Сквозь время 2.

Я не могу без тебя.

  В каждом городе есть улицы, которые построены под несчастливой звездой. Они совсем не обязательно расположены на окраине. Иногда рядом с угрюмыми фабричными корпусами, иногда вдоль железных дорог или автомагистралей, порой у какого-нибудь парка или уцелевшего по недоразумению городских властей оврага. Там неохотно селятся, но и уезжают оттуда редко – будто скованные какой-то затянувшейся дремотой. И жизнь там идёт по каким-то совсем другим законам и совсем в другом темпе... Точно можно сказать, что в Новом Орлеане такой улицей, а точнее кварталом, является "Французский квартал".

В нём постоянная война, и хрупкое перемирие сохраняется недолго. Наверное, ни в одном городе мира не живет так много сверхъестественных существ. И вот спустя десять лет война снова назревала. Только теперь она между мужем и женой. Всё началось два дня назад, когда Никлаус вернулся в Новый Орлеан и узнал много местных новостей.

POV Клаус

— Что значит новая королева! — Я час назад прилетел и от Марселя узнаю, что Новым Орлеаном управляет Люсьен под руководством Кэролайн. Да, Кэр — королева, я ничего против не имею, но Люсьен здесь никто. — Она приехала две недели назад и стала распоряжаться. Я ничего ей не сказал, всё же она твоя жена, но, признаюсь, удивился, когда она приехала не с тобой, а теперь ещё и ты с какой-то рыжеволосой дамочкой.

— Это тебя не касается, мой друг. Позови Элайджу.

— Ладно. — Марсель вышел, а во мне бушевал гнев вперемешку с ненавистью. Я бы был не против, если бы она сама побыла в главной роли, у неё это хорошо выходит. Дверь снова открылась, и в кабинет зашёл Элайджа.

— Ты хотел меня видеть?

— Люсьен в городе.

— Я знаю. Тебя беспокоит не то, что он в Новом Орлеане, а то, что он здесь с Кэролайн.

— Меня беспокоит то, что он может мстить через неё. Поэтому, будь добр, убедись, что она получит приглашение на сегодняшний ужин.

— Что ты задумал, брат?

— Оу, я просто скучаю по жене.

— Мне плохо верится, но я передам приглашение. — Элайджа вышел, а я налил себе бурбона и стал обдумывать, что же мне делать.


Вечер того же дня

Снова сумерки... Каким бы хорошим ни был день, он всегда заканчивается. Всему в мире есть конец, и лишь я застыл во времени: мне уже больше тысячи лет и за всю свою долгую жизнь я полюбил лишь один раз. Эта любовь поглощала, я утопал в ней и, честно, мне не хотелось выплывать. Мне нравилось чувство растворения, но также это чувство сделало меня слабым и уязвимым. "Любовь — самая большая слабость вампира. А мы не слабые". Это были мои слова, но теперь я понимаю, что это звучит глупо.

Я сижу на террасе, напротив меня любовь всей моей жизнь, и вроде я должен быть счастлив, но это не так. Я устроил ужин при свечах, чтобы увидеть свою девочку, которая радуется и от которой исходит свет, но передо мной сидит абсолютно чужая девушка. Свет погас.

— Почему ты молчишь?

— Думаю...

— О чём?

— Зачем всё это?

— Я хотел тебя увидеть.

— Клаус, всё в прошлом. Я здесь лишь потому, что Элайджа умеет хорошо уговаривать.

— Я бы хотел попросить тебя остаться.

— Ты серьёзно?

— Это была попытка, но вижу, ты не ответишь положительно. — Кэролайн опустила глаза на свои руки. Я вижу, что она борется сама с собой, но боль причиняет ложь. Я лгал ей, она бы осталась, если бы знала правду, но я лгал и лгу до сих пор.

Мы больше не говорили. Вечер перетекал плавно в ночь, и всё отчётливей я предвидел расставание с ней. Это было морально больно. Я знаю, что если она уйдёт, то, возможно, мы больше не увидимся или же встретимся как враги. Кэр встала и собралась уходить, и в тот момент я понял, что не могу вот так её отпустить. Я задержал её за руку, и она с непониманием посмотрела на меня.

— Кэролайн, выполни одно моё желание напоследок.

— Я не останусь!

— Тебе не придётся оставаться.

— Какое?

— Поцелуй меня. — Кэролайн нахмурилась, но затем она стала понимать моё желание. — Всего поцелуй.

— Ладно. — Кэрри медленно подошла ко мне, её взгляд стал тем же, мягким и любящим. Она провела по моей щеке рукой, и её губы осторожно и даже с какой-то нерешительностью прикоснулись к моим. Поцелуй был нежен, и я уже забыл, что она должна уйти, и, возможно, это мой последний поцелуй с ней, мне было плевать на всё. Но как бы всё хорошо ни было, Кэролайн отстранилась и, сказав тихое «прощай», прошла в сторону выхода.

Во мне бушевали подростковые гормоны, и в два больших шага я догнал её и прижал к стене, мои губы накрыли её, и на этот раз поцелуй был полон страсти.

— Я хотел бы прикоснуться к тебе.

— Я не проститутка.

— А я и не собираюсь платить. — Она злилась, и меня это лишь веселило. Мои руки блуждали по её телу, и на тех местах, где одежда не прикрывала кожу, я оставлял то нежный поцелуй, то засос. Я видел в её глазах желание, но также знал, что проснувшись завтра не обнаружу её.

— Я тебя ненавижу, Никлаус Майклсон!

— Ты такая соблазнительная, когда злишься.

— Только не говори, что ты из тех, кто считает, что лучший секс — секс после ссоры.

— Я из тех, кто считает, что лучший секс — это секс вместо ссоры. — Мне было хорошо и, я уверен, ей тоже. Я начал раздевать её с какой-то мне не свойственной аккуратностью. Сначала кофту, затем юбку. От моих прикосновений она закрыла глаза и начала дрожать. Я притянул её к себе и руками опускался всё ниже и ниже... Во мне разгорелось огромное пламя страсти, желания, возбуждения. Кэролайн потянула вверх мою рубашку, мгновение — и она упала на пол.

Утро следующего дня

POV Кэролайн.

Я проснулась очень рано и сначала не придала значения, что в постели не одна, но воспоминания постепенно вернулись. Я его люблю, в этом нет сомнения, но я не верю больше ему, а без доверия семью не построишь.

Мне пришлось встать, Клаус спал, и, чтобы его не будить, я собиралась как можно тише. Как ни странно, все мои вещи остались целыми.

Я уже была возле двери и хотела выйти, но услышала голос, его голос.

— Так уходят только девушки лёгкого поведения, милая. — Поджав губы, я повернулась к нему. Клаус всё так же лежал на кровати, и одеяло прикрывало его до пояса, оголяя его грудь. — Не знал, что ты за ночь свои принципы поменяла.

— Если хочется поиздеваться, то найди кого-то другого. — Мы смотрели в глаза друг другу, и в глазах Никлауса я увидела... грусть. Насколько я знаю, эта эмоция вообще не свойственна ему. Я не знаю, сколько бы мы так простояли, если бы нас не потревожил стук в дверь.

— Кто там! — Клаус был раздражён, а мне стало немного грустно. Дверь открылась, и в комнату вошла... Мадлен!

— Это я, Ник. — Она прошла мимо меня и присела на кровать рядом с Клаусом. — Элайджа попросил передать, что у тебя сегодня встреча.

— Хорошо, спасибо.

— Я так понимаю, ты — Кэролайн, у Ника всегда был хороший вкус на девушек. — Я проигнорировала реплику девушки и обратилась к Никлаусу.

— Я смотрю, Клаус, ты хорошо время проводишь. — Я признаюсь, во мне бушевала ревность, мы с ним провели прекрасную ночь, а у него в доме живёт его любовница. Развернувшись, я открыла дверь и, не поворачиваясь, сказала: — Клаус, надеюсь, ты понимаешь, что теперь в Новом Орлеане начинается новая война.

— Ну, милая, победит сильнейший.