Врачи сказали ему, что он проживёт лишь месяц. Месяц на размышления о том, что будет дальше! И был только один способ узнать это – спросить умершего!
***
Он держал в руках замаскированный под ликёр янтарно-коричневый яд, и я с улыбкой на губах наблюдал, как он выпивает его. В моём сердце не было никакой жалости к нему. Он был шакалом в джунглях жизни, а я… Я был одним из хищников. В джунглях много шакалов живут лишь на съедение хищников.
Вдруг спокойный взгляд на его лице застыл в испуганной тишине. Я понял, что он почувствовал первый, резкий приступ агонии, которая вот вот должна была накрыть его. Он повернул голову и посмотрел на меня, и я внезапно понял, что он догадался, что я сделал.
“Ты убийца!” – обругал он меня, а потом его тело выгнулось, и голос захлебнулся глубоко в горле.
С минуту он просто сидел, напряжённый, его тело захватила агония – и он был не в силах пошевелить ни единым мускулом. Я видел в его глазах муки от нарастающей боли, пока страдания не стали так сильны, что он закатил глаза, однако он всё равно смотрел на меня, но больше он меня не видел.
Потом, так же внезапно, как начался спазм, энергия покинула его тело, и он медленно сполз с кресла. Он тяжело упал, безвольно откинув голову на кресло. Его нога два раза дёрнулась, прежде чем он окончательно застыл. Я понял, что пришло время. “Где ты?” – спросил я.
Этот момент стоил мне шестьдесят тысяч долларов. Три недели назад лучшие врачи в штате дали мне месяц. И с семью миллионами в банке, я не мог купить ни на минуту больше.
Я принял решение врачей философски, как игрок, которым я всегда был. Но у меня возник план: план, который мне не было нужды использовать до этого момента. Несколько лет назад, я прочитал статью о колдунах одного племени аборигенов, живущих в джунглях у источника реки Амазонки. Они обнаружили, что сок определённого растения можно использовать, как яд. Любой, кто выпьет его, умрёт, но ещё несколько минут, после того, как жизнь покинула тело, колдун всё ещё может общаться с ним. Труп человека, который на самом деле умер, отвечает на все вопросы. Это был их примитивный, но весьма эффективный способ заглянуть в мир смерти.
Я уже тогда задумался об этом, но у меня не было нужды делать это – пока доктора не сказали, что мне осталось жить ровно месяц. Тогда я потратил 60 000 долларов и три недели спустя в моих руках оказался маленький пузырёк с колдовской жидкостью. Следующий шаг заключался в поисках жертвы – я бы предпочёл назвать его своим соратником. Человек, которого я выбрал, был никем. Бездомный, одинокий, я подобрал его на улице. Он был всего лишь бомж, и его никто не станет искать после смерти. Идеальный человек для моего эксперимента.
Я богатый человек , потому что у меня есть система. Система проста: я никогда ничего не предпринимаю, пока точно не буду знать, к чему приведут мои действия. Моё поле деятельности – фондовый рынок. Я трачу деньги не скупясь получить информацию, прежде чем сделать следующий шаг. Я нанимаю лучших аналитиков, чтобы получить информацию, которая мне нужна, и только после того, когда я буду полностью убеждён, что не совершу ошибки, я делаю шаг. И моя система никогда меня не подводила. Семь миллионов в банке являются доказательством этого.
Теперь, зная, сколько мне осталось жить, я решил заставить свою систему работать на себя, ещё один последний раз. Я твёрдо убеждён в том, что любую ситуацию можно использовать в свою пользу, зная заранее, что эта ситуация настанет – и конечно зная обстоятельства сопутствующие этой ситуации.
*****
Сначала он не отвечал, и я даже стал бояться, что мой эксперимент не удался. “Где ты?”- повторил я. Громче и резче на этот раз.
Маленькие мышцы вокруг его глаз ненормально сморщились в то время как остальная часть лица оставалась смертельно замороженной. Медленно, медленно, словно под давлением какой-то ненормальной, гипер-рациональной силы – его губы и язык зашевелились. Слова, которые он произносил были ясными. “Я в туннеле..”,- сказал он. “Он освещается, тускло, но я ничего не вижу”. Синие вены показались сквозь плоть его щёк, как водные знаки на полупрозрачной бумаге.
Он сделал паузу, и я призвал его: “Продолжай”.
“Я один”,- сказал он. “Реальности, которую я знал, больше не существует, и мне сыро и холодно. Лишь ощущение мрака и уныния. Эта тревога такая глубокая и реальная, что кажется почти осязаемой. Стены по обе стороны от меня, кажется, сформированы не из вещества, а скорее из беззвучных криков тоски духов, которых я не могу видеть”.
“Я жду, жду чего-то в темноте, что должно прийти ко мне. Это нужно ждать это врожденная часть моего существа и у меня нет ни единой мысли, что это”. Его голос снова затих.
“Чего же ты ждёшь?”,- спросил Я.
“Я не знаю”,- сказал он, его голос был полон тоски отчаяния и безнадёжности веков. “Я знаю только, что должен ждать – это обязательство сильнее моего желания сопротивляться”.
Тон его голоса немного изменился. “Туннель расширяется, стены становятся невидимыми. Туннель теперь гладкий, гладкий как равнина, но всё равно здесь уныло и тоскливо, и я всё ещё стою и жду. Как долго это будет продолжаться?”
Он снова замолчал, и я собирался уже задать ему другой вопрос – я не мог позволить, чтобы время истекло в ненужном молчании – как вдруг натянутые мышцы вокруг глаз придали его лицу новое выражение, сменив безнадёжное уныние. Теперь его лицо выражало чёрный, бездонный ужас. На мгновение я удивился, что такая малая часть лица может выразить такой ужас.
“Кто-то идёт ко мне”,- сказал он. “Зверь из жестокой мерзости! Зверь, слишком неправильное слово, чтобы описать это, но я не знаю других слов, чтобы описать, как он выглядит. Он нематериален и неуловим, нечто, но очень настоящее. И оно приближается! У него нет органов зрения, к которым мы привыкли, но я знаю, что он видит меня. А скорее он ощущает меня каким-то чувством ещё более острым, чем зрение. Он уже очень близко. О, Боже, злоба , ненависть – ужасная разрушительная сила его сущности! Но я всё равно не могу пошевелиться!”
Выражение испуганного ожидания в центре его глаз, немного уменьшилось и мгновенно сменилось глубокой, глубокой безысходностью.
“Я больше не боюсь”,- сказал он.
“Почему?” – спросил я. “Почему?”- мне не терпелось узнать всё, всё до самого конца, что только можно было узнать.
“Потому что … ” – он сделал паузу. “Потому что он несёт угрозу не мне. Каким-то образом, как-то… Я понял – я знаю – он ищет того же, чего жду я”.
“Что он делает сейчас?”- спросил я.
“Он остановился рядом со мной, и мы стоим вместе, вглядываясь в пустую, гладкую равнину. Теперь второе ужасное существо, с той же разнузданной злобой, приблизилось и встало с другой стороны от меня. Мы все трое ждём, я с тёмным ужасом перед этой мрачной вселенной, мои сверхъестественные компаньоны с терпением и безжалостной угрозой”.
“Что-то…” – его голос дрогнул. “из них… Я могу назвать это только “аурой”, исходит из зверей, как кислотный поток, и касается меня, и ненависть, и злоба сотрясают моё тело волнами сильного холода”.
“Теперь позади меня появились другие ужасные существа. Мы стоим, ждём того, что должно прийти. Что это, я не знаю”.
Я видел как смерть бледностью подкралась к краешкам его губ. Я знал, что конец уже близок. Вдруг чёрное разочарование взорвалось внутри меня.
“ЧЕГО ЖЕ ВЫ ЖДЁТЕ?” – взревел я.
Важность этого момента заставила меня потерять железное терпение, которым я всегда гордился. Я знал, что в ответе кроется секрет, который я должен узнать. Если я узнаю это, значит мой эксперимент прошёл не напрасно, и я смог бы сделать все приготовления для своей собственной смерти. Я должен был узнать это.
“Подумай! Подумай!”- Взмолился я. “Чего же вы ждёте?”
“Я не знаю!” – тоскливое отчаяние в его глазах, незрячих глазах, направленных на меня, обдало меня таким холодом, что я почувствовал его своим костным мозгом. “Я не знаю”,- повторил он.
“Я… Да, я знаю!”
Внезапно пелена спала с его глаз, и я понял, что в первый раз, с тех пор, как его поразил яд, он видел меня, чётко и ясно. Я почувствовал, что это последний момент, перед тем, как он уйдёт – навсегда. Сейчас или никогда!
“Скажи мне, я приказываю тебе”,- закричал я. “ЧЕГО ЖЕ ТЫ ЖДЁЩЬ?”
Его голос тихо, мягко и неумолимо прошептал, прежде чем он замолк.
“МЫ ЖДЁМ”,- сказал он, – “ТЕБЯ”.
