Долина Инферин. Вихри холода

Эпизод одиннадцатый. Видящая

Долина Инферин, 1858 год

Темная густая ночь стояла на земле предков. Ни звезды, ни луна не пробивались сквозь грозные тучи, нависшие над высокой горой. Ни зги было не видно. Идти по склонам и так тяжело, а еще и этот спертый воздух, как будто скоро грянет гроза. Все время казалось, что грудь не выдержит такого давления и разорвется, выпуская душу на волю.
Под ногами скрипели черные камни, которые когда-то, как говорит Видящая, вырвались из «дыры демона» на самой вершине горы. Камни тогда летели вниз вместе с жарким огнем, сжигали травы и деревья. Оттого земля здесь, опаленная пламенем, была вечно черной, словно покрытая сажей. И даже спустя века мало что изменилось. Только иногда взгляд путника выхватывал сухие кустарники и редкий мох.
Чем выше в гору, тем холоднее становилось. Люди говорили, что боги, увидев рвущегося наружу демона, охладили его небесным огнем. И с тех пор он белеет, как память о том, как была спасена Долина. Издалека виднелась макушка горы Орнамилик. Белый огонь ее вершины обжигал. Те, кто решал проверить себя на стойкость, возвращались с обожженными конечностями, которые отказывались служить им впредь.
Но Видящая жила у белого огня, и боги не трогали ее, а сам огонь не жег. Никто не знал, сколько лет провела она на этой земле, но старики рассказывали, как в детстве пробирались к ее жилищу, рискуя замерзнуть, лишь только для того, чтобы одним глазком посмотреть на ее ворожбу.
Небольшая деревянная хижина Видящей, промазанная по щелям чем-то белым, стояла между двух невысоких скал. Из закопченной трубы, торчащей из крыши дома, валил густой едкий дым. К нему примешивались ароматы трав, еды и... холода. Именно холода, потому что для юноши он имел свой запах, проходя через глотку в самую грудь, от чего внутри всё смерзалось. Но это было так необычно, что даже нравилось молодому воину, спешившему на встречу с Видящей, которая вызвала его из Долины. Он поднимался сюда весь день и всю ночь, и еще один день, и только к новой ночи добрался до цели. Успел преодолеть густые тропические леса у подножия горы и равнины, поросшие вереском, и горную пустыню между двумя пиками. На одном из этих пиков и жила Видящая. Он впервые проделывал этот путь. Под ногами, где-то внутри самой горы, бушевал грозный демон, что был заперт богами сотни лет назад. Его рев пугал молодого воина, но тот не поддавался страху и двигался вперед, пока не вышел на поляну перед хижиной. Сама поляна была окружена причудливыми останками застывшего белого огня. Посреди нее стоял старый, покрытый копотью котел. Под ним потрескивал сучьями догорающий костер. Над белым огнем были подвешены посудины с жидкостями и травами. Кругом валялись палки и кости. На протянутой от одной скалы до другой толстой, крученой веревке висели тряпье и шкуры. Воин услышал шорох позади себя и резко обернулся. В кустах, сидя на задних лапах, умывался дикий кот. Увидев чужака, он навострил огромные круглые уши, встал, выгнул спину и злобно зашипел. Сквозь тусклый свет факелов, установленных в мерзлой земле, воин разглядел животное. Голова кота казалась совсем маленькой по сравнению с длинным грациозным туловищем. Широкая переносица и нос смешно наморщились, приподнимая губы и выставляя напоказ острые клыки.
Но воин не боялся свирепых хищников. Он с детства был приучен к охоте. Сняв с кожаного ремня острый кинжал, он встал, готовый в любой момент перерезать глотку злобному коту.
- Опусти оружие, Оёлин, - услышал воин позади себя тихий старческий голос. - Зверь не тронет тебя.
Воин обернулся и принялся молча разглядывать старуху. Завернутая в шкуры с ног до головы, она сама скорее походила на зверя. И только взгляд ее умных глаз выдавал в ней человеческое существо. Некогда глаза эти были голубыми, как великое небо, теперь же утратили былой блеск и покрылись туманной пеленой. Волосы, раньше ухоженные и светлые, превратились в седые клочья, торчавшие в разные стороны. В запутанных лохмах застряли сухие травинки и нитки.
Рассматривая Видящую, Оёлин совсем забыл про кота, что было непростительно для воина. Спохватившись, он обернулся и увидел, как животное, все еще порыкивая, но уже не так грозно, прошло мимо него к старухе и потерлось об ее руку. Старуха глухо рассмеялась, нежно погладила кота и сказала:
- Входи, Оёлин. Я ждала тебя.
Тот с осторожностью зашел в дом. Там было тепло - у стены стояла печь, выложенная из камней. Он увидел две кровати, зашторенные огромной тряпкой. Все ту же глиняную утварь на полках. У окна небольшой деревянный стол, весь в пятнах и копоти. За ним сидела маленькая девочка лет шести-семи. Она перебирала и раскладывала по связкам корешки, ягоды и травы. В доме было так светло от горящих свечей, что воин смог хорошо разглядеть ее лицо. Круглое, немного запачканное. Пухлые губки сосредоточенно сжаты, выдавая усердие, с которым она занималась своим делом. Волосы девочки, светлые и длинные, волнами ложились на плечи. Она подняла голубые глаза на Оёлина, и он оробел под ее не по-детски серьезным взглядом. Именно из-за своих глаз она оказалась здесь. Когда Видящая узнала, что в деревне родилась девочка с голубыми глазами, она сама спустилась с гор, чтобы посмотреть на ребенка. Убедившись, что люди толковали правду, Видящая, несмотря на слезы родителей, забрала малышку к себе. Растила ее и обучала всему, что знала сама, и никогда не отпускала в Долину. Может, именно поэтому лицо девочки было таким бледным. Ведь она так редко видела солнце. В горах, как правило, все время стояли туманы. Сейчас, когда малышка заметила упорный взгляд молодого воина, щеки ее покрылись легким румянцем. Девочка опустила ресницы и продолжала свое занятие, больше не поднимая головы.
- Ты устал, Оёлин, - снова услышал воин голос старухи, - иди отоспись, а утром я поведаю тебе то, что ты должен будешь передать королю.
- Некогда спать, - ответил он, но тут же почувствовал наваливающуюся на него усталость.
- Ты проделал долгий путь, - сказала она и подала ему какой-то отвар в деревянной кружке, - выпей - это придаст тебе сил.
Про Видящую ходили слухи, что она, прожив много лет, научилась использовать те травы, которые росли на взгорье и в Долине, чтобы лечить людей. Поэтому воин не посмел отказаться от ее угощения. Он взял кружку из рук старухи и одним глотком выпил ее содержимое.
- Ты славный воин, - похвалила та, указывая взмахом руки на кресло, покрытое мягкой шкурой.
Она подождала, пока Оёлин сел в него, и продолжила:
- Ты быстро дошел. Не ожидала увидеть тебя здесь так скоро.
- Что я должен передать королю? - спросил он и почувствовал, как руки и ноги наливаются приятной тяжестью.
Глаза слипались, а от теплого воздуха и запаха трав воин разомлел.
- Поспи, Оёлин, - услышал он словно сквозь дымку.
«Опоила сонным зельем», - успел подумать воин и отключился.
Старуха услышала тихое мирное дыхание гостя и улыбнулась. Девочка взглянула на Видящую и уловила в ее глазах яркую искорку, которую никогда до сего дня не видала.
Очнулся Оёлин всё в том же кресле. Шея затекла от неудобного положения, но юноша чувствовал себя отдохнувшим. Силы вернулись к нему. Вскочив на ноги, он выбежал во двор. Воин ужаснулся тому, как долго спал - светило яркое полуденное солнце. Вчерашний кот лежал на земле, вытянув лапы. Он приоткрыл глаза, глянул сквозь щелки на Оёлина и снова закрыл их, не проявляя к гостю никакого интереса. Воздух щипал пальцы и нос. Юноша растерянно посмотрел по сторонам. Возле небольшого сарайчика стояла воспитанница Видящей. Сверху на ней был надета плащаница из кожи какого-то животного, а голые ноги обуты в вязаные лапти. Девочка, как и в первый раз, смутившись от его взгляда, поманила воина за собой.
- Пойдем, я покажу тебе, где биби собирается делать волшебство.
Она по-хозяйски стянула сохнувшую неподалеку шкуру и дала ее Оёлину.
- Это чтобы не замерзнуть.
Он надел шкуру. Сначала стало холоднее, так как на морозе та подстыла, но спустя время она оказала неоценимую услугу, не пропуская холодный ветер к телу. Чем выше к пику, тем больше застывшего белого огня видел Оёлин. Девочка и юноша пробирались по прорубленным в нем тропам. Необычно ярко для этих мест светило солнце. Из-за его бликов все вокруг искрилось так, что глазам становилось больно.
- Сегодня солнце радуется твоему приходу, - молвила девочка.
Потом помолчала, обернулась к Оёлину и добавила:
- Так биби говорит.
Малышка внимательно рассматривала воина. Ему, как говорила Видящая, уготована была великая судьба - спасти принцессу. Высокий блондин с темными, как ночь, глазами. Впрочем, все, кто приходил из Долины, были похожи на него. Он был молод, но казался сильнее, смелее, серьезнее других. Аюн, так звали малышку, теперь была уверена в выборе биби.
Оёлин молча ждал, пока девочка серьезным взглядом оглядывала его с ног до головы. Потом она, будто удостоверившись в том, что все делает правильно, подошла к серой скале и остановилась около нее.
- Мы пришли, - сказала она и, взяв его за руку, шагнула вместе с ним в едва заметный проем в скале.
Путники оказались в кромешной тьме.
- Закрой глаза, - посоветовала Аюн.
Когда они привыкли к темноте, девочка жестом поманила спутника за собой. Теперь впереди был виден неясный свет.
Они двигались гуськом друг за другом, спускаясь вниз, пока не вышли в небольшую пещеру. Там было тепло и уютно. Высоко над головой, как в жерло огромной трубы, было видно голубое небо. Вдоль круглой стены пещеры стояли семь каменных идолов, держащих в руках незажженные факелы. На их лбах красовались маленькие витиеватые солнца. Посреди зала ярким пламенем горел большой костер, разведенный на круглых камнях. Вокруг огня ходила старуха. Она что-то бормотала и поливала камни отваром из широкой чаши. Жидкость от соприкосновения с ними шипела, превращаясь в белый пар и рассеиваясь по пещере. Вдыхая запах разомлевшей травы, Оёлин почувствовал, как в носоглотке защипало и даже похолодало. Он не мог точно объяснить свои ощущения, но они смущали его.
- Садись, воин, - не оборачиваясь, старуха указала Оёлину на место перед самым костром.
Он, ни о чём не спрашивая, повиновался и, скрестив под собой ноги, сел на мягкий мох, устремляя взгляд на оранжевые искры. Видящая подала ему чашу, из которой поливала камни.
- Пей, - приказала она.
Оёлин, на этот раз с неохотой и недоверием принял из рук Видящей напиток. Старуха тихо засмеялась.
- Не бойся. Теперь ты не уснешь. Наоборот - ты все увидишь сам!
Оёлин закрыл глаза, ожидая, что отвар будет отвратительным на вкус, и одним глотком выпил его. Вопреки ожиданию, напиток оказался вкусным и сладким. Он, обжигая холодком, проходил в грудь и проваливался в желудок. Воин прислушался к своим ощущениям. Голова закружилась, телу стало тепло и легко. Оёлин улыбнулся, сам не понимая отчего. Он вдруг почувствовал свободу, и его ноги оторвались от земли. Воздушный поток подхватил его. Казалось, он птицей летит над Долиной.
Но тут рядом послышались громкие голоса, и это поубавило ему прыти. Он, испугавшись, камнем рухнул вниз, резко вскочил на ноги и распахнул глаза. Перед ним все также горел костер. Но был он другим. Сухие ветви трещали, листья жухли под ними, и не было того замораживающего воздуха, что стоял в пещере. Оглянувшись, Оёлин понял, что находится на небольшой поляне среди деревьев, увитых лианами. Он узнал природу Долины на подступах к горе Орнамилик. Это удивило воина. Как он мог оказаться здесь?
Юноша вспомнил о голосах. Еще раз огляделся и увидел, что у костра сидят люди. Оёлин был поражен, распознав в них Совет Шестерых. Он шлепнулся на колени и склонил голову, ожидая, что советники сейчас поймают его и отхлещут кнутами за то, что он посмел явиться сюда. Но ни один из них не посмотрел в сторону молодого воина. Оёлин понял: не он сам находится здесь, а душа его вырвалась из тела и примчалась в это место. Но зачем? Чего хотела старуха, сделав это с ним? Оёлин решил прислушаться к разговору.
- Король должен умереть! - решительно сказал Главный.
Он и его соратники были одеты в черные плащи, расшитые золотой нитью. Такие одежды говорили об их высоком статусе в Долине. Волосы их, даже у самого молодого, были седыми. На голове старейшего из Совета возвышался венок Главного. Он был сплетён из шерсти диких животных, украшен бусинами и речными ракушками.
Как кинжал, полоснула Оёлина фраза Главного. «Но как же так? - думал воин. - Советники не могут говорить так. Они призваны служить и во всем помогать королю».
- Нельзя убивать короля, - тем временем вступил в разговор младший из Совета, - это против закона!
- А по закону ли, не имея необходимого наследника, забыть о своем долге и отказываться от новой жены! - вскрикнул Главный и с силой хлопнул себя по ляжке.
Все участники Совета Шестерых опустили глаза. Кто-то отряхивал со своих плащей несуществующие песчинки, кто-то исподлобья смотрел на костер, а некоторые и вовсе уставились на пальцы ног и густо покраснели.
Король, потеряв любимую жену при родах, действительно поник. Он почти не занимался делами Долины. Дни и ночи проводил в своих покоях, убитый горем. Совет приводил ему все новых и новых молодых, годных для вынашивания детей, невест. Но тот даже не смотрел в их сторону, печалясь все больше.
Да, маленькая принцесса никак не могла стать наследницей престола. Но убить короля?! Это же неправильно! Главный рвался к власти. Он был как злобная, гадкая змея, пригретая королем на своей шее. Главный был его родным братом. Но его кровь отверг Золотой Обелиск, хотя он и был первенцем.
- Но как же мы будем без правителя? - спросил Третий из Шестерых.
Он уставился Главному прямо в глаза, нисколько не смущаясь от его едкого взгляда.
- Совет Шестерых в состоянии управлять Долиной, разумеется, пока не появится истинный король, настоящий наследник престола, - объяснил Главный.
- Но как же он появится, если мы уничтожим короля и его отпрыска? - справедливо заметил младший из Совета.
Снова возникла пауза, все вопросительно уставились на Главного. Тот встал с земли и приложил руку к сердцу. Брови его сдвинулись к переносице, а злые маленькие глазки превратились в щелки, точь-в-точь как у змеи. Оёлин даже отшатнулся. Так напугала его черная душа Главного. Тем временем тот продолжал:
- Мы все здесь потомки великих королей Долины. Почему вы решили, что только у короля должен родиться нужный наследник? Может быть, у кого-то из наших семей появится тот, кого примет Золотой Обелиск?
Члены Совета переглянулись, удовлетворенные таким ответом. Каждому из них хотелось породить нового короля. Каждому, кроме младшего из Совета. Он не был согласен с Главным, слушал внимательно и удрученно качал головой.
- Но почему непременно убийство? Зачем убивать и короля, и его потомка?! Нужно дать дожить им своей жизнью. А если появится принц, то никто не станет спорить с его законными правами.
В Совете послышались недовольные возгласы - им надоел этот младший. Каждый из Пяти уже видел своего наследника на престоле. И зачем нужно было напоминать снова о каком-то невезучем короле, судьба которого была уже предрешена?
- Тихо, тихо, - сказал Главный, скалясь в недоброй ухмылке, понимая, что почти весь Совет на его стороне, - королю придется умереть, чтобы потом, очнувшись от своего горя, он не захотел узурпировать власть. Не может человек после таких страданий управлять хорошо и мудро. А девчонка вырастет и, узнав, что произошло, тоже захочет завладеть престолом. Мы должны спасти Долину от возможных войн и бесчестия. Мы должны взять власть в свои крепкие руки. Да здравствует Долина Инферин!
- Да здравствует! - поддержали его советники.
И только младший встал, с укором глядя на остальных. Оёлин проникся добрым чувством по отношению к нему. И если бы не бестелесное состояние, то он встал бы рядом с ним и защищал бы его. Но храбрый воин был лишь духом и поэтому не смог прийти на помощь, когда тот, развернувшись спиной к Совету, воскликнул:
- О, люди! Как грязна ваша ипостась и как вы отвратительны! Вы рветесь к власти и идете напролом по чужим головам! Как мерзки ваши дела и как отвратительны души! Я не позволю осквернить трон убийством! Я вынужден буду рассказать все королю!
Но не успел он сделать и шага, как острый нож, пущенный Главным, вонзился ему прямо между лопаток. Оёлин успел прыгнуть, но оружие прошло через его руку, и он ничем не смог помочь жертве. Воин вспомнил, что его телесная оболочка осталась там, на горе Орнамилик, покинутая хозяином. Сердце Оёлина разрывала горечь от подлого поступка Главного. Он хотел выхватить нож из спины младшего и кинуться с ним на убийцу. Но тут жар охватил все его тело, стало тяжело дышать. Молодого воина затрясло, а голова взорвалась болью. Оёлин закричал и очнулся. На минуту ему показалось, что тело его словно сияет ярким пламенем. Но он вдохнул морозный воздух заледенелой пещеры и постепенно стал приходить в себя. Физическая боль отошла на второй план, в то время как сердце и душа все еще болели за младшего из Совета.
- Очнись, Оёлин, это я, Аюн. Что с тобой?
Воспитанница Видящей с беспокойством тормошила его.
Он сел, обхватив колени руками и содрогаясь всем телом, и принялся перебирать в голове все, что только что увидел. Хоть он и считал себя взрослым, чувства так охватили его, что хотелось плакать. Горькая печаль разрывала ему душу. Он чувствовал, как девочка гладит его по голове и сама чуть не плачет.
- Биби, что с ним? - спросила она дрожащим голосом.
- Не бойся, Аюн, все в порядке. Он не так прост, как тебе могло показаться, - услышал Оёлин голос Видящей и повернулся. - Теперь ты все знаешь, молодой воин. И понимаешь, что должен сделать. Нужно предупредить короля и уговорить его бежать.
- Бежать? Но куда? Наша Долина не так велика. Где бы он ни спрятался, его найдут. И его малышку тоже.
- На свете есть еще много мест помимо нашей Долины, - возразила Видящая, - туда вы и пойдете.
- Так все-таки есть что-то вне нашего мира? - удивился Оёлин. - Но разве возможно попасть туда? Нас повсюду окружает непроходимый туман. Идти сквозь него? Но там даже нечем дышать! Куда же мне увести короля?
- Значит, ты согласен помочь? - уточнила Видящая.
- Как я могу отказаться? Это мой долг - служить королю. Но что я могу? Туман убьет нас.
- Я и не говорила, что вы пойдете в туман, - спокойно ответила старуха, - приведи ко мне короля и его отпрыска, и я покажу выход. Но только ни одна живая душа не должна узнать об этом.