Dangerous decision [z.m.]

thirty five

Иногда и вправду хочется наплевать на всё: стянуть кольцо с пальца, отбросить его куда подальше, чтобы больше его никогда не видеть, и поцеловать Зейна так страстно, как я никого и никогда не целовала, чтобы он целовал мою кожу в запрещённых местах, тихо и аккуратно стягивал мою одежду, пока я не оказалась бы совсем голой, и я бы не стеснялась, ведь в этот момент у меня был бы полностью задурманен ум, и я ни о чём бы не думала, кроме как о руках и губах вампира; чтобы он проник в меня, медленно и терпеливо, зная, что это у меня первый раз, покусывая мою шею, и всё...

- Ди?

И тут я очнулась от своих мечтаний и незатейливо посмотрела на друга, хотя осознавала, что, скорее всего, моё лицо красное, словно наливной помидор. Джо же просто стоял, заложив руки за спину, и смотрел на Дейзи с издёвкой во взгляде. Я не стала ему ничего отвечать и просто вернулась к работе. Повернув голову к экрану,всё время моих мечтаний я что-то печатал, и только сейчас я поняла, что эта целая куча восклицательных знаков в отчете о вскрытии. Я быстренько их стёрла и дописала отчёт.

Через пару часов мы с Джо выбрались в столовую, чтобы хотя мы пару минут морально отдохнуть от вида разлагающегося, тлевшего тела, подступившего к нас совсем недавно. Произошёл пожар на Харрисон стрит, и весь город уже на уши встал: думают это поджег, а поскольку городок у нас маленький, то считают, что начнут и другие дома жечь, что за мнительное и пессимистичное мышление у этих граждан. Шлакоблочные дома, тем более, будет немного труднее поджечь, а тем более спалить несколько этажей. Ладно, дом Эндрюсов, пострадавшей семьи, у них обычный деревянный домик, как и все в том районе, поэтому, когда туда въезжаешь, кажется, будто уже давно выехал за город и попал в милую деревню в Трансильвании или в один из самых маленьких, богом забытых городков Исландии. Да и кому это надо.

Я пью кофе, потому что в горло больше ничего не лезет, хотя рулеты с красной рыбой выглядят довольно неплохо, наклоняю я голову на бок. Меня также никак не может оставить и всё продолжает тревожить мысль о том, что у меня есть брат. Найл - мой чертов брат! И теперь всё встаёт на свои места. Сразу вспоминается то, как мы с Зейном были заперты в камере, больше похожей на клетку, как его лицо было так близко к моему, как я жаждала поцелуя даже, возможно, больше, чем спасения, но получила лишь свободу. Тогда нас выпустил именно Найл, мой брат, теперь понятно, как он всё узнал, как он достал ключи.