Эту историю рассказала мне моя знакомая, и сегодня я расскажу сию историю вам от ее лица.
Новый дом, новая жизнь, новое начало. Переезд — всегда хлопотное дело, но именно с этим событием мы зачастую связываем свои светлые надежды. Сидя в новой квартире перед телевизором или за чтением газеты, мы наслаждаемся покоем и искренне думаем, что кроме нас и наших родственников в квартире никого нет. Мой дом – моя крепость. Так ведь? Не всегда, иногда в стенах квартиры обитает нечто, невидимое, неосязаемое. Смотрит на нас из темных углов, и неупокоенные призраки бывших хозяев могут пойти на все, чтобы превратить вашу жизнь в сущий кошмар.
До поры до времени я не верила в существовании потусторонних сил, и все рассказы о призраках воспринимала как байки. Но этот случай заставил меня поверить в существование потустороннего мира.
В октябре 2005 года я вместе с сыном Всеволодом переехала из маленькой комнаты общежития в двухкомнатную квартиру, находящуюся на третьем этаже десятиэтажного дома. Район был далеко не центральный, но весьма уютный, с детской площадкой во дворе и деревянными лавочками, а сама квартира располагалась на солнечной стороне.
Квартира не была новой, до меня в ней проживала одинокая старенькая бабулька, которая последние годы своей жизни сильно болела. Старушку мучили боли в суставах, болели колени, и ноги, как это нередко бывает у людей преклонного возраста, постоянно мерзли, в связи с чем старушка была вынуждена ходить в валенках по дому. Умерла бабушка тихо и мирно, в своей постели. В общем, ничего особенного, обычная история обычной городской квартиры.
Первый день в новой квартире прошел в хлопотах. Расстановка мебели, развешивание вещей по шкафам. Всеволод, которому на тот момент было всего пять лет, исследовал квартиру, надеясь найти что-то, что может быть интересным и полезным.
Но ничего интереснее паука, висящего на своей сети в кладовке, мальчишка не нашел. А ночью начались первые проблемы. Я уложила сына спать в своей комнате, пожелав спокойной ночи, выключила свет и вышла из комнаты. Ночка выдалась «спокойной», спокойнее некуда. Едва я легла сама и, закрыв глаза, приготовилась отправиться в путешествие по миру сновидений, как услышала над ухом голос сына:
— Мама, мама, проснись.
Я приподнялась на диване и включила бра. Вид у Всеволода был весьма встревоженный.
— Что случилось?
— Мама, в моей комнате кто-то есть, – сказал ребенок, скривив губки.
«Ну вот», — подумала я, – «только буки под кроватью не хватало для полного счастья!» Я отвела Всеволода в его комнату, подождала, пока он уснет, а затем отправилась к себе. Но не тут-то было: ребенок, словно по мановению волшебной палочки, опять оказался рядом с диваном.
— Мама, мне страшно.
А маме завтра на работу с утра вставать, пришлось положить сына вместе с собой на диван, и только тогда, свернувшись у меня под боком калачиком, он уснул.
Такая ситуация стала повторяться изо дня в день, сын отказывался засыпать у себя в комнате и, капризничая и плача, просился спать со мной. На вопрос: «Кого ты боишься?», он отвечал: «Не знаю, но в темноте кто-то есть». Так прошло две недели.
Однажды я пришла домой не в настроении, день на работе выдался очень трудным, и больше всего на свете мне хотелось просто лечь и отдохнуть. Лечь-то я легла, а вот отдохнуть была не судьба. Всеволод снова отказался засыпать у себя в комнате и, как и все предыдущие разы, начал рассказывать мне про невидимого монстра в своей комнате, кривя губы.
На этот раз моя нервная система просто не выдержала этого спектакля, и я, накричав на него, уложила мальчишку в его постель и выключила свет. Всеволод какое-то время плакал, из-за закрытой двери в его комнату раздавались всхлипывания, но затем сын успокоился и уснул. К этому времени я уже успела пожалеть, что так с ним обошлась, нельзя было срываться. Нельзя.
Между тем ко мне этой ночью пришел настоящий кошмар наяву. Я проснулась оттого, что из темноты на меня кто-то смотрел, я ощущала взгляд каждой клеточкой своего тела. Это был тяжелый, полный ненависти взгляд, он видел меня насквозь. От этого взгляда у меня по телу пробежали мурашки, каждая размером с таракана, а сердце чуть не выпрыгнуло от страха. Затем до моего слуха донеслись звуки шагов, шаркающих шагов, а помимо шагов был слышен еще легкий шелест одежды.
Шаги удалялись, кто-то невидимый и неосязаемый прошел из комнаты в коридор и пошел на кухню. И, судя по звуку, обуто это нечто было не в ботинки и не в туфли, а в грубую обувь — в тапки, например, или в валенки. От этой догадки у меня волосы поднялись дыбом. Моя голова стала поворачиваться вслед удаляющимся шагам. Сама по себе поворачиваться! Я напрягла мышцы шеи, чтобы задержать голову в положении прямо, но кто-то все-таки повернул ее в сторону удаляющихся шагов.
А затем наступила тишина. Я напряженно вглядывалась в темноту, густая тьма стирала очертания предметов и, казалось, что там, за гранью видимости, пустота. Но тьма не была пустой, в ней что-то было. Или кто-то. Прошла минута тишины, две минуты тишины, страх начал отступать, а на его место пришла злость. «В моем доме привидение?!» Я разозлилась не на шутку и, вопреки всякой логике, включив свет в комнате, встала и отправилась туда, куда ушли шаги. Я шла, попутно включая свет в коридоре, а затем и на кухне. Никого не обнаружив, крикнула: «Кто здесь!?» Ответом была тишина. Постояв на кухне, я вернулась в постель, но уснуть уже не смогла: мне не давала покоя мысль, что в доме, в моем доме, обитает призрак.
На следующий день, при свете солнца, страх отступил, и вместо него пришли размышления. Что? Почему? Вспоминая и перебирая в голове события последних дней, я пришла к выводу, что давно умершей обитательнице квартиры, чей дух еще находился здесь, не понравилось то, что я вчера накричала на сына. Ведь до этого момента я ее не видела, лишь Всеволод ее ощущал, дети часто чувствуют присутствие чего-либо неведомого. День прошел как обычно, ничем не отличаясь от предыдущих дней.
Вечером я помирилась с сыном, а ночью дух старушки снова дал о себе знать. Я проснулась оттого, что в мою щеку что-то со всей силы вдавливалось, и, судя по всему, это был палец. При всем при этом я абсолютно ничего не видела, да и немудрено — в комнате царила ночная темень, и эта тьма была живой. Это издевательство продолжалось еще несколько минут, а затем резко все прекратилось. Переведя дух, я повернула голову, спавший рядом со мной Всеволод даже не проснулся. Страх окутал меня, словно липкая паутина, и я зажгла ночник, решив эту ночь спать со светом.
Следующие несколько ночей были спокойными, я даже решила, что все закончилось, но, как оказалось, это было затишье перед бурей. Призрак вернулся.
Ночью меня разбудили сильные тычки, судя по ощущениям, это нечто тыкало меня палкой в бедро. Причем тычки получались достаточно болезненными, а наносящий их, похоже, получал удовольствие от процесса. Я попыталась защитить себя и ногой отпихнуть зловредную сущность, но тычки прекратились также внезапно, как начались. Этой ночью Всеволод спал в своей комнате, а я, просидев большую часть ночи со светом, смогла заснуть только под утро тревожным сном. Благо на работу идти было не нужно, ибо выходной.
А утром меня ждал очередной сюрприз. Проснувшись, я потянулась на диване, и пальцы левой руки наткнулись на что-то твердое и тонкое. Хоровод из жутких мыслей пронесся в моей голове, и я, подскочив на кровати, глянула туда, где мои пальцы нащупали странный предмет. Это оказались фломастеры, обычные цветные фломастеры, которые продаются в магазине канцтоваров, и которыми дети любят раскрашивать и рисовать. Сынок рисовал вчера и оставил их на столе. На столе оставил. Стол стоит у окна, и от него до дивана целых два метра. Когда я вчера ложилась спать, чертовы фломастеры лежали на столе, ночью, когда призрак испытывал на прочность мои ноги и нервную систему, фломастеры лежали там, где их оставил мальчишка. Я их отчетливо видела в свете ночника. Так что они делают у меня на постели? Я поднялась с дивана и прошла в комнату сына: он спал и видел счастливые сны. Нет, не он их мне подложил, да и если бы он захотел подложить их мне в постель, то не смог бы достать до стены, ему пришлось бы лезть через диван, я бы проснулась. Вывод напрашивался сам собой: свинью мне подложил тот, кто с садистским наслаждением тыкал палкой ночью.
А вечером этого дня произошло то, что уже не лезло ни в какие ворота. Я стелила перед сном постель и, встряхивая одеяло, сделала шаг назад. Сделала шаг и налетела на что-то спиной, при этом почувствовала, что оттолкнула от себя что-то или кого-то. Тотчас же телевизор, до которого от меня было добрых полтора метра, заскользил по телевизионной тумбе и развернулся почти на девяносто градусов, все это сопровождалось звуком удара и падения тела. Хотя глаза по-прежнему абсолютно ничего странного не видели.
Сказать, что я удивилась – ничего не сказать, я отбежала в сторону и долго присматривалась. Пытаясь заметить хоть что-нибудь. Ничего и никого. Ни теней, никакого движения. Когда сердце, выпрыгивающее из груди, немного унялось, я подошла к телевизору, и на экране увидела след, будто кто-то прошелся по нему спиной. Черт возьми, надо что-то делать, не жить же с привидением в одной квартире. Да и вообще вся ситуация меня напрягала: ребенок плачет по ночам и отказывается спать один, а меня саму мучает невидимый, но очень даже осязаемый призрак. Призрачная бабка возненавидела меня всей своей неупокоенной душой, и я понимала, что она не успокоится, пока не выживет меня из квартиры. Эта ночь, также как и все предыдущие ночи, когда призрак проявлял себя, была тревожной и практически бессонной.
Я понимала, что само по себе это не прекратится, и в голове у меня было два варианта — либо переезжать, либо попытаться договориться с призраком. Переезжать было некуда, да и с деньгами было негусто, поэтому выбрала второй вариант.
Отведя Всеволода в детский сад, я позвонила бывшим хозяевам квартиры и договорилась о встрече, а встретившись, обрисовала ситуацию. Глаза у них были по пять рублей. Переварив услышанное, хозяева порекомендовали пригласить священника, ничего больше предложить они не смогли.
Заниматься приглашением священника у меня не было времени, поэтому я решила все-таки попробовать договориться. С этого дня я, приходя домой, здоровалась с ее невидимым обитателем, а иногда, отведя сына в детский сад и оставшись дома одна, оказывалась во власти мыслей о том, что вот она где-нибудь рядом. Стоит и смотрит на меня, и тогда я начинала рассказывать ей о своих делах, объясняла, что двум хозяйкам в одной квартире не бывать, и что в ее квартире я не делаю ничего плохого, просила не беспокоить меня и не пугать сына. Просила не обижаться на меня. И ночные визиты стали менее агрессивными, да и происходили все реже, а затем и вовсе сошли на нет.
Правда, прожила я в этой квартире недолго. Через четыре года купила новую квартиру в другом, более престижном районе и переехала туда.
Доброта, она сильнее любых злых чувств, будьте добрее и мудрее. Ведь даже призраку приятно, когда с ним обращаются по-доброму. И на добро вам обязательно ответят добром.
