Артур Конан Дойл "Желтое лицо"

* * *

Не прошло и минуты, как дверь отворилась, и в комнату вошёл высокий молодой человек. На нем был отличный, но не броский темно-серый костюм, и в руках он держал коричневую фетровую шляпу с широкими полями. Выглядел он лет на тридцать, хотя на самом деле был, должно быть, старше.
- Извините,- начал он в некотором смущении.- Полагаю, мне бы следовало постучать. Да, конечно, следовало... Понимаете, я несколько расстроен, тем  и объясняется... - Он провёл рукой по лбу, как делает человек, когда он сильно не в себе, и затем не сел, а скорее упал на стул.
- Я вижу, что вы ночи две не спали,-  сказал Холмс в спокойном, сердечном тоне.- Это изматывает человека больше, чем работа, и даже больше, чем наслаждение. Разрешите спросить, чем могу вам помочь?
- Мне нужен ваш совет, сэр. Я не знаю, что мне делать, все в моей жизни пошло прахом.
- Вы хотели бы воспользоваться моими услугами сыщика- консультанта?
- Не только. Я хочу услышать от вас мнение рассудительного человека... и человека, знающего свет. Я хочу понять, что мне теперь делать дальше. Я так надеюсь, что вы что-то мне поссоветуете.
Он не говорил, а выпаливал резкие, отрывочные фразы, и мне казалось, что говорить для него мучительно и что он все время должен превозмогать себя усилием воли.
- Дело это очень щепетильное - продолжал он. - Никто не любит говорить с посторонними о своих семейных делах. Ужасно, знаете, обсуждать поведение своей жены с людьми, которых ты видишь в первый раз. Мне противно, что я вынужден это делать! Но я больше не в силах терпеть, и мне нужен совет.
- Мой милый мистер Греет Манро... - начал Холмс.
Наш гость вскочил со стула.
- Как!- вскричал он.- Вы знаете моё имя?
- Если вам желательно сохранять инкогнито,- сказал с улыбкой Холмс,- я бы вам поссоветовал отказаться от обыкновения проставлять своё имя на прокладке шляпы или уж держать её тульёй к собеседнику. Я как раз собирался объяснить вам, что мы с моим другом выслушали в этой комнате немало странных тайн и что мы имели счастье внести мир во многие встревоженные души. Надеюсь, нам удастся сделать то же  и для вас. Я попрошу вас, поскольку время может оказаться дорого, не тянуть, в сразу изложить факты.
Наш гость опять рукой по лбу, как будто исполнить эту просьбу ему было до боли тяжело. По выражению его лица и по каждому жесту я видел, что он сдержанный, замкнутый человек, склонный скорее прятать свои раны, нежели чванливо выставлять их напоказ. Потом он вдруг взмахнул стиснутым кулаком, как бы отметая прочь всю сдержанность и начал: