Удел революции

Глава 8:"Через замочную скважину"

«Песни юга и севера
На перекрёстках дорог,
Где нет понятия времени,
Но есть понятие пожизненный срок.»

Адаптация.

Через мутный глазок я увидела несколько человек до боли в знакомой форме, ведь сама хожу в ней долгие годы: сине-грязный из толстой карябающее тело ткани комбинезон и чёрная, как бездна, рубашка, но к их наряду прилагались ещё пару автоматов и масок:

- Рэрум Малум, приказываем вам открыть дверь немедленно! – приказал стоящий первым к двери.

В моей голове происходил штурм эмоций, ведь я чувствовала стыд за то, что не смогла уберечь этих ребят, которые, наверное, сейчас напуганы до смерти, но эта эмоция будет у нас ещё всласть, а пока что надо что-нибудь придумать. Повиснув на ручке двери, я пыталась мыслить своим запылавшим рассудком, но ни мысли, ни чувства не хотели упорядочиться, выстроится в одну линию и создать логичную цепочку, которая привела бы нас к спасению. От отчаянья хотелось опять взвыть, поэтому, зажав стальной хваткой ручку, я щёлкнула замком и пригласила на порог смерть:

-Здравствуйте! С чем вы ко мне пожаловали, товарищи? - безуспешная попытка строить из себя нормальную, но, увы, не очень-то и получалось.

- С ордером на арест. – его лицо исказил оскал, он не похож на волчий, это был оскал дьявола. – На вас и на тех трёх подростков, сидящих у вас на кухне.

- Ясно, проходите, конечно же.

На кухню прошли пятеро мужчин, они сказали нам оставаться на своих местах и окружили в единый прочный круг, их тени падали на нас словно прутья будущей тюрьмы, откуда выход нам, наверное, уже не светил.

- Солдат 225, возьмите у них кровь для дела. – рявкнул их главный. Человек сзади встрепенулся и неуверенным голосом залепетал:

-Есть, капитан! – после этого круг порвался, и откуда-то из многочисленных карманов появилась маленькая коробочка. На секунду он замешкался, мотая голову то в мою сторону, то в сторону троицы, которая сомкнулась в один ряд, да так плотно, что, казалось, не разобьёшь её, не порвёшь, ведь руки их сцеплены в единый кулак, спрятанный от взоров служащих. Странные у них лица: Крига, нахмурив свои белесые брови, детским взглядом пыталась прожечь наших надзирателей, зрачки метались то на одного, то на другого; Мунди взирал на меня, но на самом деле он был где-то далеко от моей квартиры, от всей этой ситуации, в его разуме что-то копошилось, что-то пыталось работать, лицо его словно возделано из фарфора, а глаза-то кукольные, неживые; третий же изучал солдат, наблюдал за ними, за всеми их действиями, куда они – туда и его очи.