Удел революции

Часть 2:"Побоище Счастья и Печали". Глава 10:"1984"

Война. Что за слово? Что значит? Никто не ответит мне. Все люди уже давным-давно позабыли о значении этого слова, наверное, из-за того, что она так долго длится: тысячи, миллионы уходят на неё, но возвращаются лишь некоторые, да и то после десятков лет, в которых им нет места, таких даже не помнят, потому что некому помнить. Рядом живут родственники, близкие люди, соседи, на работе есть друзья, коллеги, но мы в любом случае одни, единицы, разбросанные по этому свету и времени.

Вот и теперь я шла совершенно одна из Министерства по отлову политических преступников, меня выпускают из клетки в последний раз, дальше – ничего не известно. Паря у меня в голове и быстро улетучиваясь, мысли всё-таки заполонили голову из-за последних событий: после утверждения контриты, её зачитали перед оставшимися ребятами. Они не смогли ничего выдавить из себя, ведь оба приходили в шоке из-за моих действий, только, будто очнувшись от сна, Мунди закричал:

- Она врёт! Не было ничего такого! Она нам никто! Мы впервые её видим! Крига, да подтверди же ты мои слова!

Но она никак не реагировала, только вот смотрела на меня, как на сумасшедшую, может быть, я и вправду уже такая. Юноша, который смотрел поочерёдно то на безразличное моё лицо, то на смеющихся «гиен», то на забитую Кригу, то на бездушного Торментума, понял, что бесполезно что-то говорить нам, доказывать, ведь для нас он остаётся ещё глупым ребёнком, его взгляд начал медленно затуманиваться, и видно он покинул министерство.

- А вас, Мунди Мурр и Крига Фурорем, ждёт месяц исправительных работ на благо города и общества, которые начнутся с завтрашнего дня в 9 часов утра. Ясно?

- Да, сэр. – ребята пролепетали слова под нос, и после этого туторсы проводили их из здания.

- Рэрум, ты тоже иди домой: спи, ешь, собирайся и завтра ты уезжаешь из города I. – последние слова Торментума, после этого дня я более не увидела его.

И вот теперь я на улице того города, который и родной, но в то же время такой далёкий: тут нет ни родителей, а друзья покинули меня, но я попытаюсь повидаться на прощание хотя бы с Юстицией.

Пустынные улицы сопровождали меня в своём одиночестве, так как уже довольно поздно, то желточный свет горел из окон, закрытых наглухо тёмными тяжёлыми занавесками, не видно даже расплывчатых очертаний людей. Я очень долго шла пока не очутилась около фонтана, где мы впервые с Юстицией ринулись в Третье измерение, где она была ещё здравомыслящей, немного не от мира всего девушкой, теперь же мне приходит тот ужасный образ забитого, сломленного человека: что с ней случилось за пару часов нашей разлуки?