Dangerous decision [z.m.]

twenty three

Я сидела напротив Стива, выглядел он очень неплохо, скорее даже обворожительно. Он пригласил меня в один из самых хороших ресторанов нашего небольшого города, поэтому мне пришлось одеть самое лучшее платье, что у меня было и что вечно висело на вешалке и пылилось. Он заехал за мной и отвёз в ресторан, открывал для меня дверь, отодвигал стул, вешал пальто, всё время намеревался коснуться руки и мило улыбался. Всё казалось таким идеальным, что аж было тошно, но этого я не сказала. Он делал мне комплементарность, а я лишь в ответ сказала, что мне нравится его костюм, дабы не обнадеживать его. Он рассказывал о своей работе, о том, как у него как-то украли пончик прямо из рук, когда он выходил из кофейни. На этот моменте я рассмеялось, не слишком сильно, чтобы и себя, и его смутить, но и не вяло, чтобы он подумал, что я смеюсь, потому что это первое свидание. Потом принесли еду, и я испачкала лазаньей лицо, что заставило теперь смеяться Стива. Он взял салфетку в руки и вытер зону поражения, наверное, я должна была что-то почувствовать, какую-нибудь искру, ведь передал мной сидит идеальный парень, но нет. Он как будто мой брат: максимально, что я могу почувствовать - это заботу с его стороны.

Я слушаю очередную его историю, пытаюсь вникнуть, правда пытаюсь, но не получается. Я не слышу его. В голове витают фразы, которые мне когда-то говорил Зейн. Его голос вызвал дрожь по телу, отчего я начинала невольно улыбаться, а потом сразу твердела, пытаясь вникнуть в слова Стива. Я смотрю на него и не понимаю, почему он мне н нравится: угловатые черты лица, волосы цвета арахиса, которые к тому же очень удачно уложены, крепкое, но не массивное телосложения. Наверное, идеал каждой девушки.

- Идеал... - прошептала я.

- Спасибо, - мило улыбнулся он, немного покраснев.

Кажется, я его смутила тем, чего даже говорить-то и не хотела. Он взял мою руку в свою, сжав немного, но не переплетая пальцев, что было верным ходом на первом свидании. Он начал говорить о семье, о том, что его предки раньше жили в Италии, теперь у них есть там ферма, и его родители туда перебирались, а когда он станет отцом взрослых детей, то планирует сделать то же самое. Примерно двадцать минут подряд он говорил о винограде, о том, что из него можно делать и вообще какой он из себя. Я слушала почти всё время. Я моргнула, а когда открыла глаза, то на месте головы Стива была голова Зейна. Я напряглась и крепко сжала стакан с напитком, нахмурившись го своих же видений.