На грани: ты мой океан

Люблю ли?

- Адри, ради Бога, скажи, зачем ты притащил в дом котенка?

- Но, пап...

- А ну не "папкай". Ты сам, как котенок. Вон, только посмотри на себя, - папа обводит меня ладонью. - Весь взъерошенный и худой, как ствол молодой березы, ей-богу...

В квартире тепло и пахнет уютом, а если честно, просто домашней выпечкой. Но именно ее запах, сколько себя помню, приносил мне необыкновенное удовольствие. Мой любимый папочка, который, как мне кажется, даже не умеет сердиться, стоит в дверном проеме на кухню, скрестив руки на груди. Подумаешь, котенка я принес, какая беда. Я же беру его под свою ответственность, а не халатно оставляю на чье-нибудь попечительство.

  - Ну и Бог с тобой, - вздыхая, через пару минут папа махает на меня рукой. Он разворачивается и исчезает на кухне, через несколько секунд уже громыхая посудой.

  Я облегченно выпускаю из легких воздух, невероятно счастливый тому, что родителю так быстро надоедает со мной спорить. Неужели я могу расстаться с Облачком? Ни за что. Он теперь мое сокровище, самое настоящее, и я буду его оберегать.

Стянув обувь, - а меня атаковали прямо в прихожей, - и не выпуская котенка из рук, я медленно приближаюсь к ванной комнате. Принюхиваюсь, замечая нотки какого-то знакомого, но уже слабого размытого запаха. Кажется шоколад... Горячий шоколад... Так это же от моей одежды!

- Дорогой, все в порядке? - сзади неожиданно появляется отец, кладя ладони на мои плечи. - Котенок? Папа знает?

- Да-а-а... - отчего-то грустно протягиваю я, в то время, как Облачко начинает мяукать, а отец глубоко втягивает воздух.

- Адриан, - начинает он с серьезностью в голосе, - кажется, мне нужно задать тебе несколько вопросов...

Еле заметно судорожно дергаюсь.

- Мы всего лишь обнимались, - я веду плечом, чуть хмурясь и стараясь избавиться от ладоней. - Я ответил на твой вопрос?

  - А запястья почему в синяках?

  Ой, блин.

  - Ну, понимаешь... Тут такое дело... - мнусь я, придумывая, как скрыть истинную причину, при воспоминании которой уже не раз невольно мелко вздрагиваю. - Я...

  Внезапно раздается стук, спасающий меня от глупых объяснений. Но кого могло принести в десять часов вечера? Во взгляде отца, коротко брошенного на меня, читается такая же эмоция непонимания. Еще секунда, и он спешит открывать дверь.