И по стеклу раздался стук

Часть 4

До дома Павел добрался на автомате, ноги сами вели по знакомому маршруту через заснеженные улочки, освещенные тусклыми фонарями. Голова же соображала плохо. Заледеневшая одежда прилипла к телу, и Павел продрог до костей так, что зубы выбивали сумасшедшую чечётку.

Никогда еще ветхая пятиэтажка не казалась такой родной. Павел медленно поднялся на последний этаж, трижды нажал на кнопку звонка, но дверь никто не открыл. Одновременно удивленный и раздосадованный он подергал ручку, пока наконец не вспомнил, что Машка – его теперь уже бывшая девушка – укатила к своей мамаше. Тогда он похлопал по карманам куртки в поисках ключей, но их нигде не было. «Остались в машине», — промелькнуло в голове.

Облокотившись спиной о дверь, Павел медленно съехал вниз: усталость наконец взяла свое. Глупо и нелепо – суметь выбраться из такой переделки, чтобы умереть от переохлаждения под дверью собственной квартиры. Павел с горечью отметил, что во всех его бедах виноваты бабы. Если бы Машка не устроила скандал, если бы тупая курица из бара не напросилась в гости, то ничего этого не случилось бы, и не пришлось бы ему, словно побитому псу, сидеть под дверью.

Он заворочался, пытаясь сесть удобнее, и вдруг услышал металлическое позвякивание. Точно! Он часто терял ключи, и Машка нашла в интернете, как она выразилась, один надежный лайфхак. Дрожавшими от нетерпения руками Павел с трудом открепил связку ключей от небольшого карабина, пристегнутого к поясу.

— Ну, хоть какая-то от тебя польза, — ухмыльнулся он и повернул ключ в замочной скважине.

Оказавшись наконец-то дома, он направился прямиком в ванную и, скинув пуховик, прямо в одежде встал под мощную струю горячей воды. Он простоял под душем не меньше получаса, прежде чем согрелся. Затем, стянув с себя мокрую одежду и обмотавшись махровым полотенцем, отправился в спальню. В квартире было тихо. Павлу, уже два года прожившему вдвоем с Машкой, эта тишина показалась неестественной.

От внезапного дурного предчувствия засосало под ложечкой. Укрывшись верблюжьим одеялом, Павел сел на кровать и включил новостной канал. Ведущая, женщина лет тридцати, в ярком пиджаке и с не менее ярким макияжем, рассказывала о последних событиях в мире: очередное заседание Думы, обострение конфликта на Востоке, удачный запуск ракеты... Всё не то. Павел ожидал других новостей. Например, что-нибудь про аварию на мосту или про розыск владельца серебристой «десятки». Но женщина в телевизоре радостно улыбалась, сообщая, что в зоопарке родился детеныш макаки. Павел шумно выдохнул. Какой же он дурак! С чего бы о нем заговорили по федеральному каналу, да еще и так быстро? Он выключил телевизор, и в комнате снова воцарилась гнетущая тишина. И вместе с ней накатила и очередная волна беспокойства.
— Это что ж получается, я теперь убийца? — размышлял он, разглядывая руки. Кровь на разодранной ладони уже свернулась, но рана все еще ныла. — И что теперь будет?
Он вскочил на ноги и заходил из угла в угол, стараясь справится с нараставшей паникой.
— Нет, нет, в тюрьму я не собираюсь, — мотал головой он. — К тому же, это я жертва! Я! Я же чуть не потонул, да и без машины остался.
Нужно было чем-то занять голову и руки, и Павел пошел на кухню за аптечкой. Наспех обработав рану йодом и кое-как забинтовав руку, он потянулся к верхней полке буфета, где хранилась бутылка коньяка. «Сегодня можно и напиться», — подумал он, наполнив стакан до краев. Машка, конечно, устроила бы за это очередной скандал: хоть и помешанная на тряпках дура, но о нем все-таки заботилась. Но сейчас она была далеко, и Павел мог делать то, что считал нужным.

Он жадно пил коньяк большими глотками, хотя тот и обжигал горло, и продолжал уверять себя в том, что ничего плохого не случится. Никто не знал, что он был на мосту, никто ничего не видел. Скорее всего, на дорогу выбежал какой-то зверь, но даже если это и был человек, он сразу же смылся, да и вряд ли мог что-то разглядеть. Так что, никто кроме самого Павла не знал, что его машина ржавеет в речке. А завтра он заявит, что ее угнали. Даже если машину и найдут, все подумают, что за рулем были угонщики. Это план так понравился Павлу, что он успокоился и даже чуточку повеселел.

Вернувшись в спальню, он надел чистые штаны и футболку, аккуратно выглаженные и сложенные Машкой еще до их ссоры.
— А теперь спать, — скомандовал он сам себе и обессиленный рухнул на кровать.