Можно?..

Часть 2

  Я на мгновение забываю, как дышать и борюсь с желанием упасть и растаять, как мороженное в знойный день. Сначала просто тупо смотрю на расхаживающего по мастерской мужчину, а потом пытаюсь собрать размягченный мозг в кучу, что из последних сил вопит о моем сумасшествии. Ну не может книжный герой так запросто разгуливать по этому небольшому помещению, разглядывая мои работы, большую часть которых, к слову, составляют портреты именно его.

- П-простите,- заикаюсь, как какая-то школьница, пытаясь совладать с дрожащим голосом,- а вы кто?

Незнакомец не сразу отвечает. Он нагибается к недавно начатому мной портрету, от которого веет ароматом терпкого табака, а я быстро опускаюсь на корточки, чтобы поднять упавшую кисть. Ноги становятся ватными, и складывается такое впечатление, что я кукла, нижние конечности которой оторвала нерадивая хозяйка.

- Я?- одна его бровь игриво выгибается, и он быстро проходится языком по своей нижней губе, заставляя меня окончательно забыть, как дышать.- Я – это он.

Кивок в сторону, где стоят мольберты с теми самыми чертами лица, бередящими мое уже слабое сердце. Путаюсь в мыслях, стараясь сконцентрироваться на чем-то одном, но понимаю, что происходящее точно нереально, когда мой гость поджимает губы и очень забавно косится на меня.

- Вот только я сомневаюсь, что мы знакомы,- мужчина не меняется в лице и продолжает смотреть на меня.

Я понимаю, что не могу ответить - язык, словно его накачали воздухом или заморозили, отказывается меня слушаться, а противный звон в ушах заглушает рой мыслей, чьи обрывки начинают долбить в виски. Комната плывет, но эти проклятые мной глаза продолжают смотреть прямиком в душу, останавливая сердце. Встреча с полом становится неожиданным завершением фееричного шоу, но когда я открываю глаза, понимаю, что совершенно одна в своей мастерской.

Лоб нещадно печет, и я прикладываю ладонь к нему, все еще лежа на прохладном полу, от которого так приятно пахнет древесиной. На ощупь определяю, что правую часть моего лба теперь украшает небольшая ссадина и вскрикиваю, стоит только ее коснуться. Думаю, что мне все это приснилось, а обморок случился по причине усталости. Направляюсь к зеркалу, чтобы точно определить масштаб ушиба и морщусь, кода вижу содранную кожу у самой линии роста волос. Кажется, что я действительно видела этого мужчину, застрявшего в моем сердце, разговаривала с ним, ну или пыталась, вот только ничего не говорит о присутствии постороннего человека в моем маленьком мирке.

В мастерской нет каких-либо медикаментов, поэтому я решаю, что обработаю ранку по возвращении домой, и принимаюсь снова за незаконченную работу. Увлекаюсь так, что не сразу замечаю носки начищенных туфель чуть ли не у себя под носом, а когда поднимаю взгляд, то снова теряюсь: растрепанные ветром волосы ниспадают на скулы, что я рисовала бесчисленное количество раз, а глаза, любимые до потери пульса, быстро пробегаются по моему лицу и останавливаются на ссадине. Молодой мужчина легко и очень грациозно присаживается рядом со мной и протягивает свою руку к моей голове, а я чувствую, как тошнота снова подкрадывается к горлу.

Эта одержимость слишком пагубно влияет на меня. В очередной раз проклинаю тот день, когда купила ту книгу, и отшатываюсь от незаконченного жеста, быстро вставая на ноги.

- Сгинь! Ты не существуешь!- затыкаю уши и стараюсь лишний раз не дышать, чтобы не ощущать наполненность ароматом определенно дорогого парфюма, что упорно перебивает запах моих фиалок, но незнакомец из книги продолжает стоять напротив меня, склонив голову вбок.

Я начинаю бубнить себе под нос различные проклятия и приговорки, чтобы он оставил меня на сегодня в покое, но ничего не помогает: мужчина все еще находится на прежнем месте, только теперь копошится в небольшом пакетике, который я не сразу замечаю.

- Как вас зовут?- замираю, когда он, игнорируя мои слабые сопротивления, берет мою голову в свои руки и крутит на свету лампы, оглядывая очень внимательно кровоподтек и невесомо нажимая пальцами на небольшую припухлость.

- Юн Ин Сон,- выдаю на автомате, а потом соображаю, что разговаривать с плодом своего воображения верх «нормальности».- А вас?

- Как хотите меня называйте,- он улыбается, и я, как влюбленная дурочка, которой и являюсь, смотрю на складочки у глаз.

- Мой Фетиш мистер О.

У мужчины от удивления раскрываются глаза, а улыбка сходит с губ.

- Почему так?

- Мой глюк, как хочу, так и называю,- чувствую, как от обиды на такой глупый вопрос, который Мой Фетиш и задавать-то не должен – тут все очевидно, надуваются щеки и отворачиваюсь к окну.

Уже давно стемнело и пора бы отправляться домой, вот только я прекрасно понимаю, что вся эта ситуация, как сон: стоит открыть глаза или перевернуться, то все чудесное, что происходит вокруг, сразу же исчезнет. Наверное, именно поэтому не хочу уходить. Снова обратить внимание на своего любимого мужчину заставляет пощипывание на лбу. Дергаюсь в сторону, когда вижу протянутую ко мне ватную палочку, но мой гость пропускает мимо ушей шипение с моей стороны, поэтому все с тем же непроницаемым выражением лица прикасается к четкому ряду царапин, отпечатавшихся от рисунка пола.

- Не дергайся,- оживляюсь от неожиданного перехода на неофициальный стиль общения, но рот мне снова не дают открыть. Ладонь мужчины перехватывает мой затылок, притягивая чуть ли не вплотную к себе, и он внимательно заглядывает в мое лицо, перескакивая с одного глаза на другой.- Если мое появление повлияло на твое состояние здоровья, то позволь, хотя бы оказать первую помощь.

Сижу не в силах сказать и слова. Его ароматное дыхание щекочет нос и, кажется, что пощипывает кожу на лице. От Моего Фетиша мистера О пахнет чем-то сладким, напоминающим жевательную резинку. Как в детстве. Внимательно наблюдаю, как он достает из пакетика пластырь после небольшой экзекуции перекисью водорода и, оттягивая с нижних краев полоски бумаги, прицеливается, наклеивая его мне на лоб.

- Спасибо,- бубню себе под нос снова, осознавая, что благодарить человека, которого не существует, за помощь – перебор, но пластырь кажется настолько реальным, а прикосновения к лицу такими теплыми, что я отметаю эти правдивые посылы мозга, сигнализирующего все упорнее о моем неуравновешенном психическом состоянии.

- Было бы за что,- усмехается мужчина,- может, расскажешь, зачем рисуешь меня и откуда знаешь?

Долго наблюдаю, как дрожат ресницы на его глазах, а потом переключаю внимание на нижнюю губу, которую он снова облизывает. Конечно, я понимаю, что мистер О делает это неосознанно, но, черт побери, так сводить с ума простым движением языка!

- Сумасшествие, совершенно точно. Клиника,- шепчу, отходя в сторону и хватаясь за виски.

- Что?- переспрашивает уже полуночный гость, поправляя волосы, отбрасывая светлые пряди назад достаточно небрежным движением руки.

Громко сглатываю.

- Ничего. Я рисую тебя потому, что хочется,- отворачиваюсь к незаконченному портрету и поднимаю его с пола на мольберт.- И мы не знакомы.

- Что ж, жаль,- слышу нотки разочарования в голосе, что тоже является достаточно весомым фетишем в моем списке.- Я покупаю все.

Замираю с поднятым пакетиком чая, что уже успел высохнуть, и поворачиваюсь в сторону Моего Фетиша мистера О. Тот с невозмутимым видом достает кошелек и начинает отсчитывать купюры. Понимаю, что пора звонить по специальному номеру, ведь, когда твои работы хочет купить глюк, тут явно что-то не то. Мужчина, после долгих подсчетов, вынимает из кожаного кошелька практически всю наличность и откладывает ее на стол, отодвигая мою книгу, не обращая внимания на нее.

- Думаю, здесь достаточно,- он разворачивается к двери, а я наметанным глазом оцениваю кучку денег.- Надеюсь, что вы перестанете меня смущать, рисуя портреты. Завтра приедут рабочие и заберут все ваши картины со мной.

- Но здесь не хватит,- указываю на стол, а Мой Фетиш останавливается, как вкопанный, прерывая перемещение к двери своей умопомрачительной походкой.

- В смысле?

- В прямом. Мои работы стоят гораздо дороже,- развожу руками в воздухе, думая, что нужно было отпустить образ, созданный воображением, но мне все еще хочется лучше рассмотреть мужчину, завоевавшего мое сердце. Поэтому выдаю очередную околесицу:- Но если тебе так хочется, то я могу перестать тебя рисовать и отдать все портреты за одну маленькую услугу.

Понимаю, что как-то сильно осмелела, будто выпила бокал вина или игристого шампанского, ударившего в голову, и поджимаю губы, думая, что вот он тот момент переворачивания на другой бок во время жутко интересного сна, что дарует незамедлительное пробуждение от дремы. Но мужчина поворачивается ко мне всем корпусом и подходит ближе.

- И каково твое условие?

Снова сглатываю и пытаюсь отвлечься от дорогих сердцу черт лица, переключившись на рисунок пола, что заботливо отпечатался на моем лбу, но выходит, откровенно говоря, паршиво.

- Я нарисую одну картину с натуры и больше в жизни не буду тебя изображать.

Сама прекрасно понимаю, что такое пари бесполезно, ведь я уже два года как брежу этими глазами, губами и руками, а ведь стоило только прочитать книгу. Теперь же предо мной практически живой экземпляр любимого мужчины, так сказать в трехмерном изображении, и я отчетливо вижу его мимику, жесты и родинку на шее, что раньше не видела.

- Согласен,- выдает мистер О,- что делать?

- Раздевайся,- удивленно протягиваю, когда вижу такие идеальные пальцы, расстегивающими пуговицы на белоснежной рубашке.

Цепляюсь глазами за рельефы пресса и стараюсь не пустить слюну. Ну, грех не воспользоваться своим полоумием, когда грезы, мечты, сны и потаенные желания сбываются, хотя бы в бреду.

- Полностью?- замираю, когда имею неосторожность резко повернуться с набором кистей и карандашей в руке, а Мой Фетиш мистер О стоит уже без рубашки, что явно небрежным движением была отброшена в сторону.

- Нет, так хватит,- вдыхаю глубже, понимая, что зря это сделала, ведь парфюм с обнаженного по пояс тела сильнее бьет по сознанию, заставляя в голове все кружиться.- Сядь туда,- указываю в угол, где стоит ваза с фиалками и жду пока мой мужчина, а в том, что он мой сомнений нет, ведь он пришел именно ко мне, пересечет комнату и усядется на деревянный пол.- А теперь, Мой Фетиш мистер О, замри.

И все вокруг перестает шевелиться, издавать какие-либо звуки или вообще существовать, только я, только он и звук карандаша, стирающего грифель о бумагу.