Сон для людей всегда был чем-то успокаивающим. Он помогает освободиться, успокоиться, делает так, что все мирские тревоги уходят прочь, хотя бы на это короткое, но приятное время.
Ева удивительно сладко спала в эту ночь. Она надела на себя пиджак Джастина и, лишь прикрыв глаза, сразу окунулась в сладкий мир грез, все еще ощущая приятный аромат его духов. Этот запах – напоминание о том, чтобы было и могло бы быть в их будущем.
Ричардсон просыпается раньше, чем звенит будильник. Она принимает душ, одевается и красится, пока ее подруга Никки все еще лежит в кровати, не желая подниматься.
- Так ты точно опоздаешь на занятия, Никки, - Ева ласково толкает ее в плечо.
- Можно еще пять минуточек, пожалуйста, - Джонс укутывается с головой под одеяло, издавая недовольный стон.
- Уже прошло двадцать минут с того момента, как ты говорила тоже самое, - Ричардсон цокает, качая головой. - Если хочешь, чтобы тебя отсюда выгнали, то можешь продолжать в том же духе.
- Я просто устала и очень хочу спать.
- Во сколько ты вернулась? – Ева изгибает темную бровь, скрещивая руки на груди.
- Точно не знаю, - Никки задумчиво поджимает губы, садясь на кровати. – Кажется, около четырех часов.
- Тогда не удивительно, что ты хочешь спать, - Ева усмехается. – Ты снова была у него?
- Ты имеешь в виду Джефа? Да, я была у него.
Никки без тени стеснения снимает с себя пижаму, оставаясь в одном нижнем белье, и берет в руки полотенце.
- И если тебе так интересно знать, то нам было очень хорошо.
- Боже, - Ричардсон презрительно хмурит брови, - мне это вовсе неинтересно. Оставь, пожалуйста, все подробности при себе.
- Как знаешь, - Никки безразлично пожимает плечами. – Возможно, что-то тебе бы даже пригодилось в будущем, - она, смеясь, скрывается в ванной комнате.
- Дурочка, - Ева качает головой, но тоже не может сдержать улыбки.
Завязав волосы в легкую косу, которая свисает набок, она брызгается сладкими духами и выходит из комнаты.
В коридорах уже ходят некоторые ученики, сонно зевая. Ева ощущает приятный аромат свежеиспеченных булочек с корицей, которые она всегда обожала. Но балет, который она любит не меньше, требует больших ограничений, которые ее часто расстраивают.
