White Future

chapter 3

        Шёл 3 день мо­его пре­быва­ния в этой тюрь­ме. Моя ком­на­та по­хожа на гроб, слиш­ком свет­лый гроб, с од­ной сто­роны зас­теклён­ный. Ма­лень­кое ок­но, ко­торое на­ходит­ся бли­же к по­тол­ку и че­рез ко­торое ни­чего не уви­дишь, по­ка не под­ста­вишь прик­ро­ват­ную тум­бочку; кро­вать око­ло хо­лод­ной бе­лой сте­ны; не­боль­шой стол и стул, сто­ящие око­ло стек­ла; дверь в очень тес­ную ван­ную ком­на­ту.
      Идёт дождь, не­бо не­обык­но­вен­но се­рого цве­та с фи­оле­товым от­тенком, и я прос­то стою и смот­рю в ок­но, ко­торое вы­ходит на не­боль­шую пло­щад­ку с ла­воч­ка­ми, а даль­ше тем­ный сос­но­вый лес.
      Я до сих пор не мо­гу при­вык­нуть к то­му, что ме­ня не бу­дит крик ма­мы из со­сед­ней ком­на­ты; я не со­бира­юсь в шко­лу вто­ропях; не чувс­твую за­пах толь­ко что при­готов­ленных ола­дий, ког­да спус­ка­юсь по скри­пучей лес­тни­це в сто­ловую; не ви­жу па­пу, чи­та­юще­го све­жую га­зету и пь­юще­го креп­кий ко­фе, от аро­мата ко­торо­го у ме­ня кру­жит­ся го­лова; ма­ма не чи­та­ет за сто­лом оче­ред­ную кни­гу-все это мне на­до­еда­ло, а сей­час не хва­та­ет. Я ску­чаю.
      Я не ем вто­рой день. У ме­ня прос­то нет ап­пе­тита и чувс­тва го­лода, в то вре­мя как мой со­сед съ­еда­ет все, а по­том хо­дит и жа­лу­ет­ся, что ужас­но хо­чет есть.
      Най­лу не хва­та­ет об­ще­ния, он лю­бит го­ворить. Как он ска­зал, те 3 дня ему при­ходи­лось раз­го­вари­вать с са­мим со­бой, что­бы не сой­ти с ума, по­тому что он при­вык к об­ще­нию, к лю­дям.
      Я та­кая же. Я люб­лю быть в оди­ночес­тве, но я не хо­чу быть оди­нокой. Я все вре­мя пы­та­юсь быть доб­рой и к лю­дям, не от­талки­вать их, иног­да у ме­ня это труд­но по­луча­ет­ся, я имею в ви­ду пар­ней. Мне шес­тнад­цать, и все де­вуш­ки в мо­ем воз­расте толь­ко и меч­та­ют о прек­расном прин­це, по­том о свадь­бе, де­тях и то­му по­доб­ное, а я стра­даю от люб­ви к де­вуш­ке. Я ни­ког­да и ни­кому не го­вори­ла и не ска­жу об этом, эта лю­бовь прой­дёт, так всег­да слу­ча­ет­ся. Мне при­ходит­ся скры­вать свои чувс­тва к До­рис, я слиш­ком люб­лю её, что­бы при­чинить ей боль и по­терять её. Я очень мно­го ду­маю о ней, по­ра прек­ра­тить, это бес­смыс­ленно, ког­да она не чувс­тву­ет к те­бе то­го же.
      Я от­ры­ва­юсь от сво­их мыс­лей и по­вора­чиваю свою го­лову на пар­ня за стек­лом. Он так же сто­ит на тум­бочке и смот­рит в ок­но. Он кра­сивый. Точ­нее его гла­за кра­сивые. Ко­го я об­ма­нываю? Ко­неч­но он кра­сивый. Очень ред­ко встре­тишь та­кого кра­сиво­го и доб­ро­го пар­ня. Он дей­стви­тель­но доб­рый. Се­год­ня ночью я не мог­ла ус­нуть, на ме­ня нах­лы­нули вос­по­мина­ния, и я опять пла­кала, толь­ко так, что­бы Найл это­го не ус­лы­шал, что­бы не счи­тал ме­ня сла­бой. Но он прос­нулся. Он прос­нулся и сел око­ло стек­ла, го­воря, что все бу­дет в по­ряд­ке, нас вы­пус­тят от­сю­да.
- О чем ду­ма­ешь? - вне­зап­но
- для се­бя спро­сила я Най­ла.
- О сво­ей ма­ме. Я на­де­юсь с ней все хо­рошо. Она в бе­зопас­ности, и ей ник­то не нав­ре­дил, - смот­ря в ок­но грус­тны­ми гла­зами, от­ве­тил он.
- С че­го она дол­жна быть в опас­ности?
- Я ду­маю, что вдруг и её заб­ра­ли в тот ве­чер?
- Ох, я ду­маю об этом пос­то­ян­но, и пос­мотри, что из это­го вы­ходит: я пла­чу по но­чам, этим бу­дя те­бя. Я пы­та­юсь те­перь не ду­мать о пло­хом.
      Найл вста­ёт с тум­бы и ло­жит­ся на кро­вать. Я про­делы­ваю то же са­мое, бе­ру боль­шой ежед­невник, ко­торый мне при­нес­ли вче­ра по мо­ей прось­бе, и руч­ку. Моя пер­вая за­пись в мо­ем днев­ни­ке. Мне нуж­но выс­ка­зать­ся, и я выс­ка­зыва­юсь не Най­лу, а ка­кой-то тет­радке. Я не мо­гу ещё до­верять мо­ему со­седу, но у ме­ня есть все ос­но­вания ему до­верит­ся. В ко­неч­ном ито­ге он ни­кому не рас­ска­жет, так как мы здесь од­ни.
Мои мыс­ли пре­рыва­ет го­лос Най­ла:
- Нам нуж­но уз­нать друг дру­га по­луч­ше. Я хо­чу по­гово­рить. Мне на­до­ело чи­тать.
- Окей. Рас­ска­зывай о се­бе. На­чинай. А по­том бу­дешь все спра­шивать у ме­ня.
Мне то­же ужас­но оди­ноко, мне нуж­но об­ще­ние с че­лове­ком, а не с кни­гой. Тем бо­лее за 3 дня я так ни­чего не знаю об этом пар­не.
      Он на­чал рас­ска­зывать. Из его не­боль­шо­го рас­ска­за я уз­на­ла, что зо­вут его Найл Джей­мс Хо­ран, из ма­лень­ко­го го­род­ка в Ан­глии, так же как и мне 16 лет ис­полни­лось в сен­тябре...
- Я то­же сен­тябрь­ская. Толь­ко не го­вори, что твоё день рож­де­ние 13 чис­ла, -с улыб­кой ска­зала я.
      Ли­цо его ста­ло серь­ёз­ным и в од­но вре­мя удив­ленным. Да, это ли­цо че­лове­ка, ко­торый ро­дил­ся в этот же день.
- Серь­ез­но?
- Да.
Не ду­маю, что это прос­тое сов­па­дение.
      Так же он мо­жет ска­зать нес­коль­ко фраз на ис­пан­ском, фран­цуз­ском и италь­ян­ском, так как с ро­дите­лями по­сети­ли не­мало стран. Ув­ле­ка­ет­ся ас­тро­номи­ей, би­оло­ги­ей, нем­но­го, как он ска­зал, хи­мик. Обо­жа­ет спорт, в ос­новном гольф и фут­бол. Бас­кетбол же счи­та­ет скуч­ным. Иг­ра­ет на фор­тепь­яно и ги­таре, на что я от­ве­тила, что очень хо­тела бы ус­лы­шать ког­да-ни­будь. Чи­та­ет в ос­новном фан­тасти­ку и фэн­те­зи как и я (но по­мимо это­го мне нра­вят­ся де­тек­ти­вы и ро­маны). Найл до­воль­но раз­носто­рон­ний че­ловек, и это очень удив­ля­ет ме­ня, по­тому что я впер­вые ви­жу пар­ня, ко­торый так ув­ле­чён всем этим.
- Что нас­чёт тво­ей семьи? - я на­де­юсь, что все в по­ряд­ке, по­тому что не хо­чу ока­зать­ся в не­лов­кой си­ту­ации.
- Я жи­ву с ма­мой. От­ца я сов­сем не пом­ню,- он опус­тил гла­за и на­чал те­ребить паль­цы,- ког­да мне бы­ло шесть, его уби­ли.
Ну вот она, та са­мая не­лов­кая си­ту­ация, ког­да не хо­тел зат­ро­нуть прош­лое че­лове­ка и не зна­ешь, что от­ве­тить на это.
- Оу, прос­ти. Я...я не хо­тела...
- Ни­чего. Ма­ма рас­ска­зыва­ла, что он был прек­расным че­лове­ком и очень лю­бил ме­ня.
- И убий­цу не наш­ли?
- Нет, -он под­нял свой взгляд и улыб­нулся с кап­лей грус­ти.
Нас­ту­пило мол­ча­ние меж­ду на­ми. И эта ти­шина ни­как не нап­ря­гала. Да­же ус­по­ка­ива­ла. Все это прер­вал воп­рос блон­ди­на:
- Что нас­чёт те­бя?
      Я рас­ска­зала ему боль­ше, чем сле­дова­ло бы. Ког­да я ска­зала, что нра­вит­ся ри­совать, он на­чал расс­пра­шивать что ри­сую, чем. Его дей­стви­тель­но вол­но­вали все эти ме­лочи. Рас­ска­зала о семье, о До­рис. Я ко­неч­но не ста­ла го­ворить о чувс­твах к ней, по­тому что я не уве­рен­на, что имен­но чувс­твую к ней и кем я яв­ля­юсь.
      Мы раз­го­вари­вали до но­чи. Уже вык­лю­чили свет. Мы лег­ли и про­дол­жа­ли раз­го­вари­вать. На раз­ные те­мы. Я чувс­тво­вала, что мо­гу рас­ска­зать ему все на све­те, и он не по­пыта­ет­ся ме­ня осу­дить за что-то. С этим пар­нем очень прос­то об­щать­ся, слиш­ком прос­то. Он всег­да под­держит раз­го­вор, рас­сме­шит (у не­го кста­ти очень ми­лый и за­рази­тель­ный смех, как у ре­бён­ка). Мне вов­се не хо­телось, что­бы на­ши дис­куссии по по­воду книг или про­чей ерун­ды за­кан­чи­вались. Но бы­ло до­воль­но поз­дно, и по его го­лосу я по­няла, что он хо­чет спать. Я и не за­мети­ла как зас­ну­ла с еле за­мет­ной улыб­кой на гу­бах.