Свет в конце тоннеля

Эпилог

Десять лет спустя

Воскресным днем город кипел жизнью, не смотря на совсем не питерскую жару, стоявшую в середине августа, в которую многие все же предпочли уехать на природу. Больше всего меня удивляло, что и в торговом центре людей было, как грязи. И в этом месте нам предстояло провести несколько часов...

- Мама! - светловолосая девочка дернула меня за руку, а второй указала куда-то в сторону кафе, - Я вижу его, пойдем!

Ребенок пробовал утащить меня за руку, но идти мне не хотелось, поэтому, отпустив меня, дальше она побежала сама, давая мне шанс собраться с мыслями и хотя бы попытаться нацепить на лицо приветливую улыбку. Все это я делала только ради нее, собственно, как и все в своей новой жизни. За небольшим столиком меня уже поджидали мужчина и устроившаяся у него на коленях девочка, радостно рассказывающая ему все, что могла, потому что виделись они не так часто, как обоим хотелось бы.

- Может потом поговорите, нам тебе еще форму покупать? - тяжело вздохнув произнесла я, вызвав неодобрительный взгляд девчушки.
- Но, мам, я не хочу... - накуксилась она, крепче прижимаясь к мужчине, с которым они были очень похожи и выглядели настолько мило, что это раздражало.
- Катерина, ты обещала, - сурово сдвинула я брови и, кто бы сомневался, встретилась с точно таким же выражением лица напротив.
- Котенок, мама права, - прервал нашу молчаливую перепалку мужчина, - ты ведь хочешь быть самой красивой первоклассницей?
- Да, - оторвала взгляд от меня и улыбнулась дочь, отчего я закатила глаза, поскольку вчера тот же самый вопрос от меня был встречен категоричным отрицанием.
- Тогда идем! - мужчина подмигнул мне и повел ребенка за руку в сторону детских магазинов.

Закрыв глаза на пару секунд, чтобы успокоиться и не умчаться подальше, я последовала за ними, все еще слыша радостное щебетание своей малышки. Гораздо больше мне нравилось время, когда ей было всего три годика, и высказывать свои желания ей не хотелось. Но девочка росла, а с этим появлялось множество вопросов и капризов, которые периодически выводили меня из себя. Внешне Катерина была точной копией отца, но вот характер ей достался мой, что усложняло ее воспитание в миллионы раз. Единственным, кто мог ее успокоить был Виталик, но беспрекословно слушалась она только своего отца, хотя таковым его даже не считала.

Во всей сложившейся ситуации сложно было разобраться даже взрослому, что уж говорить о ребенке, поэтому от девочки мы все скрывали, собираясь рассказать ей все позже. А рассказывать придется много чего. Например, объяснить, что "дядя Макс" это вовсе не мамин друг, который хочет видеть ее чаще, а "папа" это всего лишь мамин муж, с которым кровной связи у нее нет совсем.

Тяжело и грустно мне было вспоминать о том, что произошло уже довольно давно, но все равно отдавало нестерпимой болью в сердце. То время было пропитано моими слезами и сотней извинений, что шептались на ухо Виталику каждую бессонную ночь, что он пытался успокоить меня, крепко сжимая в своих объятиях и так же переживая, но только молча. Я так любила его и ужасно сожалела о своей ошибке, что поначалу не могла принять ребенка внутри себя, но он не уставал убеждать, что все в порядке, что не бросит. Мужчины лучше него в своей жизни я не встречала. Когда родилась девочка, мне было сложно даже смотреть на нее, особенно, когда она открывала глаза - такие же янтарные, как у ее отца. Моя дочь была так похожа на него, что это убивало меня, заставляя ненавидеть себя, но не ее - кроха влюбила меня в себя с первой секунды, хоть и причинила этим ужасную боль. Она так часто плакала, а я не могла ее успокоить, потому что сама начинала рыдать, видя эти глаза и подмечая каждую схожесть с ее отцом. Виталик оказался потрясающим отцом, пусть и не для своего ребенка, но справлялся с ней просто отлично, и не было ни малейшего сомнения, что моя, нет, наша дочь любит его, как и он ее.

Настоящий же отец Катерины узнал о ней случайно, ведь говорить ему что-либо я не собиралась. Мне нужно было сдать реферат профессору, и, как назло, пришлось идти в университет с коляской, потому что оставить ребенка, которому еще и годика не исполнилось, было не с кем. Мы встретились так же, как и в тот злополучный день, когда собственно и появилась Катя. Он ждал у крыльца, облокотившись о свой черный мотоцикл, и поджидал очередную пассию, которая в очередной раз училась в моем университете. И если тогда, спустя три года после расставания, я была даже рада его видеть, на столько, что согласилась покататься с ним по городу, а после совершила роковую ошибку, оставшись с ним на ночь, поддавшись парам алкоголя и старому чувству привязанности. То в следующий раз мне хотелось только спрятаться, но было поздно, и Макс заметил нас.
Он подошел сам и улыбнулся, глядя на меня и коляску, даже поздравил, потому что не знал, что ребенок его, да и не узнал бы, если бы Катерина не решила проснуться и зареветь, да так, что мне пришлось взять ее на руки, чтобы успокоить. Слов не понадобилось, Макс, едва взглянув на нее, понял, чья она дочь. До сих пор помню тот его растерянный взгляд, когда парень, казалось впервые за всю свою жизнь, не знал, что сказать. За нас все решила Катя, как поступала позже не один раз, ранее необщительная и плаксивая девочка, не желавшая прикосновений даже Поли и моей мамы, протянула руку к стоявшему достаточно близко Максу и, надо же, перестала плакать. Парень смотрел на нее не то удивленно, не то восторженно и, взглядом спросив у меня разрешения, осторожно взял ее за маленькую ручку. Я стояла и так же оторопело наблюдала за дочерью, которая потянулась к отцу, видимо чувствуя зов родной крови. Макс взял Катерину на руки и улыбнулся, смотря на нее с нежность. В тот момент я поняла, что они до невозможности похожи, как две капли воды, и едва ли смогла сдержать подступающие слезы, вызванные этой картиной.

Макс умолял меня позволить ему быть с дочерью, которая обладала удивительным талантом влюблять людей в себя. Мы оба прекрасно понимали, что спустя столько лет, зная характер друг друга, создать нормальную семью у нас не получится. Парень не мог сидеть на одном месте, а я любила Виталика. Но ради Катерины, я заключила с ним сделку, каждый момент которой был четко обговорен. Катя наша с Виталиком дочь, а Максу было позволено иногда видеться с ней, представляясь лишь моим другом, и только когда девочка повзрослеет, она сама решит нужно ей знать всю правду или нет.

Встречаться с ним было тяжело для меня, все чувства, что я испытала после нашего разрыва вернулись. Но отказаться от этого мне не позволяла совесть. Макс, каким бы он не был бабником, заслуживал права на общение с дочерью, которая творила с ним удивительные вещи. Я была четко убеждена, что парень не умеет любить долго и преданностью не отличается, но Катерина сломала эти стереотипы. Каждой встрече с ней он радовался, внимательно выслушивал все новости от девочки, проводил с ней как можно больше времени, дарил подарки на каждый праздник, и никогда даже не смел приводить к ней своих противных пассий. Они идеально подходили друг другу, и меня забавляли их переглядки, одинаковые улыбки и заливистый смех. Через пару лет я даже перестала бояться оставлять Катю с ним наедине, потому что была уверена, что с дочерью ничего не случится, да и парень души в ней не чаял. За все это время мы не пытались сойтись, хотя мои чувства к нему не угасли. Макс прекрасно понимал, что с такой ответственностью, как семья, ему не справиться. А я хотела, чтобы дочь росла в стабильность, окруженная постоянной родительской любовью. Но Катя, будто чувствуя родственную связь с Максом, тянулась к нему и искренне любила. У нее и в садике было много друзей, но на вопрос "Кто твой лучший друг?" ответ всегда был один "Макс".

Вот и пару дней назад, когда я сообщила своей семилетней дочери, что в выходные придется наконец заняться покупкой ее первой школьной формы, девочка запротестовала - ее, как и меня, раздражали правила, особенно когда речь шла о внешнем виде. Поэтому пришлось прибегнуть к моему нелюбимому, но действенному методу - позвать на помощь ее отца. Когда девочка повзрослела, число их встреч я решила сократить, боясь лишних вопросов, поэтому стоило сказать: "А если с нами пойдет дядя Макс?" - и Катерина сразу согласилась. Самой мне идти не хотелось, так как шоппинг с дочерью и так каждый раз выводил меня из себя, а присутствие бывшего парня только усугубляло ситуацию. С каждым годом Катя была все больше похожа на него, отчего даже столь юной, она была невероятно красива: большие янтарный глаза, обрамленные густыми длинными ресницами, аккуратное личико с чуть вздернутым вверх носиком, длинные золотистые локоны, спускавшиеся до середины спины, и задатки для красивой фигуры с осиной талией и длинными ногами. Она уже давно перестала быть моей ошибкой и стала прекрасным произведением искусства, которое радовало меня каждый день. Да и не только меня, все вокруг умилялись и восхищались нашей принцессой, которая удивительно хорошо умела формулировать мысли, обладала огромным спектром эмоций, да еще и отлично танцевала. Мы с Виталиком старались дать ей все лучшее, занимались с ней, водили в различные кружки. Единственное, на что мы повлиять не смогли - характер, который являлся дикой смесью наших с Максом нравов. Упертая, но беззаботная, веселая, но задумчивая, справедливая, но хитрая. Надо ли говорить, что нам нередко было очень тяжело понять ее.

Рассматривая вещи в магазине, девчушка постоянно хмурилась и высказывала свое фи относительно всех темно-синих сарафанов. Она уже давно выбирала себе одежду сама, предпочитая джинсы и яркие необычные футболки, например, сейчас на ней красовались голубые с потертостями и цветастая майка с мультяшным принтом, ну и конечно кроссовки на ногах, потому что балетки ей не нравились. Чертовы родительские гены, ведь и мы с Максом до сих пор предпочитаем уличный стиль одежды, а обоим скоро тридцатник стукнет. Я устала предлагать девочке вещи, потому что на каждую слышала ее отказ. Макс и вовсе стоял в сторонке, тихо смеясь над нами, а ведь его взяли с собой для помощи. Вместо нужных рубашек и строгих штанов Катерина рассматривали джинсы и толстовки, коих у нее и так было более чем достаточно. Быть матерью - невыносимо сложная работа, с которой я, признаюсь, едва ли справлялась. От попыток вразумить девочку я устала минут за десять, и просто наблюдала за ней, прислонившись плечом к какой-то стене.

- Катерина, мы не за джинсами пришли, - наконец решил включить строгость Макс.
- Тогда пошли отсюда, - уверенно заявила девочка и, схватив мужчину за руку, попыталась утащить его к выходу.
- Нет, - он сдвинул брови и осторожно покосился на меня, - ты обещала маме купить форму, а обещания нужно выполнять, - я поморгала, удивившись его словам. Во-первых, "мама" Макс в мой адрес никогда не произносил, да и кто бы говорил вообще про обещания.
- Но мне все это не нравится! - сердито топнула ногой девочка, - ты же мой друг! Ты не можешь быть против меня! - раньше я бы подошла, дабы успокоить назревающую истерику дочери самостоятельно, но сегодня было интересно понаблюдать за действиями ее биологического отца.
- Продолжишь скандал, и я вовсе уйду, - строго сказал парень. - Запомни, есть вещи, которые делать надо, независимо от твоего желания. Девочка надулась, а в глазах заблестели слезы, смешанные с заинтересованным взглядом, вызванным словами Макса.
- Только давайте не очень ужасную? - обернулась ко мне Катерина, - пожалуйста, мам, - я улыбнулась, видя в глазах ребенка целую войну между нежеланием покупать форму и неким пониманием, что все равно придется.

Теперь одежду предлагал Макс, а мы с дочкой решали, подходит ли она. В итоге в примерочную мы двинулись с приличной стопкой вещей, большую часть из которых, уверена, Катя все равно отвергнет. Я помогала дочке переодевать наряды, после чего она радостно отодвигала шторку и демонстрировала все Максу. Невольно мне вспомнился день, когда мы ходили с ним по магазинам, будучи еще школьниками, я тогда так же показывала дефилировала перед ним. На особо коротком платье Макс не выдержал и поцелуем затащил меня в кабинку, где его руки тут же принялись нагло лапать открытые места. Мы чуть не занялись сексом прямо там, но мне все же удалось удержать парня до дома, где мы незамедлительно продолжили начатое. Сейчас я вспоминала тот день с усмешкой и теплотой, скучая по подростковой жизни.
- Мам, тебе нравится? - отвлекла меня от воспоминаний дочь, вертящаяся перед зеркалом в черных брюках джинсового покроя и голубой рубашке в полосочку. - Максу нравится, - уверенно продолжила она.
- Конечно, киса, тебе очень идет, - я присела перед ней на колени, поправляя непослушные волосы и одергивая одежду. - Теперь только юбку выберем и все, ладно?
- Может не надо юбку? - расстроенно вздохнула девочка.
- Катя, - позвал ее Макс, - может это? - он держал в руках не пышное черное платье с коротким рукавом и круглым воротничком с блестками.
- Только его померю, а больше не стану, - Катерина забрала вешалку из его руку и направилась обратно в примерочную, я лишь прыснула и подмигнула Максу, следуя за ней.
Платье на худенькой девочке смотрелось великолепно, мне даже показалось, что ей гораздо больше семи лет. Катя и сама была в восторге, хотя по-прежнему упрямилась и говорила, что штаны гораздо лучше, но делала это из вредности. Не первый раз у меня в голове проскочила мысль, что ее неплохо бы отдать в модельное агентство. Виталик фотографировал ее с самого рождения, а Катерину камера любила, дочка выглядела потрясающе на всех снимках. Недавно мы стали устраивать ей настоящие фотосессии, с папой в роли фотографа, и девочка почти не позировала, лишь слушала краткие наставления Витальки, который просто не мог нарадоваться такой замечательной моделью.

Закончив с выбором одежды, мы направились к кассам, но, как и принято при походе в магазин с ребенком, Катя предпочла исследовать еще и прилавки с игрушками. Она делала так каждый раз, но нравилось ей что-то в очень редких случаях, поэтому я совсем не возражала против ее хождения между стеллажами. Макс шел рядом со мной, взглядом наблюдая за мелькающей между рядами макушкой ребенка, но заговорить не решался, хотя, уверена, определенные вопросы у него уже давно назрели.

- Макс, а что это? - позвала Катя, стоя где-то среди спортивных игрушек. Подойдя ближе, я разглядела стопку детских скейтов, которые казались уменьшенной копией оригиналов, и почему-то, заметив заинтересованный взгляд ребенка, была готова рассмеяться.
- Скейтборды, Котенок, - отозвался Макс, - но только маленькие.
- Скейтборды... - слово для нее было не новое, но все еще немного непонятное, - а можно мне такой? - вот тут я уже откровенно захихикала, опять же поражаясь удивительными свойствами генов.
- Можно, - уверенно ответил мужчина, кладя ладонь ей на плечо, - только давай сразу купим настоящий?
- Не рано? - нахмурилась я, вспоминая количество своих синяков и ссадин.
- С такими родителями она быстро научится, - улыбнулся Макс.
- А мама с папой тоже на них катались? - недоуменно похлопала глазами Катерина.
- Да, твоя мама была хороша, - мужчина с улыбкой посмотрел на меня, и мне вдруг показалось, будто не прошло никаких десяти лет, и мы все еще подростки, - да и трюки делала.
- Я тоже трюки хочу! - заявила Катя, округлив глаза.
- Ладно, - Макс потрепал ее по макушке, - давай я поищу тебе хороший скейт и привезу через неделю?
- Я хочу сейчас...
- Будешь ныть - ничего не получишь, - пресекла я попытку выпрашивания.

Закатив глаза, девочка направилась к кассе, изображая вселенскую обиду на меня. И почему ей достался именно мой характер, да еще и в худшем его исполнении... Меня всегда поражала сообразительность дочери и уверенный взгляд взрослого человека, который убеждал всех в её сознательности, и только мы с мужем видели все ее ребячества. Ребенок с глазами мудреца и поведением малыша, и все это накладывается на прекрасную внешность и природный талант завоевывать сердца людей.
Я не могла не думать о том, что произошло бы, не будь у Кати такого отца, как Виталик, если бы воспитывали ее мы с Максом. В конце концов именно мой муж имел самое большое влияние на характер ребенка, не позволял ей капризничать и умел убедить в чем-то. Виталик повзрослел гораздо раньше меня, ведь шило молодости все еще торчало у меня из одного места. Когда появилась Катя, я была не готова к серьезной ответственности, поэтому парень занялся ей, давая мне возможность нормально доучиться в институте. Конечно я и сама занималась дочерью, но все же роль отца в её жизни была гораздо большей. Семейная жизнь складывалась у нас довольно странно. Два молодых человека успевали учиться, встречаться с друзьями, ходить на свидания и заодно воспитывать ребенка. За эти десять лет я полюбила Виталика, несмотря на свою привязанность к Максу, наши отношения были наполнены теплом и доверием, которое так удивляло наших знакомых. Мы оба помнили, через что мне пришлось пройти в выпускном классе, и эта боль, пронесенная через время, объединяла. Возможно не было той безумной страсти, что охватывала мои отношения с Максом, но была чистая, теплая любовь. Несмотря на то, что вместе были все это время, поженились мы лишь в прошлом году, сдержав обещание о десяти годах, данное друг другу в день моего восемнадцатилетия. И, честно говоря, я была безумно счастлива с Виталиком.

- Дак когда ты собираешься мне рассказать? - мы зашли в небольшое кафе в торговом центре, решив побаловать себя фаст-фудом. Катерина сидела где-то вдалеке, заняв столик, а мы с Максом ждали наш заказ у стойки, и он первым решил прервать воцарившееся молчание.
- Рассказать о чем? - непонимающе похлопала я глазами, хотя прекрасно знала о чем вопрос.
- Да брось, - он улыбнулся и опустил глаза в район моих рук, сложенных на груди, - какой срок?
- Четырнадцать недель, - вздохнула я, не понимая своей смущенности. Неожиданно руки мужчины обвили мои плечи и притянули ближе к его груди.
- Поздравляю, - прошептал о мне на ухо, и я сама уткнулась в него лбом, наслаждаясь родным запахом, - ты заслужила это, малыш, - мне стало смешно от такого обращения, ведь у меня скоро появится второй ребенок.
- Спасибо, - шепнула я отстраняясь.

В глазах Макса была искренняя радость и некая гордость за меня. Его малышка выросла и начала жить самостоятельно, после небольшого толчка, что он дал ей много лет назад. Когда-то для десятиклассницы, запутавшейся во всем, он стал лучом света, открывшим новый мир и научившим жить. Сейчас же в моей жизнь почти не осталось тьмы, я больше не в тоннеле и не иду слепо за ним, я среди огромного поля, где открываются миллионы возможностей.

Мама подарила мне жизнь. Макс научил меня чувствовать. Виталик помог мне не сломаться. Катерина показала мне, что не обязательно забывать прошлое, чтобы увидеть будущее. Теперь я думаю, что живу по-настоящему и дышу полной грудью. Ни один человек в моей жизни не был лишним, все они учили меня чему-то необходимому. Даже Максу, несмотря на страдания, что он мне принес, я благодарна. Без него меня такой не было бы сейчас. Без него у меня не было бы Катерины. Боль отступила, и к нему у меня осталось лишь одно чувство благодарности за все. Я счастлива сейчас. Безумно счастлива. У меня есть любящий муж, чудесная дочь, будущий ребенок и прекрасные друзья. Говорят, что нельзя двигаться дальше, не отпустив прошлое. Вранье. Его всего лишь нужно принять. В этом настоящем моменте, где я смотрю на дочку, сошлось еще и прошлое, где напротив сидит моя первая любовь, и будущее, где под ребрами у меня бьется маленькое сердечко нового человека.

Жизнь такая, какая она есть, со своими радостями и печалями. Я счастлива сейчас, а дальше посмотрим...