ка пол­ностью не опус­то­шил се­бя.

— Мо­лодец, ра­ду­ешь ме­ня, — нас­мешли­во про­шеп­тал не­из­вес­тный на ухо Се­хуну.

Се по­думал, что мо­жет хоть на се­кун­ду рас­сла­бить­ся, но нет, по­хити­тель яв­но не хо­тел ос­та­нав­ли­вать­ся.

Па­рень при­жал Се­хуна ли­цом к зем­ле, од­ной ру­кой стя­гивая с не­го шта­ны вмес­те с бель­ём.

— Не на­до! — бук­валь­но умо­ля­ет Се­хун, да­вясь сле­зами, но его бе­запел­ля­ци­он­но хва­та­ют за во­лосы и ста­вят ра­ком, рез­ко про­никая в не­раз­ра­ботан­ный анус.

Се­хун рас­крыл рот в не­мом кри­ке. Го­рячая плоть вор­ва­лась в не­го, за­давая сра­зу же быс­трый темп.

А на­силь­ник лишь про­дол­жал вби­вать­ся в уже не­соп­ро­тив­ля­юще­еся те­ло бо­лез­ненны­ми тол­чка­ми. Он не по­нимал ни­чего. Лишь слы­шал своё ут­робное ры­чание и кри­ки Се­хуна.... А гла­за смот­ре­ли, как его член ис­че­за­ет в уз­ком, го­рячем ану­се пар­ня. Это всё при­носи­ло то­му ди­кое удо­воль­ствие и ощу­щение влас­ти над бес­по­мощ­ным че­лове­ком.

Да, это бы­ло му­читель­но боль­но. Те­ло силь­но ло­мило от бо­ли, а ра­ны от по­бо­ев всё ещё кро­вото­чили.

Вдруг на­силь­ник рез­ко ос­та­новил­ся и не­до­умён­но пос­мотрел на Се­хуна.

— По­чему ста­ло так лег­ко вхо­дить? — па­рень по­чувс­тво­вал, что его член стал луч­ше сколь­зить в те­ле нес­час­тно­го Се­хуна. Пос­мотрев вниз, он уви­дел, как по его чле­ну раз­ма­зыва­ет­ся кровь от тол­чков. Под­няв взгляд вы­ше, он уви­дел, что вся одеж­да пар­ня бы­ла в кро­ви и пор­ва­на, а в мес­тах по­резов вид­не­лось мно­жес­тво ран.

— Ну, ни­чего страш­но­го с то­бой не слу­чит­ся, — про­шипел на­силь­ник и уве­личил ско­рость, ста­ра­ясь как мож­но быс­трее кон­чить.

Раз­дался гром­кий стон, по­хити­тель кон­чил, из­лившись в Се­хуна.

— Хо­роший маль­чик, — толь­ко и ска­зал тот и на­чал оде­вать­ся.

Се же ос­тался ле­жать на хо­лод­ной зем­ле. Те­ло выг­ля­дело без­жизнен­ным, ко­неч­ности от­ка­зыва­лись под­чи­нять­ся, ужас­ная боль пол­ностью ох­ва­тила бед­ня­гу, но сил кри­чать уже не бы­ло.

Па­рень быс­тро одел­ся и под­нял тель­це на ру­ки. Бег­лым взгля­дом ос­мотрел пос­ледс­твия на­силия: глу­бокие, но мел­кие по­резы на бо­лез­ненно-бе­лой ко­же, нес­коль­ко ран по­боль­ше, си­няки на блед­ной ко­же смот­ре­лись прос­то ужас­но, но это дос­тавля­ло удо­воль­ствие и ра­дость на­силь­ни­ку.

По­ложив Се­хуна на зем­лю, па­рень нак­рыл его кур­ткой.

— Что-то я ра­зошёл­ся нем­но­го, ну, ни­чего, пе­режи­вёшь. Я сде­лаю зво­нок в ско­рую, при­едут и с то­бой всё бу­дет хо­рошо. Мо­жет, да­же ещё раз встре­тим­ся — глу­хим то­ном про­из­нёс по­хити­тель, но Хун уже ни­чего не слы­шал.
Се сде­лал па­ру по­пыток по­шеве­лить­ся пе­ред тем, как по­терял соз­на­ние.

— Счас­тли­вого Но­вого го­да, при­ятель! — ве­село ска­зал на­силь­ник и дви­нул­ся в не­из­вес­тном нап­равле­нии, ос­тавляя Се­хуна од­но­го ле­жать на хо­лод­ной зем­ле.